Евтушенко знал, что он вор

Да мы не знали. Хотя публикация этих стихов в то время тоже можно считать подвигом. Украл, но с какой пользой для увековечивания памяти о замученных и убитых евреях. Украл, доработал, прославился и никогда не покаялся. 

Я никогда не любил Е. Евтушенко. Для меня он всегда был какой-то склизский (не скользский), всеь лик его и манера держаться и вхожесть в органы. 
Но такое воровство как Бабий Яр я не предполагал и не поверил. Посему порыскал в Интернете и нашел изрядно подтверждений, что именно Влодов автор Бабьего Яра и во время публикации он был лагере. 

поэт Юрий Александрович Влодов, по рождению — Левицкий, (1932 – 2009). 

..Сколь же причудливы переплетения судеб.. 
Не слишком молодые уже харьковчане помнят, что Евтушенко они выдвинули в депутатыпоследнего, горбачёвского съезда Совета СССР.. вместе с Коротичем. 
Оба эти талантливые борцы за свободу слиняли за бугор, даже не попрощавшисьс Харьковом.. 
Ну и, конечно, не слишком распространяясь о Юрии Влодове.. 

А о нём, о Юрии Влодове, нужно бы знать! 

Уверен, что нет среди вас, тех, кто не знаком с крылатым двустишием: 

«Прошла зима, настало лето. 
Спасибо партии за это!». 

Их автор – поэт Юрий Александрович Влодов, по рождению — Левицкий, (1932 – 2009). 
А вот и сама «Ода партии», строчки которой обрели небывалую известность и популярность: 

"Прошла зима, настало лето — 
Спасибо партии за это! 
За то, что дым идет в трубе, 
Спасибо, партия, тебе! 

За то, что день сменил зарю, 
Я партию благодарю! 
За пятницей у нас суббота — 
Ведь это партии забота! 

А за субботой выходной. 
Спасибо партии родной! 
Спасибо партии с народом 
За то, что дышим кислородом! 

У моей милой грудь бела — 
Всё это партия дала. 
И хоть я с ней в постели сплю, 
Тебя я, партия, люблю!" 

В начале пятидесятых молодой поэт объявился в писательском поселке Переделкино – решил познакомиться… с классиками. Встречался с Ильей Сельвинским, Корнеем Чуковским, Борисом Пастернаком. И мэтры, признав в Юрии Влодове коллегу по цеху, прочили ему большое литературное будущее. 
С предисловием Сельвинского подборка его стихов вышла в журнале «Смена». Пастернак напутствовал его так: «Каждое стихотворение поэта Юрия Влодова есть кирпич, заложенный в основание современной русскоязычной поэзии. Доброго пути, брат мой Юрий!» А вот мнение Александра Солженицына: «Мощь этого поэта в том, что он идёт не от книг, а от самойжизни, и поэтому, несмотря на вневременные темы, всегда современен». 
В советские годы литературная карьера у Юрия Александровича не сложилась, он не публиковался, слишком острыми и необычными для того времени его стихами нередко интересовались гебешники. Да и вообще, в судьбе поэта – немало темных пятен, начиная с тесных связей с криминальным миром в молодости…; 
Лев Новоженов вспоминает: «Богохульник. Не стремился публиковаться. Было безразлично,напечатают — не напечатают. Не видел в этом трагедии. Писал, как бог. Думаю, можно поставить вровень с Бродским»… 
Но во время и после перестройки стихи Ю. Влодова мощно выплеснулись на страницыжурналов, сборников, альманахов. А первая его книга «Крест» увидела свет в 1996 году,когда поэту исполнилось 64 года…; 
И еще пара интересных фактов. Кроме «Прошла зима, настало лето…», перу поэта принадлежат не менее знаменитые строки: «Под нашим красным знаменем гореть нам синим пламенем». Стихи Юрий Александрович сочинял по 8–12 строчек, а то и меньше, нередко —одно- и двустишия. 

«Веду по жизни, как по лезвию, 
Слепую девочку – Поэзию» 

         Война распяла детство. 

Оставила наследство: 
Сухую емкость фраз, 
Почти звериный глаз, 
Сверхбдительный рассудок, 
Отравленный желудок, 
Горячий камень сердца 
И дух единоверца…;

И нет моей вины, 
Что я — поэт войны! 

·         Талант, по сути, толст. 
А гений тощ, как щепка. 
Неважно, что там: холст, 
Поэма, фуга, лепка. 
Судьба, как дышло в бок, —; 
Что дали, то и схавал…; 
Талант по духу — Бог, 
А гений — сущий Дьявол!         

·         Я вижу Ахматову Анну: 
Безумные чётки в руках, 
И розы открытую рану 
На чёрных житейских шелках.

А в медленном взгляде – бравада 
И страсти тягучая мгла…; 
А в царственном жесте – блокада, 
В которой до гроба жила. 

