Кровь

Кровь

1. Преамбула. Неброские люди.

Контора адвоката Этторио Вакка находилась в неброском 5 этажном доме на неброской улице Орфенто в неброском провинциальном городе Пескара. И сам сеньор Вакка был подстать своей конторе, дому, улице и городу. Это был неброский лысеющий и седеющий человечек лет 50 в видавшем виды костюме, с неизменным распухшим от бумаг потертым портфелем. Клиентами сеньора Этторио были такие же маленькие неброские люди, как и он сам, и занимался он в основном такими же неброскими делами, как конфликты с домовладельцами или автодорожные аварии.
В то неброское летнее утро, когда начинается наше повествование, сеньор сидел за своим неброским столом у окна, за которым открывался неброский вид на неброскую застройку города Пескара и перебирал бумаги, подготовленные к процессу об отсрочке уплаты кредита в связи с потерей трудоспособности. Раздавшийся телефонный звонок не удивил и не обеспокоил его. Он снял трубку и услышал в трубке возбужденный голос Лючии Ченчи, девицы лет 16, которая не нашла себе на лето другой практики, кроме как сидеть на телефоне в неброской прихожей конторы сеньора Вакко. Девица сообщила, что сеньора адвоката Этторио Вакко просит не кто-нибудь, а сам Председатель Окружного суда. В окружном суде у сеньора Вакко дел не было, не тот калибр, и он не очень верил, что там кто-либо догадывается о его существовании. Поэтому он дважды переспросил девицу, не ошиблась ли она, и снял трубку, приготовившись к розыгрышу.

Властный голос, раздавшийся в трубке, убедил его однако, в другом. Сеньор Вакко вызывался в качестве назначенного судом адвоката по делу, которое проходило под председательством самого Председателя. Голос сообщил, что на него, на сеньора Вакко, выпал жребий и он приглашается для ознакомления с делом и с подсудимым.

Хотя теоретически это было возможно, адвокат знал, что Председатель Окружного суда лично занимается только крупными делами. И даже если обвиняемый по крупному делу настолько беден, что не может позволить себе адвоката, найдется масса куда более именитых коллег, готовых выступать на таком процессе в качестве адвоката, так что так называемый жребий НИКОГДА не падает на случайного человека, каковым сеньор Этторио со всем основанием считал себя. Концы явно не сходились с концами, мировой порядок где-то дал сбой, и адвокат покинул свою контору, обуреваемый одновременно любопытством и сомнениями.

В суде его встретил сам Председатель.
- Господин Вакко, - сказал он, - дело очень деликатное, касающееся одной из уважаемых семей нашего округа. Меня просили заняться им лично. Я очень прошу Вас отнестись к нему со всей деликатностью, какая либо утечка информации была бы крайне нежелательна.
С этими словами сеньора Вакко провели в одну из комнат для допросов и через некоторое время ввели его подзащитного. Увидев его, адвокат понял, почему его именитые коллеги не проявили на сей раз энтузиазма. Обвиняемый был таким же неброским человеком, как и те, с которыми сеньору Этторио обычно приходилось иметь дело. С другой стороны, ему стало интересно, что именно мог сотворить этот человек, что бы заслужить быть судимым самим Председателем.

