Беседа с Одиночеством. Часть 1

«Самое прекрасное, что может испытать человек, это ощущение таинственности»

Альберт Эйнштейн

В  красках  таинственности

Неожиданно повеяло леденящим холодом. Смутное состояние тоски и одиночества вкрадывалось тихими шагами. Навязчивое чувство страха сковывало крылья разума, и душа, устав от напряженного полета, прибивалась к земле.

Тревожные сумерки сгущались, растворяя яркие краски дня: жизненную силу красного, румяно-розовое дыхание любви, оранжевые всполохи бесстрашия, золотистые проблески великодушия, желтые оттенки радости, оптимизма и уверенности в себе. Под уплотняющимся покровом темноты таял голубой мир ясного сознания, угасало бледно-голубое вдохновение, синяя ясность мысли тонула в бесконечности, сливаясь с мистической фиолетовой тайной Вселенной.

«Из тьмы всегда что-то приходит». – Подумала я и не ошиблась, увидев знакомый силуэт.

- Откуда ты, незваное Одиночество? – вопрошала моя душа. – Какие чувства сблизили нас?

- Твои сомнения! Разве, не усомнилась ты в Божественной любви?

В эту минуту символически загорелась свеча, олицетворяя и одинокую, трепетную душу и духовный свет, изначально пребывающий во тьме. А Одиночество продолжало высказывать свои мысли вслух.

- В погоне за своевольной мечтой ты забыла духовный закон: желание того, что принадлежит самому себе – мирское, и как порождение Эго, не принесет истинного счастья. Мы можем желать Божественного – духовного материала из которого в силах творить себя, и созидая свою внутреннюю суть, притягивать созвучное. Если в нас воистину - Божьи свет, любовь, радость, - то и жизнь наполнится этими благими дарами, если - иллюзорные ценности мира, - то мы можем к ним прикоснуться, подержать в руках, обладать какое-то время, но мир обязательно возвратит свое себе.

- Ах, как грустно. - Поднимая темную вуаль и разглядывая присутствующих утомленными, заплаканными глазами, простонала Тоска. – Счастливая любовь между мужчиной и женщиной так редка и недолговечна.

- Ну что вы! У человеческой любви есть своя тайна. – Вкрадчиво заговорил притаившийся Страх. – Я немного слышал о ней, и скажу то, что мне известно... Искусству любви душа обучается веками. Изначально зная любовь Бога, она и в своих воплощениях стремится к возвышенной любви. Но люди забывают, что их чувство едино, и создавать его они должны вместе – познавая друг друга и раскрывая все лучшее, чем наградил человека Господь.

Говоря о Боге, Страх постепенно преображался, в его осанке появлялись достоинство  и  величие. Он собрался с духом и выдал экспромт:

- В любви - единое дыханье,

И сердца ритм и мыслей путь,

Двух душ синхронное звучанье,

Одна Божественная суть.

Тоска немного просветлела. Фиолетовые всполохи воодушевления украсили ее материализованный образ. Но снующие тени сомнения закружили вокруг нее, и она, наконец-то, решилась задать свой  вопрос.

- Но ведь в жизни все не так?

У каждого человека свои представления о любви, которые соответствуют опыту души в предыдущих воплощениях, и он стремится воссоздать свой идеал. Как вам известно, многие, встречаясь, искренне верят в то, что обрели вторую половину, но проходит время и их пламенная любовь превращается в мираж.

- К сожалению, вместо сотворчества двух душ, чаще заявляет о себе борьба двух Эго. – Заметило мудрое Одиночество. – Добиться, обладать, управлять, охранять – все это порабощение человеческой души личностной любовью.

Немного подумав, Одиночество заговорило вновь:

- Людям кажется, что высшее счастье найти покой и наслаждение в любви, но, получая желаемое и оберегая его, они приобретают и зависимость, следовательно, неизбежны страдания и боль. Ничто не вечно. В природе нет статичности, ее ритм - движение и покой. Забыто главное – свобода – высший дар любви Бога. Как сказал один мудрый человек: «Любовь не дает ничего, кроме самой себя, и не берет ничего, кроме самой себя. Поэтому любовь не обладает ничем, но и ею нельзя обладать. Ведь любви достаточно только любви».

- Значит, в большинстве случаев, любовь умирает? – Тоска так и не смогла отделаться от свиты сомнений.

Одиночество прикрыло огонек свечи, наступило безмолвие, и в полной темноте все присутствующие ощутили загадочность. Тьма не была пустой и пугающей, она была заполнена содержанием, в ней звучало тайное знание, сокрытое как младенец в утробе матери – чудо, готовое явить себя миру.

- О, нет! Любовь не умирает. – Вдохновенно продолжило рассказ Одиночество. – Вы просто забыли образ спящей красавицы. Достигшее определенной стадии своего развития, чувство любви сохраняет себя, засыпая сном небытия, и просыпается от легкого поцелуя нового чувства.

- Но мы выпустили из виду любовь без взаимности? – Спохватился Страх. – Она тоже живет своей жизнью.

- Вне всяких сомнений, любовь в этом случае прирастает. Бескорыстная и необусловленная любовь – качества Божественной любви, обретение которых в будущем привлекут к себе родственную душу с более совершенной способностью любить. И такая любовь зазвучит на высокой волне.

Сказав это, Одиночество плавно приблизилось к окну, отодвинуло портьеру. Наступали предрассветные сумерки.

Опасаясь, что самое важное осталось в забвении, Страх выпалил:

- А прощение? Что вы думаете о прощении в неудавшейся любви?

- Прощение – это крылья духовной свободы, которые поднимут вас к радости бытия и солнцу Божьей любви. – Одиночество многозначительно улыбнулось. – Нам, кажется, пора.

Последние слова растаяли в сумерках. Пролетевшая ночь была концом, который давал начало и всему новому. Тьма бросила вызов, предложила освободить свою истинную сущность из мрака нахлынувшего невежества, попытаться преодолеть естественный страх и стать частью Космоса, проникнуть в неведение собственной души и отыскать там искру Всемирного света - свет Духа. Это погружение в безмолвие, как в сон небытия, помогло завершению незавершенного.

Наступало утро, и вместе с ним я рождалась вновь, в гармонии и единстве. Фиолетовое миротворчество, синяя преданность, голубой дух Истины, изумрудно-зеленое милосердие – сливались с золотистым доверием, желтой восприимчивостью к мудрости, малиновой определенностью. Ярко вспыхнувшие краски рассвета постепенно мягко таяли в солнечном свете дня. Как малое, новорожденное дитя, с непорочным сознанием, я умилилась Пречистому Свету бытия.