Что такое ИГИЛ и как с этим бороться? Философская концепция

Дмитрий Севостьянов

Родился в 1964 г. в Новосибирске. Врач, преподаватель вузов. Завсегдатай археологических экспедиций. Область научных интересов -- иерархические структуры и взаимодействия в них. Самое большое удовольствие, которое мне известно, -- думать. И придумывать. 

28 июля 2015

В наше время философия стала такой своеобразной наукой, которая как бы существует только для профессиональных философов. Все остальные граждане едва ли понимают разницу между «лингвистическим поворотом» и радикальным конструктивизмом. На деле же ни одно большое дело, ни один серьезный проект не может быть успешен, если не имеет под собой серьезного философского обоснования. Иначе он превращается в рысканье впотьмах.

Впрочем, в последние десятилетия настоящих проактивных (содержащих в себе источник собственного движения) проектов так мало, что развитие человечества более похоже на плавание по течению, с гаданием, что там впереди – океан с райскими островами, пропасть Ниагарского водопада или гнилое болото. И вот, на этом фоне, в результате действий (или бездействия) основных акторов мирового исторического процесса, возникает, как чертик из табакерки, ИГИЛ. Нужно реагировать. Но для этого требуется, опять-таки, знать, чем, собственно, должна быть эта реакция.  Нужна философская концепция… И особенно она нужна как раз тогда, когда, казалось бы, не до философии.

В данном случае неважно, само ли произросло это явление или кто ему помогал. Если бы не было к тому объективных предпосылок, никакие усилия наших «американских партнеров» ни к чему бы не привели. К тому же понятно, что получилось у них не совсем то, что замышлялось. Теперь они склонны ИГИЛ бомбить. Все это напоминает действия персонажа известного анекдота: «Хрена думать! Прыгать надо!».

А кроме того, есть мнение, что ИГИЛ – явление по-своему неизбежное: не объявилось бы здесь – вылезло бы в другом месте. Поскольку причины носят системный характер. Поэтому сделаем, так сказать, лирическое отступление в область теории.

К чему сводится основной вектор развития современной западной цивилизации? К дальнейшему развитию и процветанию индивидуализма, а, следовательно, к неизбежному распаду общества как такового. Каждый сидит, уткнувшись носом в свой айфон. Семейные ценности объявляются устаревшими. Меньшинства правят бал. Нет ничего дороже на свете, чем частнособственническая задница, которую каждый вправе использовать, как он хочет. И так далее.

Пока упомянутый в ссылке мистер Чичваркин эксплуатирует эту свою часть тела желательным ему образом, вспомним о том, что в каждом обществе имеются ценности. Ценности имеют неравное значение и потому выстраиваются в иерархию. Как же строится эта иерархия? У иерархических систем есть свои законы функционирования, столь же непреложные, как и законы математики.

Иерархия строится не просто так, а на основании определенных организационных принципов. Как правило, этих принципов несколько. Так, в иерархии ценностей действует по крайней мере два принципа: первый назовем мажоритарным – он показывает, какие именно ценности разделяет большинство. А второй – просоциальный: он обеспечивает само существование системы, в которой действуют ценности. Ценности существуют в обществе: не будет общества, не будет и ценностей. Человек вне общества, как известно, становится диким зверем, которому всякие абстрактные понятия, в том числе и ценности, органически чужды.

Пока векторы этих двух принципов совпадают, в иерархии сохраняются изначальные упорядоченные отношения ордера, а общество жизнеспособно и имеет перспективу дальнейшего развития. Общество живо до тех пор, пока общественные интересы остаются выше личных. Но если происходит так, что большинство разделяет антисоциальные (или просто сугубо индивидуальные) ценности, то это означает, что общество движется к атомизации и распаду. Один организационный принцип в системе начинает действовать против другого, возникает инверсия, и данная социальная система обречена на гибель или трансформацию.

Приведу простой пример. После падения Советской власти в нашей стране воцарился прямо-таки культ так называемого здорового образа жизни. Население лихорадочно бросилось оздоровляться всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Здоровье стало считаться высшей ценностью. Казалось бы, что в этом плохого? А то и плохо, что это – проявление ценностной инверсии.