Обвиняемый, Микеле Россо, 45 лет, разведенный, ранее не судимый, отличился тем, что явился 3 дня тому назад в управление полиции города Пескара и сделал официальное заявление в том, что он, Микеле Россо, убил Нико Ланца, предпринимателя, 39 лет. В качестве доказательства Микеле Россо предъявил окровавленный охотничий нож, анализ которого подтвердил, что на нем действительно кровь сеньора Ланца.
Имя Нико Ланца объяснило адвокату, почему делом занялся Председатель суда. Нико Ланца был крупным предпринимателем, занимал выборные должности и вообще был столпом провинциального общества. То обстоятельство, что Россо сознался, объясняло странный каприз жребия, выбравшего своей жертвой сеньора Этторио. В деле, где обвиняемый открыто признает свою вину, адвокату делать нечего и его присутствие вызвано только требованиями протокола. Было очевидно, что Председатель собирается держать дело под полным своим контролем. То, что интересы преступника будет защищать второстепенный адвокат, делало приговор вполне предсказуемым, даже не будь признания и улик. Тот же протокол требовал однако, чтобы адвокат, даже и самый второстепенный, ознакомился с делом. На это щедро отпускалось еще 3 дня, после чего должен был состояться суд, обещавший быть скорым.
В деле был лишь один пробел, отсутствие тела убитого. Этот пробел был, однако, услужливо заполнен самим обвиняемым. Микеле Россо утверждал, что сбросил тело в одну из горных речек, стекавших в озеро Фуцино. Это было похоже на правду, поскольку Нико Ланца имел обыкновение время от времени ради отдыха исчезать на несколько дней в неизвестном направлении и проводить время в тишине и покое в местах совершенно недоступных. Озеро Фуцино находилось в горах Аббруццо, километрах в 150 от Пескары, Один его берег был популярной зоной отдыха, зато другой, являвшийся частью национального парка, отличался удивительной для Италии дикостью и безлюдностью.
Был и еще один пробел, не столь существенный. Обвиняемый ограничился лишь одним заявлением, не углубляясь в детали. В частности, он наотрез отказался сообщить о причинах, подвигнувших его на убийство, лишь заявив, что они глубоко личные. Однако наличие ножа с кровью жертвы делало не нужным не только выяснение мотива, но и все следствие, как таковое. Кроме заявления подсудимого и анализа крови в деле присутствовало лишь 2 документа. Первый объяснял, каким образом была установлена идентичность крови Нико Ланца с кровью на ноже. Оказалось, что кроме всего прочего, сеньор Ланца, бывший десантник, регулярно сдавал кровь на донорской станции в госпитале города Пескара. Второй содержал отчет детективов, выяснивших, что дня за два до явки сеньора Россо с повинной Нико Ланца, как обычно, исчез в неопределенном направлении, очевидно с целью отдыха.
Что ж, проведя в обществе своего подзащитного 15 минут, адвокат откланялся, прихватив с собой не слишком толстую папку с материалами дела и чувствуя себя пешкой в игре больших господ.

Следующее утро в жизни сеньора Вакко было бы столь же неброским, как и предыдущее, если бы не папка с делом Ланца, лежавшая поверх всех остальных. Хотя он уже и прочел все 4 документа, содержащиеся в деле, адвокат собирался еще раз изучить их на предмет соответствия процессуальным нормам, ибо это была единственная зацепка, которая могла бы помочь подзащитному избежать пожизненного заключения.
Едва он открыл папку, как снова раздался звонок и девица Ченчи сообщила ему, что с ним желает поговорить Окружной Прокурор. Начинается, подумал адвокат и попросил соединить. То, что сообщил ему прокурор, напомнило сеньору Этторио рассуждения его дедушки, тоже Этторио Вакко (в честь которого он и получил свое имя) о том, что мировой порядок, раз нарушившись, не может прийти в исходное состояние так просто, но будет отклоняться от нормы все больше и больше, пока неотвратимо не придет к катастрофе или иной какой драматической развязке, как в древнегреческой трагедии.
Прокурор сообщил уважаемому коллеге, что буквально пару часов назад сеньор Нико Ланца явился домой живой и здоровый, был встречен плачущими родственниками, и в настоящий момент пребывал в кабинете прокурора, возмущенный до глубины души. Из разговора с Ланца следовало, что он знать не знает никого с именем Микеле Россо, понятия не имеет, к чему бы тому разыгрывать комедию с признанием и вообще считает все это шуткой дурного вкуса, придуманной не вполне психически здоровым человеком.

Что ж, ни о каком процессе и речи быть не могло, и адвокат поспешил в следственный изолятор вызволять невиновного. Невиновный, однако, находился на допросе и сеньор Вакка потребовал участия в нем. Впрочем, как только адвокат вошел в допросную комнату, допрос прекратился, по словам следователя, даже и не начавшись. Узнав о том, что Нико Ланца жив и здоров, Микеле Россо отказался отвечать на какие бы то ни было вопросы и с тех пор молчал в буквальном смысле слова. Поскольку прокуратура, пораженная происшедшим, не могла придумать, под каким предлогом ей продолжать задерживать Россо, адвокат потребовал немедленного освобождения. Прокурор пытался еще завести речь о создании препятствий расследованию, но Этторрио Вакко только фыркнул: пусть де ему укажут, о расследовании чего именно идет речь.
Через полчаса два неброских человека, адвокат и бывший обвиняемый, разошлись у ворот следственного изолятора, один налево, другой направо.

2. В тихом омуте.