·         * 
Я думаю: Исус писал стихи, 
Плел сети из волшебной чепухи…; 
А жизнь Христа — была душа поэта…; 
Иначе — как?!

— откуда бы все это?!

В кругу слепых болезненных племен 
Он, как слепец, питал себя обманом…; 
И не был ли Иуда графоманом, 
Неузнанным Сальери тех времен?! 

·         Друг друга предали…; 
И сразу — легче стало.

Иуда — горяч и смугл — 
Шагал из угла в угол, 
Шагал из угла в угол, 
Терзал запотелый ус!.. 
А мысль долбила по нервам: 
«Успеть бы предать первым! 
Суметь бы предать первым!.. 
Пока не предал Иисус…» 

·         Скажу, что слишком тяжело мне –; 
Почти солгу: 
Как каторжник в каменоломне 
Я жить могу.

Мигнет из каменного праха 
Глазок цветка…; 
И на весу дрожа от страха 
Замрет кирка. 

·                    

·         Был послушным послужником — 
Шел по жизни за посохом. 
Стал мятежным ослушником — 
Восхитительным ослухом!..; 
Ждет смутьяна-художника 
Путь нежданный, нечаянный…; 
И зовет его Боженька — 
Сам такой же отчаянный!..;

·                    

·         Слаще заоблачных манн 
Сладкий наркотик творений. 
Гений – всегда наркоман. 
Но наркоман – не гений.

Жаркий туман и дурман 
Жарче суданов и кений. 
Гений – всегда графоман, 
Но графоман – не гений! 

·                    

·         Увидел я себя со стороны 
В предательском свечении луны: 
Стою – прижат к распятию спиной, 
Две бездны – надо мной и подо мной…; 
И призрак ночи с отблеском дневным 
Дух опалил дыханьем ледяным…; 
Наверно, это вовсе и не я, 
А лишь судьба заблудшая моя…;

·                   

·         Я заглянул в зерцало Бытия…; 
Прозрачный звон слегка коснулся слуха…; 
Чу! – за спиной стояла побируха! 
«Ты – Смерть моя?» – едва промолвил я. 
«Я – Жизнь твоя…» – прошамкала старуха.

А вот это стихотворение — ведь тоже харьковчанину Влодову принадлежит.. 
Юрий Влодов. Бабий Яр 

ЮРИЙ ВЛОДОВ 
(1932-2009) 

БАБИЙ ЯР 

Над Бабьим Яром памятников нет. 
Крутой обрыв, как грубое надгробье. 
Мне страшно. 
Мне сегодня столько лет, 
как самому еврейскому народу. 
Мне кажется сейчас — 
я иудей. 
Вот я бреду по древнему Египту. 
А вот я, на кресте распятый, гибну, 
и до сих пор на мне — следы гвоздей. 

Мне кажется — 
я мальчик в Белостоке. 
Кровь льется, растекаясь по полам. 
Бесчинствуют вожди трактирной стойки 
и пахнут водкой с луком пополам. 
Я, сапогом отброшенный, бессилен. 
Напрасно я погромщиков молю. 
Под гогот: 
«Бей жидов, спасай Россию!»- 
насилует лабазник мать мою. 

Мне кажется — 
я — это Анна Франк, 
прозрачная, 
как веточка в апреле. 
И я люблю. 
И мне не надо фраз. 
Мне надо, 
чтоб друг в друга мы смотрели. 
Как мало можно видеть, 
обонять! 
Нельзя нам листьев 
и нельзя нам неба. 
Но можно очень много — 
это нежно 
друг друга в темной комнате обнять. 
Сюда идут? 
Не бойся — это гулы 
самой весны — 
она сюда идет. 
Иди ко мне. 
Дай мне скорее губы. 
Ломают дверь? 
Нет — это ледоход… 
Над Бабьим Яром шелест диких трав. 
Деревья смотрят грозно, 
по-судейски. 
Все молча здесь кричит, 
и, шапку сняв, 
я чувствую, 
как медленно седею. 
И сам я, 
как сплошной беззвучный крик, 
над тысячами тысяч погребенных. 
Я — 
каждый здесь расстрелянный старик. 
Я — 
каждый здесь расстрелянный ребенок. 
Ничто во мне 
про это не забудет! 
«Интернационал» 
пусть прогремит, 
когда навеки похоронен будет 
последний на земле антисемит. 

Еврея кровь бурлит в душе моей 
И, ненавистен злобой заскорузлой, 

Для всех антисемитов я – еврей! –; 
И потому — я настоящий русский! 

1961(?) 

Авторство Влодова Евтушенко признавал.. и оборонялся тем, что, мол, ему всё равно было сидеть, а я — 
вывел поэму в люди.. Хотя вписанное Евтушенкой не слабее оригинала — мне это не симпатично. 
..Да и вся жизнь и приключения Евтушенки выглядят иначе.. Если знаешь, что он вор.