Мне как-то довелось выступать перед аудиторией, составленной сплошь из преподавателей и профессуры одного уважаемого медицинского вуза. И там я произнес роковую фразу о том, что понимание здоровья как высшей ценности – ложно. Меня вежливо спросили: а что тут не так? Ясное дело – люди всю жизнь посвятили здравоохранению, а тут вдруг такое. Так вот, представьте, сказал я, ситуацию поздней осени 1941 года под Москвой. Сидят, значит, наши солдатики в окопах, а на них германские танки прут. И тут один из наших воинов заявляет, что вот для него, дескать, наиглавнейшей ценностью является здоровье. Вопрос: что сделают с таким поборником здорового образа жизни его сослуживцы? Ответ: вероятнее всего, пристрелят. И правильно сделают. Потому что такая ценностная ориентация сродни дезертирству. А наиглавнейшая ценность для солдата – Отечество, которое он защищает. И культура, которую он тоже защищает. То есть все-таки просоциальные, а не индивидуальные ценности. А какой ценностью тогда является здоровье? Тоже ценностью, но служебной, подчиненной. Здоровье надлежит содержать в порядке, как солдату следует содержать в порядке свое оружие. Чтобы не подвело в решающий момент. И поседевшие на своей службе медики, мои слушатели, согласились с этим.

Итак, в западной цивилизации индивидуальные ценности поставлены выше общественных, и потому Запад, как принято говорить, загнивает. Мне возразят: хорошо загнивание, вон уж второй век загнивает, все загнить не может. Отвечу: такое загнивание чем-то сродни падению в бездну. У бездны дна нет – и падать туда теоретически можно было бы вечно. Если бы не одно «но».

Ни одна система, обреченная на распад, не погибает, как правило, своей смертью. Просто потому, что эта система – не единственная. Кроме нее, существуют и другие, соседние системы, которые не в такой мере, быть может, пронизаны роковой паутиной инверсий. Система, сохранившая отношения ордера, жизнеспособна и пассионарна. И она поглотит систему, погрязшую в инверсиях. Слопает и не подавится. Вот и ИГИЛ слопает западную цивилизацию, если не принять специальных мер.

Длительное «загнивание» Запада связано как раз с тем, что рядом отсутствовала способная ее поглотить антисистема. Одно время на роль такой антисистемы мог претендовать советский социализм. Но увы: он впал в тотальный идеологический кризис и стал «загнивать» еще быстрее, чем совокупный Запад. Слабость Запада, выражающаяся в примате индивидуальных ценностей, временно стала его силой, его конкурентным преимуществом. И вот советской власти нет.

Но антисистема все равно должна была возникнуть. И она возникла в образе ИГИЛ. ИГИЛ – то место, где в системе ценностей царствуют отношения ордера – в крайней, фанатической форме. И этим она привлекает, в сравнении с безыдейным, атомизированным западным обществом. Индивидуальные ценности мусульман заключаются в том, чтобы попасть в рай – то есть в такое место, образ которого гнездится опять-таки не в индивидуальном, а в общественном сознании. Общественное снова стало выше личного.

Ждать, когда и ИГИЛ начнет «загнивать», придется долгое, очень долгое время. Как же бороться с этим явлением? Точно не бомбежками в пустыне.

Рецепт один: создать другую, более привлекательную антисистему, где в ценностной иерархии царствовали бы отношения ордера, но не было бы фанатизма и средневековой дикости. И как раз Россия могла бы стать ядром такой антисистемы. Для этого требуется много, весьма много усилий, особенно в области образования, культуры и коммуникаций. Но в этом деле у нас есть естественные союзники, причем как на Западе, так и на Востоке.

Речь идет о научном, культурном и инженерном сословии, которое просто по своему существу не может атомизироваться, не исчезнув, и потому поддерживает отношения ордера в системе ценностей. Это те, для кого познание мира, поддержание и сохранение культуры является приоритетом, а бытовые удобства и индивидуальные «права» носят подчиненный, служебный характер. Это, к примеру, те американцы, которые посылают космические зонды к другим планетам и летают на МКС на наших кораблях. Они не враги России. А самое главное – эти люди составляют совокупный «мозг мира», в их руках технологии, которыми рукодельцы из ИГИЛ могут пользоваться только вторично. Такие люди есть по всему миру, их много, и им для самоутверждения точно не требуется ИГИЛ.