На 8 месяцев мировой порядок, казалось, вернулся в свое привычное русло. Однако же дальнейшее развитие событий показало, что под спокойной поверхностью повседневности скрытые процессы уводили его все дальше и дальше от нормы, к неизбежной развязке. Стояла уже весна, по итальянски прекрасная, делавшая даже вид за окном сеньора Вакко не таким неброским, как обычно, когда очередной звонок положил начало второму акту истории. На сей раз звонил полицейский комиссар города и, беря трубку, адвокат подозревал уже, что речь пойдет не о штрафе за разбитую витрину, а именно о том единственном деле, которым интересовались лица столь значительные.
Комиссар сообщил, что Микеле Россо СНОВА явился в полицию, СНОВА объявил, что убил Нико Ланца и СНОВА предъявил окровавленный нож. Комиссар попросил, собственно даже потребовал, чтобы адвокат немедленно явился в полицай президиум. На сей раз за дело взялись со всей серьезностью. Прежде всего назначили психиатрическую экспертизу Микеле Россо. Далее целая следственная группа работала над вопросом, где означенный Микеле Россо мог бы достать кровь Нико Ланца. Другая следственная группа была брошена изучать прошлое Росса и Ланца, чтобы узнать, где и когда пересекались их пути, и чтобы установить возможный мотив. Привлеченная окружным прокурором рота горных егерей прочесывала местность в районе озера Фуцино на предмет обнаружения Нико Ланца, живого или мертвого. Ну и наконец специально отобранным людям было поручено попытаться расколоть Россо. Когда сеньор Вакко услышал слово РАСКОЛОТЬ, у него похолодело внутри. Он не терпел насилия, но еще в большей степени не терпел бессилия. А он прекрасно понимал, сколь мало он, второсортный адвокат, может повлиять на судабу подследственного, которым интересуются высшие чины провинции. Это чувство собственной ничтожности и подвигло его на наглость, которой он и сам от себя не ожидал. Он потребовал, что бы был вызван тюремный врач, с целью составления протокола о физическом состоянии раскалываемого. И заявил, что НЕМЕДЛЕННО отправляется к господину Председателю Окружного Суда, лично заинтересованному в этом деле, которого вряд ли обрадует весть о нарушении следственными органами процессуальных норм. Врача вызвали, не моргнув глазом. Микеле Росси допрашивали действительно отборные люди. Вид он имел потрепанный и оглоушенный, но на теле не было даже синячка, только неопределённые красные пятна. В присутствии же адвоката допрос вёлся вполне корректно, хотя и скучно ввиду безрезультатности. Сеньор Вакко понял, что отныне ему придется участвовать во всех допросах, о чем и сообщил прокурору, присовокупив, что если до него дойдет, что подследственному устраивают ночные допросы, то он поднимет скандал вплоть до государственной прокуратуры в Риме.
На допросах Микеле Россо повторял одно и то же, а именно свое утверждение, что на сей раз он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО убил Нико Ланца и сбросил его тело в озеро Фуцино. Он отказывался говорить о мотивах. О себе он рассказал следующее. Он бывший инженер на предприятии по производству металлоконструкций и инвентаря, потерял работу вместе с почти 500 другими работниками несколько лет назад, когда предприятие было закрыто. Вскоре после этого умерла его дочь, а затем ушла жена. В настоящий момент он работает водителем такси. Это были примерно те же факты, что добыла и следственная группа, занимавшаяся прошлым Россо. Никаких указаний на то, что Россо и Ланца когда-либо встречались лично, группа не нашла. Следователям удалось найти бывшую жену Россо, она была замужем за торговцем в из Милана и считала Россо безнадежным неудачником, не способным на какой-либо поступок. Она признала, однако, что смерть их 4 летней дочери была для Россо тяжелым ударом и привела в конечном итоге и к развалу семьи.
Экспертная комиссия из 3 ведущих психиатров Пескары высказала, однако, несколько иное мнение. После 8 часовой беседы она представила единодушное заключение, что Микеле Россо находится в совершенно нормальном психическом состоянии, отличается широким кругозором и высокой степенью интеллектуального развития. Он, быть может, недостаточно честолюбив, чтобы стремиться к деньгам или карьере, его идеалом является спокойная семейная жизнь среднего достатка.
Найденные следствием бывшие коллеги по работе в целом подтвердили это заключение, охарактеризовав Микеле Россо как приятного в общении человека, звезд с неба не хватающего, но всегда готового помочь.
Поиски Нико Ланца в окрестностях озера Фуцино, даже и с применением вертолетов, также не дали никаких результатов. Так же обстояло дело и с вопросом о доступе к крови. Хотя работники донорской станции в один голос утверждали, что посторонние доступа в хранилище не имеют, следователи считали, что на самом деле попасть туда может любой, у кого хватит на то решимости. Для этого достаточно было бы облачиться в обязательный белый халат, надеть обязательную марлевую повязку на рот и нос, достать где-либо карточку с именем установленного образца и, например, толкать перед собой тележку с пробами крови. Следственный эксперимент, проведенный с согласия прокуратуры, показал, что такому человеку никто не задаст никаких вопросов, и он сможет зайти, куда пожелает. Была обнаружена и еще одна возможность, а именно, банки крови довольно часто обменивались запасами, и для перевозок, как ни странно, использовались именно такси. Участвовал ли когда-либо в подобной акции Микеле Россо, установить не удалось, поскольку регистрировался только номер такси, да в акте приемки груза значилась подпись водителя. Подпись, однако, было нетрудно подделать. Договориться же использовать машину партнера, особенно собирающегося в отпуск, например, под предлогом, что собственная машина стоит в ремонте, при уплате известного процента со сбора, было легче легкого. Микеле Россо, так же как и все остальные таксисты славного города Пескара, проделывал это неоднократно. Люди же, выдававшие контейнеры холодильники с кровью, решительно отказались ответить на вопрос, приезжал ли когда-либо Микеле Россо в Хранилище или нет. Один из них, очевидно считавший себя остряком, даже предложил бросить монетку.

