ВОЕННАЯ МЕДИЦИНА: РЕФОРМА ИЛИ РАЗВАЛ? (письмо военврача)

  Автор этого письма в «Комсомолку» - кадровый полковник медслужбы, заслуженный врач России, кандидат медицинских наук. Он служит в одном из военных госпиталей Минобороны РФ. Его врачебный стаж - более 30 лет.
Как и большинство армейских и флотских офицеров, он переживает за судьбу очередной реформы Вооруженных сил и, разумеется, военной медицины. У него свой - профессиональный взгляд на дело, которому он посвятил жизнь. Он искренне пишет о том, что сильнее всего наболело, и надеется, что его голос будет услышан в военных «верхах». А вот свои фамилию, имя и отчество (они есть в редакции) попросил пока не называть - опасается, что могут быть «неприятные последствия». Наверное, это тоже в какой-то мере характеризует состояние реформы, в том числе, разумеется, и в военной медицине - люди, которые имеют свой взгляд на преобразования, частенько попадают в опалу. А ведь многие их «некрамольные» мысли и предложения могли бы улучшить положение дел. Но что же наболело у опытного военного врача?

«Клятва Гиппократу под барабанную дробь» - почему-то крепко запомнился этот заголовок статьи в одной из газет. В ней говорилось о выступлении тогдашнего Министра здравоохранения СССР Э.А. Нечаева перед медиками – организаторами здравоохранения Волгоградской области. Кстати, Нечаев пришел в Министерство здравоохранения из Вооруженных Сил, где был сначала главным хирургом, а потом начальником Главного военно-медицинского управления. В работу руководимого им ведомства он привнес черты предыдущей своей деятельности. В статье, в частности, обсуждались новые директивные документы, вышедшие из стен Минздрава, в которых и прослеживались такие тенденции, которые были неоднозначно восприняты аудиторией. А заканчивалась статья такими словами: «…в недалеком будущем наши больницы будут походить на военные госпитали. Что, собственно, учитывая более высокий уровень медицинского обслуживания, не так уж видимо и плохо».

Вообще всегда считалось престижным лечиться в лечебных учреждениях Минобороны. Особенно это касалось руководителей и администрации региональных образований. За многолетний период моей службы, в госпитали за лечением обращались и губернаторы, их замы, депутаты и т.д. За рубежом, кстати, военная медицина котируется очень высоко. Мы помним, что когда внезапно ухудшалось здоровье у бывшего президента США Р. Рейгана, он поступал на лечение в военно-морской госпиталь, туда же поступали Буши, старший и младший. Когда внезапно появились проблемы со здоровьем у президента Франции Н. Саркози, он также поступил на лечение в военный госпиталь.
Какие же такие особенные положительные качества есть у военной медицины? Дисциплина, преемственность, ответственность и многие другие. Если больной поступает с заболеванием желудка, то обследование не ограничивается данным органом, а пациент обследуется буквально с головы до ног, сначала скриннинговые методы, и при выявлении изменений обследуется более тщательно. Если выявленная патология оказывается вне компетенции на данном этапе оказания медицинской помощи, то больной переводится на лечение в вышестоящие лечебные подразделения. Например: медико-санитарный батальон, гарнизонный госпиталь, окружной или флотский госпитали. В особо сложных случаях, при наличии редких заболеваний или в особенно тяжелых состояниях, больные переводятся в главные госпиталя родов войск, главный или центральные военные госпиталя МО, клиники военно-медицинской академии. В ряде случаев, когда транспортировка невозможна, вызываются профильные врачи специалисты (или бригада врачей) из выше указанных госпиталей и ими осуществляются консультации и лечение (включая оперативное) на месте. За больными, выписанными из госпиталя осуществляется динамическое наблюдение. После тяжелых заболеваний осуществляются реабилитационные мероприятия, организация которых, в лечебных учреждениях министерства обороны четко отлажена. Важным достижением военной медицины является проведение углубленных медицинских обследований и диспансеризации военнослужащих с целью раннего выявления заболеваний.

