Непоющие у власти. Письма президенту

Г-н президент, вчера вы озвучили Послание №3. Интересно: впереди еще семь или одно? Почти в самом начале вы сказали: “Сделано много. Но это самое-самое начало!”. И показалось, что это самое-самое-самое важное место, самая-самая-самая главная мысль. (Хотя вы сказали, что абсолютно главное это — дети.)

Во-первых, хорошая была речь, когда она будет опубликована, мы к ней еще обязательно вернемся. А на слух запомнились наиболее удачные выражения: “Я дал указание”, “Я поставил задачу”, “Я добился”, “Я учредил орден” (материнства), “Я создал”… звучало божественно. И всё вроде бы правильно, но слишком часто последняя буква азбуки становилась первой. Спичрайтеры перестарались.

Во-вторых, некоторая путаница возникала из-за того, что вы, г-н президент, говорили, например: “Четвертое. Создать новые качественные фильмы” (правильно воспитывающие юношество). А потом вы говорили: “Четвертое. Государственные органы должны избавиться от лишнего имущества”. (Понятно, что они его не сожгут, понятно, что оно перейдёт в частные руки. Точнее: из рук в руки. Точнее: из правой в левую.) Но это было не последнее четвертое. Их было штук десять.

В-третьих, шестое: вы сказали, что офицеров надо обеспечить жильем. Кажется, мы это где-то слышали. Кажется, это должно было случиться к 2000 году, потом к 2001-му, потом к 2002-му… Кажется, и от вас мы это уже слышали: к 2009-му, к 2010-му…

Четвертое. Г-н президент, надо признаться: одна ваша фраза (хотя депутаты наградили ее бурными аплодисментами) вызвала оторопь. Вы сказали: если Запад не согласится строить общую с Россией систему безопасности, нам придется начать новую гонку вооружений. Вы даже слегка улыбнулись от воинственности. Это — что, угроза самоубийства? СССР надорвался и погиб от гонки вооружений. Мы покупаем корабли у Франции и самолётики у Израиля; военный бюджет у США больше, чем у остальной планеты; людские ресурсы Китая бесконечны. Какая гонка? Куда? На чём? Но какие откаты...

Седьмое. Во-вторых, вы сказали: “Теперь нужно вплотную подойти”… эх, не помню, к чему. Зато твёрдо помню, что на 55-й минуте вы сказали пятое шестое: “Шестое. Пора начинать работу по новой редакции закона о закупках”. Это те самые закупки, где происходят колоссальные откаты и грандиозное воровство. Это та самая коррупция, с которой вы обещали бороться, еще будучи кандидатом в президенты и с которой изо всех сил боретесь. Но до вчерашнего дня нельзя было с уверенностью сказать: кто кого.

А теперь ваши слова “пора начинать” многое прояснили. И даже, кажется, собравшиеся вам зааплодировали: мол, пора, сейчас навалимся.

В-пятых, последнее. Ох, эти собравшиеся. Телекамера иногда показывала жуткие каменные лица, пустые глаза, злобно поджатые губы, но были, конечно, и умилённые. Особенно в том месте, где вы сказали: “В 2008-м я сформулировал 10 позиций. И в 2009-м я сформулировал 10 позиций”. Но тут стало ясно, что вы говорите о дальнейшем совершенствовании политической системы, и умилившиеся опять нахмурились.

Вы сказали, что в стране сто тысяч беспризорных детей, и всем (как всегда) стало очень стыдно. Все, наверно, вспомнили советскую классику: “Придется послужить отечеству. Запад нам поможет. Крепитесь. Полная тайна вкладов, то есть организации. Внимание. Вы, как представитель частного капитала, не можете остаться глухим к стонам народа. Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни
лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем”.

Представляете: текст, написанный в начале XX века, остаётся столь актуальным в начале XXI. Миллионы умерли, так и не дождавшись модернизации. Возможно, теперь они радуются, глядя с небес на то, как у нас тут всё оживилось.

И последнее. Во-первых, когда вы сказали: “Мы научили всемирную сеть русскому языку…” показалось, что вы добавите “…а промышленность и торговлю — китайскому”. Но нет, не добавили. А во-вторых, когда вы закончили и заиграл государственный гимн, никто не запел. Все (кого показывал телевизор) стояли, стиснув зубы. Уверен, г-н президент, что если бы вы начали петь, многие бы подхватили. Слов, конечно, не знают (Михалков зря старался, в третий раз переделывая на новый лад), но могли бы рот открывать, а кто-нибудь озвучил бы. (Раньше этот термин “озвучить” применялся в мультипликации. Одни писали смешные слова, другие озвучивали, а в результате на экране медвежонок Пух голосом Леонова говорил про неправильных пчёл и неправильный мёд. Всем нравилось.)

МК   01.12.10