Проследить путь крови лично Нико Ланца не представлялось возможным. После неизбежного анализа кровь донора снабжалась соответствующей формулой и присоединялась к сотням, а то и тысячам проб с такой же формулой, приобретая полную анонимность. В принципе, можно было себе представить, что где-то в хранилище лежат несколько пластиковых мешков, в которых находится именно кровь Нико Ланца, но чтобы найти их, нужно было бы провести анализ всех проб, а их было в хранилище более 100 тысяч. Как говорится, умный человек прячет лист в лесу! Дело зашло в тупик, еще и потому, что прокуратура под давлением родственников Нико Ланца запретила следователям копаться в прошлом и настоящем столь уважаемого человека до того, как будет твердо установлено, что тот мертв, т.е. пока не будет найден труп.
Допросы продолжались еще 4 дня, безрезультатно. На пятый день Нико Ланца явился домой живой и здоровый. На сей раз его ожидали не плачущие родственники, а окружной прокурор собственной персоной.

3. Драма повторяется в виде фарса.

Нико Ланца, миллионер, предприниматель, благотворитель, бывший депутат городского и провинциального собраний, столп общества, возможный будущий мэр или губернатор, был приглашен в прокуратуру для серьёзной и обстоятельной беседы, в присутствии адвоката Микеле Россо.
Суть беседы сводилась к тому, что поскольку прокуратура не может задерживать Россо бесконечно, она хочет, что бы сеньор Ланца принял меры элементарной предосторожности. Прокурор считал, что не исключена вероятность, что за поведением Микеле Россо кроется некий коварный план, хотя он и не мог отрицать, что следствию не удалось найти никаких свидетельств в пользу этого. Нико Ланца предлагалось обзавестись охраной, быть может даже переехать в другой город и уж как минимум сообщать родне, куда он намерен исчезнуть для отдыха и на какой срок.
На это сеньор Ланца ответил, что будучи спортсменом и бывшим десантником, он не испытывает ни малейшего страха перед Микеле Россо, особенно после того, как прокуратура любезно позволила взглянуть ему на него через односторонне прозрачное стекло. Несмотря на заключение психиатров, он все таки считает, что сеньор Россо сумасшедший или, возможно, ищет внимания средств массовой информации, чтобы заработать на сомнительной славе. Он, Нико Ланца, посчитал бы ниже своего достоинства убегать или прятаться от такого ничтожества, тем более, что дела и интересы требуют его присутствия на месте. Он, Нико Ланца, бывший десантник, совершенно уверен, что всегда сможет противостоять такому дохляку, как Микеле Россо. И вообще, безопасность граждан, включая и его, Нико Ланца, безопасность, должна быть заботой прокуратуры и полиции. Что до остального, то отношения сеньора Ланца с семьей прокуратуру никак не касаются, даже если эти отношения таковы, что вынуждают сеньора Ланца уезжать на отдых, не извещая родных, куда он едет и на сколько. Сеньор Ланца не упустил случая пройтись по поводу доверчивости Прокуратуры, сообщив, что ни в этот, ни в прошлый раз не был и близко от озера Фуцино, хотя оно подходит для его отдыха ничуть не хуже, чем другие подобные места.
Произнеся эту пламенную речь, сеньор Нико Ланца покинул кабинет Окружного Прокурора, оставив последнего вместе с сеньором Этторе Вакко несколько растерянными. Что ж, ситуация была знакомая, два неброских человека, адвокат Этторио Вакко и таксист Микеле Россо снова разошлись от дверей следственного изолятора в разные стороны. Но сеньор Вакко ушел с уверенностью, что это ни в коем случае не конец.

