Андрей Разин: "Не Артем Тарасов, а я стал первым советским миллионером"

30 лет назад джинна частной инициативы выпустили из бутылки. Часть 2. 

Вспоминает Андрей Разин, 

политик, менеджер, певец и музыкальный продюсер, наиболее известный по работе с группой «Ласковый май»:

- Принятие закона об индивидуальной трудовой деятельности в 1986 году для меня было, с одной стороны, неожиданным, а с другой стороны, я ждал чего-то в этом роде. Моя бабушка работа­ла у нашей соседки Марии Панте­леевны, мамы Михаила Сергеевича Горбачева, с которой мы часто об­суждали все жизненные проблемы. Я рассказывал, что над группой «Ла­сковый май» висит дамоклов меч и за то, что мы якобы незаконно за­рабатываем деньги, можно сесть в тюрьму. Она и Михаилу Сергееви­чу, когда он навещал ее, говорила: «Вот Андрей создал группу, но за­рабатывать ему не разрешают». И передала мне его слова, что скоро законом легализуют индивидуаль­ное частное предпринимательство.

Когда это произошло, я первым бросился в бой, быстро оформил документы, получил все бумаги и узаконил музыкальную группу «Мираж», хотя она и не имела та­рификации, а также группу «Ласко­вый май» (полное название - Твор­ческий центр-студия «Рекорд» для одаренных детей и сирот). Благо­даря закону разрешалось в порядке эксперимента, проводимого Мини­стерством культуры, иметь прибыль от концертов групп «Ласковый май» и «Мираж». На их гастролях я и за­работал первый миллион.

Кстати, не Артем Тарасов, а я стал в Советском Союзе первым официальным миллионером. В но­ябре 1987 года сдал декларацию о доходах в Финансовое управление города Москвы и получил справку о заработке в один миллион руб­лей. Тарасов декларацию не делал, а только оплатил 90 тысяч рублей партвзносов. Налоговой инспекции тогда еще не существовало, а без документа из фининспекции с под­тверждением официальных доходов нельзя было сделать покупку доро­же десяти тысяч рублей. Как бы я, например, выку­пил коллекцию бриллиантов из Гохрана, которая продавалась в 1988 году в сочинском магазине «Изум­руд»? Для информации: разрешение на ее продажу дал Верховный Совет СССР, чтобы заткнуть дыру в казне.

В то время я работал от Фрунзен­ского райкома комсомола, а рядом Михаил Ходорковский возглавлял молодежный научный центр. У меня музыкальный, а у него химический проект. После моей консультации он тоже сдал декларацию о доходах на 200 тысяч рублей, так как поку­пал для родителей большую квар­тиру...

В закон поверили не сразу. Многие бизнесмены считали его под­ставой и провокацией со стороны государства. Боялись его как черт ладана. Думали, что власти просто хотят выявить весь подпольный бизнес - где цеха, какие зарплаты, а потом закон отменят, предприятия закроют, оборудование заберут и всех арестуют.

Никогда не забуду, как однажды маме Горбачева (в этот день мы с ней сфотографировались) делали прическу в доме быта. По прейску­ранту 1 рубль 20 копеек, а мастер с ней занималась полдня. Мария Пан­телеевна дает пятерку, а мастер так перепугалась: нет, нет, нет, только 1 рубль 20. Ну что-то же надо бы­ло с этим делать! Она и об этом рассказала Михаилу Сергеевичу. Кстати, первой сферой, которую разрешили приватизировать, стало именно бытовое обслуживание. И я понял, что Генеральный секретарь к матери прислушивается. Как только стало можно, я сразу же купил дом быта в селе Привольном и сделал его частным. Мария Пантелеевна, узнав об этом, очень сильно обра­довалась.

Сама власть к частникам от­носилась настороженно. Силовики считали, что все мошенники, спе­кулянты, теневики станут прикры­ваться этим законом и страна пой­дет вразнос. Однажды я спросил у замначальника ОБХСС СССР, про­должают ли они сажать за предпри­нимательство. Он ответил: «Сажаем, но стало труднее».

В шоу-бизнесе дела шли лучше, чем где-то, но еще многие артисты боялись посадки за «левые» кон­церты. И понять их было можно. Айзеншпис сидел десять лет, адми­нистратор Пугачевой - тоже десять. Закон действует несколько лет, а в 1990 году на заседании Совмина СССР Николай Губенко спрашивал: как быть с Разиным, зарабатыва­ющим по десять тысяч рублей с концерта, когда артисты Большого театра до сих пор получают 200 рублей в месяц? Премьер Рыжков повернулся к прокурору Трубину и говорит: «Разберись!». После «Ком­сомольская правда» написала, что меня посадят, а Невзоров в про­грамме «600 секунд» заявил, что Разина расстреляют по статье УК 93 прим.

Наутро мне звонят все певцы: «Тебя взяли?». «Нет, все нормально». Глызин не поверил и два дня подряд удостоверялся, что я его не обма­нул. И лишь потом артисты рванули зарабатывать...

В шоу-бизнесе и всей сфере «раз­влекаловки» крутятся огромные деньги. Тогда за пять лет в СССР я заработал себе состояние на три поколения вперед. В США по от­числениям государству шоу-бизнес занимает второе место вслед за оружейным. В нашей стране то же самое. Но российские артисты при­выкли работать исключительно на свой карман и никогда государству ничего не платят. Звезды получают за корпоративы по 200, 150 тысяч долларов, а где их декларации о доходах? Покойный Александр По­чинок, став министром по налогам, поднял этот вопрос, так его чуть не затоптали. В кабинет табунами при­бегали. И такая ситуация уже 30 лет продолжается.

Поставили бы меня, я бы быстро навел порядок, потому что досконально знаю эту сферу. А пока занимаюсь гостиничным бизнесом и благотворительностью.

См. Продолжение ч.3.