Батька в роли невесты из семьи разорившегося шляхтича

Александр Лукашенко пребывает в эйфории от своего сближения с Евросоюзом. Только этим можно объяснить его недавние заявления о необходимости финансировать белорусскую армию из российского бюджета. Представляя себя в виде последнего форпоста России на западных рубежах, он роняет все больше сомнений в головы своих оппонентов в Кремле: а стоит ли овчинка выделки? Речь же не идет просто о деньгах. Речь идет о том, что Александр Лукашенко иногда путает себя и Белоруссию. 

Г-н Лукашенко получил от своих европейских коллег гарантию о получении кредита в размере 3 млрд. евро в случае проведения им честных выборов. Со всей честностью, на которую способен, президент Белоруссии пытается не мешать действовать оппозиционерам, правда, практически не пуская их в телеэфир (по подсчетам Белорусской ассоциации журналистов, соотношение в эфире составляет 54 минуты для президента и 2 минуты для оппозиции). 

Однако даже получение этого кредита не спасет Белоруссию от необходимости налаживать отношения с Россией: не может же республика переехать на другую сторону глобуса. Договариваться все равно придется, тем более что энергоносители Минск получает с Востока, а не с Запада, причем по самым льготным ценам. 

Выступления же Лукашенко с антироссийской риторикой ничуть не приближают миг радостного примирения. Навязывая себя как гаранта верности России, Лукашенко пытается всячески дистанцироваться от российской позиции как по внутренним, так и по внешним вопросам. 

Визит министра иностранных дел Сергея Лаврова, в ходе которого он не имел полномочий от президента Медведева на встречу с Лукашенко, показывает, что белорусский лидер набрал слишком высокую скорость в своем повороте на Запад, и его явно занесло. Долгие годы Евросоюз представлял Лукашенко диктатором и упрекал его за многочисленные нарушения прав человека. Но стоило Лукашенко начать ругаться с Москвой, как он мгновенно стал «гарантом стабильности» Белоруссии. Если у кого-то были сомнения в лицемерии европейской борьбы за демократию и права человека, которая в основном является всего лишь инструментом в информационном противоборстве за право влияния в геополитических конфликтах, то они должны были бы рассеяться как туман под первыми солнечными лучами. 

Разумеется, столь радостная реакция бывших критиков не могла не вскружить голову белорусскому президенту, который почему-то решил, что, раз уж в критический момент Европа готова закрыть глаза на его шалости с законом ради своей выгоды, то так будет всегда. 

Между тем, очевидно, что в долгосрочной перспективе столь психологически нестабильный политик во главе слабого государства ($25 млрд.

внешнего долга) не нужен ни России, ни Европе. Думается, что и Россия, и Европа предпочли бы иметь в Минске более адекватного правителя. И в случае народных волнений массового характера, и Россия, и Европа вполне способны признать любого оппозиционного лидера. Надо признать, что выбор невелик: на сегодня самыми значимыми представителями оппозиции являются Владимир Некляев и Андрей Санников. Однако даже их суммарный рейтинг с трудом дотягивает до 30%. В то время как за Лукашенко выступает порядка 45% населения (по официальным подсчетам – не менее 60%). 

Сейчас Лукашенко представляет себя в роли невесты из разорившейся дворянской семьи: гонору и претензий много, а в приданом – моль и мыши. Напоминание Кремлю о военном сотрудничестве, приуроченное к визиту Сергея Лаврова, говорит вот о чем: мы готовы вас предать, если Запад предложит больше. 

Собственно идеологии никакой у Лукашенко нет. Вся суть его требований заключается в выцыганивании денег. Причем, по сути, ему все равно, кто будет спонсировать его власть, - Брюссель или Москва. А лучше, если все вместе. Тогда можно будет и дальше продолжать строить белорусский социалистический рай за чужой счет, приписывая все сомнительные прелести этой модели хозяйствования своему экономическому гению. Однако любой пузырь, сколько бы он ни надувался, рано или поздно лопнет. 

Белорусская нация, обязанная своим рождением амбициям Александра Лукашенко, живет в муках постоянного деньгопоиска. Будет ли ее существование настолько продолжительным, чтобы можно было говорить о заслуженной, а не подаренной государственности, покажет время. На сегодня оснований в этом сомневаться более чем достаточно.