ДЕД РОССИЙСКОЙ АРМИИ

Непредсказуемая агрессивность Амира настораживала его друзей, хотя возможно таковых у него и не было. Он как ласковый кот мог приблизиться к человеку, «облизать» его словами, расположить его настолько, чтобы тот потерял бдительность и молниеносно без причины нанести ему сокрушительный удар. Амир с детства был таким. Когда ему было четыре года он порой ласково садился на колени своего деда, прижимался к нему настолько, что тот от удовольствия выполнял все любые его желания. А внук просил всего - то ничего -- закрыть глаза. Потом была длительная пауза, в течении которой Амир копил слюни и лишь затем происходил резкий плевок в лицо деда. Дед, прошедший всю Великую Отечественную то ли плакал, то ли смеялся от таких диких выходок своего любимого и единственного внука. Он глубоко понимал, что это плевок от его родной дочери - проститутки, бросившей своего сына. Что-то подобное внучок осуществлял и в детском саду. Просил мальчика или девочку по группе сесть на корточки и мочился прямо на них.

Благодаря своим экзотическим поступкам ему пришлось поменять четыре детских сада. Позднее, когда дед почувствовал со стороны внука опасность для собственной жизни, он обратился за помощью в школу. Амиру в то время исполнилось двенадцать лет. Когда Амир уходил в армию,то деда в живых уже не было. Знал бы его дед каким страшным и агрессивным дедом Российской армии станет Амир ? Пожалуй, не удивился бы... В то время как все солдаты проходили по служебной лестнице побывав сначала духами, шнурками, черпаками, Амир уже после месяца службы стал дедом досрочно, вёл и позволял себе всё, что позволяет себе дед - солдат, который готовится к демобилизации. Так например, известно, что деды отбирают у новичков, тобиш духов, форму и обмундирование, выданные для несения службы. Эту участь в нашем взводе не миновал никто. Попытка одного деда снять с Амира сапоги не увенчалась успехом. Более того дед, утром обнаружил, что его сапоги гвоздями прибиты к полу. Амир не просто прибил их к полу молотком, но и нассал в них. Известны классические приёмы издевательства дедов над духами, черпаками и шнурками. Если их перечислять то получилось бы целое пособие. Незаслуженные наряды - это только цветочки. Но и они изнурили как - то одного солдата настолько, что он упал без сознания прямо на кухне. Если спросить солдата от чего он больше страдает : от физического или от морального ничтожения ?

То он вероятнее скажет, что от морального. Представьте себе завтрак, голодные солдаты накидываются с аппетитом на кашу, но один капризный дед вдруг захотел узнать сколько ему до дембеля... и вот уже какой- нибудь шнурок, вместо того, чтобы кушать вместе со всеми, считает эту цифру, затем берёт кусок хлеба деда намазывает на него масло и выводит на нём ложкой количество этих не кому не нужных дней. После такого унижения у шнурка пропадает аппетит, да и покушать порой бывает уже нечего, так как черпаки всё лучшее из общей кастрюле вычерпали, недаром же их назвали черпаками. Яйца в армии праздник, но в первую очередь они достаются дедам и те сразу отдаёт их какому-нибудь шнурку, чтобы тот почистил, размельчил и посыпал на бутерброд с маслом. Такой деликатес позволяют себе есть только деды, шнуркам и духам остаётся только завидовать и есть свою пустую кашу. Раздача каши это один из самых спортивных и волнительных в армии процессов. Представьте себе на длинном столе со скамейками по бокам стоит большая кастрюля с кашей, наверху которой плавают куски варёной говядины. «Боевая задача» солдата поспешить и занять наиболее выгодную к кастрюле позицию. Сразу скажу - это места ближе к кастрюле. Почему выгодные ? Потому, что там наилучший обзор того, что попадает в миску. Накладывающий, как фокусник, мешает кашу по определённым, выгодным для него законам а взвод тем временем, как за дирижёром, следит за всеми его движениями и даже за выражением лица. Миски с кашей путешествуют по столу. Так например, миска в которой нет ни одного кусочка мяса, может прогуляться от одного конца стола до другого и в конце концов остановиться у какого-нибудь шнурка, который с досадным вздохом принимает то, что «отпущено ему Богом».

