Слабо тряхнуть стариной?

Не развалилась на тачанке, переживёт и Армату!

Вам что, мало хлебных уязвимостей? Думаю, подопытные кролики не поскупились пустить козлов в огород.

Какие они к черту хлебные? Щас не спешат платить за найденные уязвмости, заявлением в отдел К грозятся. Как бы вместо вкусного хлебушка, не пришлось сухарики грызть.

Не сгущайте краски. В худшем случае используют систему генерала Кази, разглашённую тестем П.Л. Капицы. Из пункта 2 шпаргалки, скаренной отседова.

http://maxpark.com/community/politic/content/3591403

В которой лень было удалять неуместную информацию.

Вот ещё один метод Крылова. Но уже для хакеров, выбивающих деньги из спонсора.В 1916 году адмирал А.Н. Крылов был назначен директором Главной физической обсерватории по принципу «на безрыбье и рак рыба».

-------------------------------------------------------------------------------------------

Обсерватория хотя и считалась одним из учреждений Академии наук, но находилась в ведении Министерства народного просвещения.

По установленному порядку мне следовало явиться к министру народного просвещения, которым тогда был граф Игнатьев.

Зову ученого секретаря обсерватории Гейнца:

– Я еду являться министру народного просвещения, может быть, у вас есть какие-нибудь денежные дела?

– Есть, мы уже второй год хлопочем об устройстве канализации для аэрологической обсерватории в Онтолове, а то там 60 служащих – из всех ватерклозетов все спускается в открытую канаву, которая идет к источникам, питающим дворцовый водопровод Царского Села, надо 6000 руб, а мы ничего добиться не можем.

– На такое-то дело – да завтра же у вас будет ассигновка не на 6000, а на 60 000 руб. Прикажите переписать на бланке директора рапорт министру народного просвещения: «Мой предшественник князь В.В. Голицын неоднократно ходатайствовал перед министерством народного просвещения об экстренном ассигновании на устройство канализации для аэрологической обсерватории в Онтолово. Здесь находится 60 человек служащих, и экскременты жидкие и твердые из всех отхожих мест спускаются открытой канавой к источникам, питающим дворцовый водопровод Царского Села. Докладывая о сем вашему сиятельству, обращаю ваше внимание, что указанный непорядок требует немедленного устранения, как угрожающий здоровью государя императора и его августейшей семьи. По предварительному исчислению, потребное ассигнование не превышает 60 000 рублей».

Являюсь к графу Игнатьеву, как принято, затем говорю:

– Позвольте доложить вашему сиятельству одно дело, не терпящее отлагательства, у меня заготовлен рапорт.

– Пожалуйста, прочтите.

Читаю.

– Что такое? – перебивает меня граф Игнатьев.

– Так, точно, ваше сиятельство, жидкие и твердые экскременты спускаются открытой канавой...

– Но ассигнование – это дело Палечека, идите к нему.

– Никакого Палечека я не знаю и к нему не пойду, вызовите его сюда; я доложил вашему сиятельству, о дальнейшем вы и должны распорядиться. Если ваше сиятельство в этом затрудняетесь, то по долгу службы я обязан доложить об этом морскому министру адмиралу Григоровичу, который как генерал-адъютант, когда дело идет об угрозе здоровью государя, примет немедленно надлежащие меры.

Зазвонил граф Игнатьев во все звонки на своем столе.

– Позовите сюда Палечека.

Явился Палечек.

– Прочтите этот рапорт и немедленно выпишите ассигновку на 60 000 руб и чтобы завтра же деньги были вручены обсерватории. Вы себе не представляете, какие для вас последствия может иметь промедление в этом деле.

Вернулся в обсерваторию. Гейнц даже глаза вытаращил.

– Потребуйте из Онтолова Кузнецова и чтобы с завтрашнего дня было приступлено к работам!

И вааще, помните, как поощряли в СССР?