Вот вам и Высоцкий - Шуцман

Шабтай КАЛМАНОВИЧ

Вот кусок из интервью ныне покойного Шабтая Калмановича.  Однажды отправился я в Германию. Закупать для Африки строительные машины у перса, который жил между Мюнхеном и Москвой. Как-то он попросил меня встретить в аэропорту своего приятеля из Советского Союза. Тот через Германию летел в Америку. Я должен был провести с ним день и вечером посадить на нью-йоркский рейс. Парень, меня предупредили, совершенно не говорил по-английски. Встретил, упросил пограничников в залог моего дипломатического удостоверения отпустить его во Франкфурт на день. Влюбился в этого человека, поменял все планы, и вечером вместе с ним улетел в США. - Как его звали? - Владимир Высоцкий. - Потрясающе. - Мы провели с ним 12 дней, с утра до ночи. Биографы Высоцкого недавно ко мне приходили, расспрашивали. - Что запомнилось? - Его фамилия. Когда приземлились в Нью-Йорке, надо было заполнить декларацию. Он отдал мне паспорт, я открыл: "Владимир Семенович Шуцман"…

Почитайте интервью - любопытно. Сам Шабтай Калманович в это время был представителем разведки КГБ, но полетел он туда как гражданин Израиля, коммерсант, а по совместительству агент МОССАД. Фамилия Шуцман интересна тем, что она внешне бессмысленна. Высоцкий - не агент 007, чьё лицо и работа известны только избранным. Не подпольно он полетел в Нью-Йорк, а давать концерты.

Как ни крути, а Шуцман - фамилия, скорее всего, признак еврейских корней матери, которая во всех биографиях проходит как простая русская женщина с совсем иной фамилией. Ведь его отец, Семен Вольфович Высоцкий, менял только отчество. Высоцкий был человеком с двойным дном. Я согласен, что Шуцман - охранник - смысловая фамилия. Можно понять, что он служил прикрытием для Калмановича в его поездке в Нью-Йорк. Но намек понятен, Калманович дает понять, что Высоцкий был куда большим евреем, чем нам кажется.

Более того, раз Высоцким заинтересовался МОССАД, видимо, для организации связей с еврейской общиной в Москве, а сам Высоцкий участвовал в игре, то по законам жанра (уровень личности) давать Высоцкому статус мелкого осведомителя просто неприлично. Офицер КГБ Высоцкий-Шуцман - иное дело.

Заодно можно поставить вопрос о Марине Влади. Можно предположить, что роман её с Высоцким-Шуцманом развивался вполне естественно. А дальше, похоже, её как-то спонсировали. Где-то в Москве она могла числиться как агент Влади и получать зарплату или премиальные. Высоцкий-Шуцман был проектом самого себя, сам писал, сам пел, сам выступал на сцене и играл в кино. Просто не надо думать, что он пускал к себе в душу.

С друзьями Высоцкого-Шуцмана понятно - если кто что-то знал, то боялся пикнуть. Любимов знал и мучался от понимания, что Высоцкий сильнее его. Естественно, сам Высоцкий имел разные взгляды на жизнь. Не надо думать, что он всю жизнь любил Сталина как в молодости. Вот вам стих его юности:

Опоясана трауром лент, Погрузилась в молчанье Москва,

Глубока ее скорбь о вожде, Сердце больно сжимает тоска.

Я иду средь потока людей, Горе сердце сковало мое

Я иду, чтоб взглянуть поскорей На вождя дорогого чело.

Более поздняя нелюбовь к Сталину зафиксирована в ряде песен очень четко.

А это  интереснее:

Когда наши устои уродские

Разнесла революция в прах,

Жили-были евреи Высоцкие,

Неизвестные в высших кругах.

Вот этот стишок куда любопытней, поскольку здесь его мнение о положительном для евреев начале в Октябрьском перевороте и истоках его именно советского патриотизма. Советскость иногда принято путать с русскостью. В принципе, я могу написать о советскости, как о попытке поиска частью русскоязычных евреев внутреннего стержня. Но здесь это выйдет слишком! Вот вам и гусский поэт-песенник !