В системе военной медицины хорошо организована система подготовки врачей и среднего медицинского персонала. Учеба указанных категорий осуществляется постоянно. Такая стройная система оказания медицинской помощи создавалась и выстраивалась в лечебных учреждениях МО РФ в течение длительного времени, даже не десятки, а сотни лет. У ее истоков стояли Н.И. Пирогов, С.П. Боткин, В.К. Опель, Н.Н. Бурденко, Е.И. Смирнов и многие другие. Главным достижением военной медицины является создание стройной системы оказания медицинской помощи, основными элементами которой являются медицинская сортировка, этапное лечение и эвакуация по назначению.
Действенность выстроенной системы медицинского обеспечения себя положительно зарекомендовала в годы войн, в которых пришлось участвовать нашей стране. Благодаря усилиям военных медиков возвращены в строй тысячи и тысячи военнослужащих. В мирное время продолжается постоянная учеба медицинского персонала к оказанию медицинской помощи пострадавшим с боевой патологией и травмой. Таковыми являются огнестрельные и ножевые ранения, ожоги, радиационные поражения, отравления различными химическими веществами и другие, которые встречаются и в мирное время.
Особенностью военной медицины является готовность принять большое количество пострадавших, где на первый план выступает медицинская сортировка, т.е. определение очередности и вида оказания медицинской помощи. Существует практика дежурства по городу военных госпиталей (в Москве – госпиталь им. Н.Н.Бурденко, в Санкт-Петербурге - клиники Военно-медицинской академии - ВМА), которые принимают пострадавших с перечисленными выше поражениями. В Санкт-Петербурге пострадавшие с огнестрельными ранениями, ожогами поступают в клинику военно-полевой хирургии, с отравлениями и радиационными поражениями – в клинику военно-полевой терапии. Один из моих давних, хороших знакомых рассказывал, что когда он получил бытовой химический ожог (который был достаточно глубоким, и большим по площади), приехавший на вызов врач скорой помощи, сказал ему: «Вам повезло, сегодня дежурит ВМА, имеются хорошие шансы на положительный исход».

В то время, когда я учился (проходил усовершенствование) в ВМА (с 1986 по 1988 г) всех слушателей хирургов, поочередно направляли на стажировку в Афганистан, где было огромное количество минно - взрывных ранений, для приобретения опыта лечения данной патологии. С самой лучшей стороны проявили себя военные медики в ходе двух чеченских компаний, где ими был приобретен бесценный опыт не только оказания медицинской помощи в ходе боевых действий, но и в вопросах восстановления военнослужащих после тяжелейших ранений. И вот врачи и средний медперсонал, получившие такой опыт, буквально «замешанный на крови» оказались не нужными для военного ведомства, их сокращают.

Как пример – Окружной военный госпиталь в г. Подольске, где проходили лечение и реабилитацию тысячи и тысячи военнослужащих, получивших ранения в ходе боевых действий в Афганистане и Чеченской Республике. Накоплен уникальный опыт восстановления после таких ранений. Госпиталь сейчас переведен на уровень гарнизонного со значительным сокращением не только коечной емкости, но и главным образом, медицинских кадров. И это только единичный пример. И раньше квалифицированные кадры, в силу большой разницы в оплате в военных лечебных учреждениях и в гражданских больницах, были вынуждены уходить. Остались самые стойкие, для которых военная медицина не пустой звук, но в ходе проходящей реформы и им не оставили выбора. Они, конечно, без работы не останутся, но как говорится: «За державу обидно».
Несколько лет назад произошел теракт на Дубровке с применением отравляющего вещества, где было массовое количество пострадавших. Это боевая патология. Военных медиков не привлекли к оказанию медицинской помощи. Гражданские врачи, какими бы квалифицированными они не были, попросту не были готовы к оказанию помощи и одномоментному поступлению большего количества пострадавших. Отсюда такое большое количество погибших. Весной этого года был теракт в Московском метро. Массовое количество пострадавших с взрывными ранениями, что является боевой травмой и встречается при ведении военных действий. Гражданские врачи также не были готовы к оказанию помощи таким пострадавшим. Прежде они не сталкивались с такими ранениями и с одновременным поступлением большого количества пострадавших. Военные медики к оказанию помощи не привлекались (!!!). Не нужен оказался «Афганский» и «Чеченский» опыт. В то же время, почти одновременно в США и в Чехии были опубликованы работы с практически идентичным названием: ”Возможности использования потенциала военно-медицинской службы для оказания медицинской помощи мирному населению в экстремальных ситуациях“(!).