Продолжения, однако, пришлось ждать почти полтора года.

На какое-то время в районе, где проживал сеньор Нико Ланца, увеличилось количество полицейских патрулей. Какое то время за такси Микеле Россо даже следовала полицейская машина. Но такие мероприятия невозможно поддерживать долго, у полиции есть и другие дела, и она вечно страдает нехваткой средств и персонала. За это время Нико Россо пару раз уезжал на отдых и благополучно возвращался живой и здоровый. И тем не менее сеньора Этторио Вакко не покидало чувство, что мировой порядок ни в коем случае не пришел в норму, что затишье есть всего лишь антракт между действиями.

Была уже осень, с момента начала событий прошло больше 2 лет, когда звонок телефона возвестил миру о начале третьего акта. Как само собой разумеющееся, выслушал сеньор Вакко сообщение, что Микеле Россо снова явился в полицию с ножом, окропленным кровью Нико Ланца.
На сей раз, однако, у прокуратуры не было уже особых сомнений, что речь идет о самооговоре. В большой комнате для допросов собрались Председатель Окружного Суда (поскольку он вел бы процесс, окажись признание все таки правдой), Окружной Прокурор, Коммиссар Полиции, адвокат Этторрио Вакко и сам Микеле Россо. Цель у собравшихся была выяснить, чего же в конце концов хочет и добивается сеньор Россо. Его спрашивали, есть ли у него к Нико Ланца претензии. Его спрашивали, есть ли у него, быть может, какие-либо требования, которые собравшиеся господа, облеченные обширными полномочиями и располагающие высокими связями, могли бы удовлетворить с тем, что бы сеньор Россо оставил свое возмутительное поведение. Ему гарантировали внимание, понимание и даже прощение, если сеньор Россо разъяснит ситуацию. Ему предлагали всяческую помощь вплоть до трудоустройства по прежней профессии инженера, если сеньор Россо согласится переехать в другую часть страны и больше никогда не появляться в Пескаре и даже провинции Абруццо. Все тщетно, на все вопросы сеньор Россо отвечал лишь угрюмым молчанием. В конце концов высокие должностные лица отчалили, оставив адвоката с подзащитным, предварительно намекнув, что будут крайне благодарны, если адвокат найдет удовлетворительное решение проблемы.

Пожалуй, впервые у Этторио Вакко оказалась возможность рассмотреть Микеле Россо подробно. Да, это был человек его круга, из неброских людей, что честно несут через жизнь свой крест и являются, в сущности, основой нашего мира. Только в глазах читалась вечная печаль: мир этого человека был безвозвратно разрушен. И сеньор адвокат Этторио Вакко, сам муж, отец и будущий дед, решил, что знает причину, приведшую мир Микеле Россо к разрушению. И он спросил его о дочери. Глаза Россо на секунду вскинулись на адвоката, потом опять опустились к столу, а лицо прорезала слабая улыбка.

• От чего она умерла?
• Анжела… От лейкемии. У нас не было средств на пересадку костного мозга.
• Её звали Анжела? Чудесное имя.
• Она и была ангел…
• Сеньор Росси, меня попросили спросить, чего Вы все таки хотите?
• Я убил Нико Ланца и хочу, что бы меня судили.
• Но почему Вы его убили?

Молчание

• Вы понимаете, что сейчас мы не можем поверить Вам так просто?
• Вы мой адвокат. Вы ОБЯЗАНЫ придерживаться той линии, какую я, Ваш подзащитный, Вам укажу. Я хочу суда!
• Но моя обязанность защищать Вас, а не облегчать вынесение Вам приговора!
• Ничего подобного. Обязанность суда, и Ваша в том числе, установить истину!
• И что, истина в том, что Вы убили Нико Ланца?
• Он мертв!
• Так Вы убили его?
• Вы ОБЯЗАНЫ исходить из того, что убил.

Отдельные детали разговора и общее впечатление от дела навели адвоката на мысль, которая, однако, требовала подтверждения. Поэтому он решил завтра же послать девицу Ченчи в библиотеку, раскапывать газетные архивы.
Однако звонок дежурного по полицейскому управлению опередил его намерения. Дежурный просто сообщил, что сеньор Нико Ланца и на этот раз явился живой и здоровый, что Микеле Россо уже отпустили, и что присутствие адвоката не требуется. Что-то подсказало адвокату, что развязка близится, и он вызвал девицу Ченчи пред свои уже не столь ясные, как раньше, очи. За два года практикантка сделала карьеру, став секретаршей, и теперь коротала дни в приемной Этторрио Вакко в ожидании вечера, когда, собственно, и начиналась для нее настоящая жизнь. Что ж, девица Ченчи явилась, в неизменной ядовито-зеленой мини-юбке, с неизменно небрежно заколотыми на затылке волосами и неизменно хитрым выражением в глазах.

• Лючия, Вы знаете дело Росси, которым я занимаюсь?
• Это тот, что уже 3 раза убил Нико Ланца? Знаю. Вес город смеется. Сильно все напоминает детский стишок о белом бычке.
• Почему?
• Потому что все повторяется и повторяется.
• Вы еще не знаете, сегодня Нико Ланца снова явился домой живой и невредимый.

Девица прыснула.

• Интересно, сколько будет действий?
• Кто знает… Не могли бы Вы сделать мне одолжение? Поднимите в библиотеке архивы за последние лет 8, начиная с года, когда Россо потерял работу и найдите там все, что покажется вам интересным. Я пока обойдусь здесь один.

На сей раз девица фыркнула.

• В смысле? Интересным МНЕ?
• Ну, ну… Я не знаю. Над делом работала группа квалифицированных следователей. Я полагаюсь на ваш рассудок.

Когда девица вышла, сеньор Вакко подумал, что молва, как обычно, не далека от истины, но все таки не попала в точку. Лично ему история напоминала не бесконечную историю о белом бычке, а другую детскую притчу, о волках и пастушонке. Слава богу, он не обязан был делиться своими догадками ни с Прокурором, ни с Комиссаром полиции, ни с Председателем Окружного Суда. Да и вряд ли их заинтересовали бы бездоказательные догадки второразрядного адвоката. Основалось лишь ждать, когда волки действительно явятся для того, что бы перерезать беззащитное стадо.

4. Развязка.

Дни шли за днями, недели за неделями. Девица Ченчи регулярно доставляла из библиотеки копии газетных статей, руководствуясь лишь одной ей известным принципом отбора. Имя Нико Ланца фигурировало в них часто, в связи с разного рода инициативами и общественно полезными проектами. Уже и в 30 лет сеньор Ланца был преуспевающим и перспективным бизнесменом и общественным деятелем. Имя Микеле Россо не упоминалось нигде ни разу. Тем не менее, связь должна была существовать. Человек вроде Микеле Россо не станет преследовать другого просто так. Нико Ланца что-то сделал ему, сам того не ведая. Тогда адвокат решил пойти с другой стороны. Он знал, что жизнь инженера Россо укладывалась в мировой порядок, пока не произошли 3 катастрофы подряд: потеря работы, потеря дочери и потеря семьи. Это были единственные события в судьбе, которые могли бы сподвигнуть Микеле Россо на враждебные действия против того, кого он считал бы ответственным за них. Что ж, адвокат дал соответствующие указания девице Ченчи, и вскоре на его стол легли копии статей, посвященных экономическому кризису, поразившему регион лет 8 назад. Жертвами кризиса стали несколько десятков небольших и средних фирм. Попав в стесненные обстоятельства, они стали легкой жертвой для капиталистических стервятников. В частности, фирма Ферроконструцционе, где работал Микеле Россо, была куплена некоей фирмой из Лихтенштейна за 15 миллионов Евро, примерно 3/4 своей цены. При этом только медицинский и пенсионный фонд фирмы составлял 25 миллионов, что особо указывалось в статье. Адвокат сделал запрос в Лихтенштейн и на следующий день без особого удивления прочел в ответном факсе, что фирма с неопределенным названием Интернэшнал Холдинг анд Консалтинг была образована за 3 месяца до приобретения Ферроконструцционе и ликвидирована спустя неделю после завершения сделки. Куда девались деньги со счетов компании, