The Economist: «Бархатный сталинизм»

Россия на пути в прошлое Одна из тем, обсуждение которой в этом году навязали Валдайскому клубу его организаторы, — что было бы, если бы не распался СССР. Авторы статьи в The Economist сопоставляют возможные сценарии с попытками российских властей восстановить структуру советского государства и приходят к выводу, что их действия опасны для страны

Около Сочи, в горах над черноморским побережьем, окруженный хвойным лесом, стоит большой мрачный зеленый дом. Его построили для Иосифа Сталина в 1937 году — на пике большого террора, который он развязал в своей стране. Сталин проводил здесь по меньшей мере четыре месяца в году, не считая Второй мировой войны. После смерти Сталина дом служил резиденцией лидерам стран Советского блока. Сейчас же в его судьбе случился новый поворот: московская бизнес-группа, не афиширующая свою деятельность, превратила дом в эксклюзивный отель.

У президента России Владимира Путина Сочи — тоже одно из любимых мест. Здесь он организовал Олимпийские Игры в 2014 году, незадолго до аннексии Крыма и войны в Украине. Несколько месяцев спустя в Сочи прошла встреча Валдайского клуба, созданного в 2004 году в пику Давосу как платформа для неформальных встреч российских лидеров с зарубежными экспертами. В этом году встреча Валдайского клуба началась с посещения дачи Сталина. Многие участники увидели в этом глубоко символичный жест.

В сравнении с чрезмерно пышными дворцами Путина дача Сталина выглядит подчеркнуто скромной. Из роскоши там есть разве что небольшой кинозал, где диктатор смотрел фильмы Чарли Чаплина, крошечный плавательный бассейн, бильярдный стол и два больших балкона. То, что участников встречи привезли на эту дачу, — намек на то, что в нынешней России Сталина рассматривают не только как кровавого тирана, ответственного за смерть миллионов граждан страны, но и как великого государственного деятеля, объединившего советскую систему с Российской империей и тем самым послужившего моделью для Путина.

Первый вопрос, поставленный перед членами Валдайского клуба, был такой: «Что было бы, если бы Советский Союз не распался?» Значительная часть нынешней политики Кремля, в том числе конфронтация с Западом, войны в Украине и Сирии, монополизация экономики, политики и прессы, напоминает эксперимент, поставленный, чтобы найти ответ на этот вопрос. Большинство наблюдателей согласны, что Советский Союз был обречен, но Александр Проханов, убежденный сталинист и идеолог государственного национализма, сказал, что Россия возрождается как симбиоз царской и советской империй.

В полушутливой пикировке с Прохановым китайский эксперт по России Шэн Шилян на хорошем русском языке сказал, что Россия — привлекательная для китайских туристов страна и экспортер мороженого, которое любит лидер КНР Си Цзиньпин. «Если бы вашим лидером был Михаил Горбачев, Китай был бы привлекательным направлением для российских туристов и мы бы ездили в Пекин послушать китайскую оперу», — ответил Проханов.

Во многих отношениях режим Путина — это «бархатная» версия сталинизма, не в последнюю очередь потому, что Путин сознательно старается восстановить структуры советского государства. Тайная полиция, в советские времена организовавшая репрессии, снова стала главным инструментом политического контроля. Пропаганда — другой важнейший столп советского режима — тоже вовсю восстанавливается. Основой идеологии России стала Победа. Окончание Второй мировой войны снова представляют как триумф сталинского руководства и державного могущества, а не как победу человеческих ценностей над фашизмом, достигнутую всеми союзниками. «Мемориал» — организацию, созданную в конце 1980-х годов, чтобы увековечить память о жертвах сталинизма и советского государства, заклеймили «иностранным агентом» — этот позорный ярлык выкопали из сталинского прошлого.

Но Россия — это общество, совершенно не похожее на Советский Союз. Хотя произошедшая четверть века назад революция не привела ни к созданию сильных институтов, ни к верховенству закона, она принесла экономический рост и личные свободы, немыслимые в советские времена. Сейчас Россия — страна с доходами выше среднего, с образованным средним классом, привыкшим к потреблению в западном стиле и личным свободам. Но это страна сложная, с множеством противоречий и несправедливостей, с высоким уровнем неравенства. Ей нужна плюралистическая, гибкая, современная политическая система.

Признаков приближения к этой современной системе не видно. Кремль пытается навязать стране архаичную триаду «православие, самодержавие, народность» (где народность понимается как национализм) и конфронтацию с Западом. На время это может отвлечь от реальных проблем, но не может разрешить их. Вице-премьер Игорь Шувалов, отвечающий за экономику, сказал, что стране для роста экономики не нужны политические перемены, сославшись на опыт Сингапура.

Реставрационный проект Путина означает, что Россия снова столкнулась с проблемой выживания, подобной той, которая стояла перед Советским Союзом четверть века назад. В истории России множество политиков, мыслителей и идеологов, пытавшихся вернуться назад, к той точке, где, по их мнению, страна свернула не туда, — как будто с тех пор не прошло время. Это неуважение к реальности и неумение справляться с тем, что есть, сослужило стране дурную службу. И российские лидеры, когда спрашивают, что случилось бы, если бы Советский Союз выжил, рискуют будущим страны