То, что сейчас происходит в армии (я говорю только о военной медицине), трудно назвать реформой, это постепенное ее уничтожение. Да, сокращения необходимы. Да, логично снижение воинских званий военных медиков. Но перевод военных должностей врачей на гражданские, в большинстве случаев не оправдан. Вряд ли в будущем удастся избежать военных конфликтов, в том числе возможно участие наших военнослужащих за пределами страны, о чем был соответствующий указ Президента РФ летом этого года. Послать для медицинского обеспечения военнослужащих, участвующих в ведении таких боевых действий, военных врачей или гражданских лиц – огромная разница.
Кроме того фактически ломается вся стройная система военной медицины, которая создавалась годами, накоплен огромный опыт, существование которой доказано в результате многочисленных войн и инцидентов. Весной 2009 года проводилась комплексная проверка северного региона страны, где дислоцированы воинские части. Комиссия состояла из представителей Тыла МО, в нее входили и офицеры медики. Проверка показала, что в медицинских пунктах, должности фельдшеров, которые занимали прапорщики и мичманы, после сокращения военных должностей стали вакантными. Гражданские медики не хотят ехать в такие места. В отдаленных гарнизонах воинская часть по существу является «градообразующим предприятием» Это не только рабочие места для местного населения, но и единственное место, где они получают медицинскую помощь, включая даже роды и лечение детей. В ходе проводимого так называемого реформирования, сокращаются не только военные должности, но и многие лечебные учреждения. Без медицинского обслуживания остаются большие регионы. Трудней всего приходится военным пенсионерам, которые остаются жить в таких местах.

Происходит сокращение военных учебных заведений, где готовят военных медиков и проходит усовершенствование врачей.
В г. Томске сокращают военный госпиталь, где функционировало ожоговое отделение, практически единственное в городе, где оказывают высококвалифицированную помощь больным с такой тяжелой патологией. Это решение вызвало недовольство горожан и они вышли на митинг протеста. Городские власти поддержали митингующих, а губернатор выехал в Москву для встречи с Министром обороны, что бы просить его отменить такое решение. Министр не принял губернатора Томска (не нашел времени или не захотел встретиться?).
Перевод Главного военно-медицинского управления (ГВМУ) в г. Санкт-Петербург, где оно фактически становится структурным подразделением военно-медицинской академии (ВМедА), вообще не поддается никакой логике. Это примерно, как управление госпиталя входит в состав одного из отделений, пусть и самого большого. ГВМУ и ВМедА –совершенно разные структуры и каждое имеет свои задачи. ГВМУ – это организация работы всей медицинской службы, включая войсковое звено, ВМедА- клиники, где осуществляется лечение, в том числе высокотехнологичное и не только военнослужащим. Когда осенью 2007 года главные специалисты ГВМУ выезжали в г. Велючинск (Камчатка) для оказания реальной помощи в становлении местного военного госпиталя, представители из Санкт-Петербурга приезжали в Москву, а оттуда в г. Петропаловск – Камчатский (это к вопросу об организации военно-медицинской службы). Большинство сотрудников ВМедА, включая начальников кафедр, которые сейчас стали главными медицинскими специалистами МО, никогда не были в войсковом звене медицинской службы. Такая ситуация устраивает только нынешнего начальника ГВМУ генерал-майора А.Б. Белевитина, который одновременно является начальником ВМедА. И министру обороны угодил, что сейчас очень важно, и остался при своих интересах.
Военные санатории являются неотъемлемым звеном сложившейся системы военной медицины. А. Сердюковым недавно заявлено, что Минобороны это не собес, и военным пенсионером сложно будет решать вопросы санаторно - курортного лечения. В летний период военным пенсионерам отдыхать там будет не положено. Идет сокращение санаториев, в тех, которые остаются, идет сокращение коечной емкости и соответственно штатов. Происходит экономия на здоровье, вопрос, на чьем? Известно выражение «На здоровье не экономят». Почему во всех ведомствах есть санатории, я не говорю про «монстров», каковыми являются «Газпром», «Лукойл» и т.д., они есть у металлургов, железнодорожников и др., где пенсионеры этих ведомств могут отдыхать и лечится в любое время. Санатории расширяются, закупается современное оборудование и т.д. Почему же пенсионеры «ратного труда», служба которых в большинстве случаев проходила в тяжелых условиях, не заслужили право на достойное санаторно – курортное лечение? Да и не такая уж это большая льгота, для тех, чья работа связана с постоянной готовностью защищать Родину и сопряжена с риском для жизни...