Очевидно, что наиболее жирные миски попадают дедам и черпакам, остальные по остаточному принципу. Самый зрелищный момент, когда накладывающий накладывает себе. В эти секунды обычно все разговоры прекращаются и «зрители», после длительных манипуляций черпака видят то,что появляется у него в миске. Весь взвод вздыхает, слышится протяжный « у-у-у» и все вновь приступают к еде. Накладывающий может оказаться жмотом и наложить себе одно мясо, а может справедливым - всё зависит от аппетита. Амир, несмотря на свою худобу и низкий рост, был агрессивным проглотом - изобретателем различного рода приёмов издевательства так, что шнурки, которые были у него под колпаком всегда страдали по особенному. Они были голодны, всегда не выспавшимися, получали и получали нелепые наряды : на корячках,со словами «служу отечеству», они ходили вокруг кровати Амира, по пластунски ползали под кроватями, получая «боевое задание» поставить кому-нибудь «велосипед» или «балалайку» и т.д. ( Поставить «велосипед или балалайку» означало незаметно подкрасться к спящему солдату, приоткрыть одеяло, вставить между пальцами рук или ног спичку, поджечь её и быстро лечь в свою постель. От ожёга пострадавший двигал ногами как на велосипеде или тряс рукой как балалаечник. Некоторым не везло вдвойне - они получали комплексное испытание «играя на балалайке, ехали на велосипеде»,такой приём на жаргоне Амира назывался цирком ). Таким образом, многие солдаты ходили с ожёгами различной степени тяжести и к тому же не выспавшиеся. Некоторым, не крепко спящим,удавалось застраховаться от ожёгов, но для этого им приходилось надевать носки и варежки, присланные родителями.

Почему Амир был таким ? То ли от того, что мать когда-то бросила его и пошла в проститутки, но родилась бы она в другой стране не пошла бы на это. То ли от того, что он со своей агрессией хорошо вписался в дедовщину, а государство как бы его только и ждало в армии и подбадривало на «ратные подвиги». В любом случае он оказался жертвой государственной системы. Единственное оправдание, которое часто звучало из уст дедов заключалось в том, что шнуркам и духам предстоит продолжать дело дедов и не надо переживать, мол сами будете издеваться похлеще. И действительно, эстафетная палочка и вместе с ней человеческое зло передавалась от одного призыва к другому и как будто не было виноватых, а были лишь страдающие. Как -то один дембель мне сказал, что компенсировал потери, нанесённые дедами в начале службы тем, что вдоволь поиздевался над шнурками. Не хочется верить, что это так. Скорее всего солдат, покидая военную часть получает замаскированную душевную травму, суть которой можно выразить в четырёх словах : « Служу унижающему меня отечеству !» И действительно, человек, проходя эти унижения в армии, был уже готов проходить их и на гражданке, являясь послушным винтиком государства. Лишь некоторые солдаты могли по настоящему противостоять этой государственной машине, называемой дедовщиной, сопротивляясь дедам и не становясь ими.

Это приводило их или к самоубийствам, или к госпитализации в психиатрическую больницу, или к уничтожению дедов. День как обычно близился к концу. Солдаты все как один произносили армейскую «вечернюю молитву», которая приблизительно звучала так : « Вот и ещё один день прошёл !» - произносил громко кто-нибудь и все его разом подхватывали : « Ну и х... с ним !» Амир всё это много- много раз слышал, но никогда не поддерживал этой «молитвы», не обращая на неё никакого внимания. Но на этот раз его удивили слова одного солдата о том, что конец света, который должен был состояться, согласно каким-то предсказаниям, именно сегодня, не наступил. Лишь один солдат точно знал, что для Амира конец света приближается. Он в это время находился в госпитале военной части и долечивал свои сильные ожоги. И действительно, всё произошло мгновенно. В эту ночь Амира кто-то привязал к кровати, заткнул ему рот, облил бензином и поджёг.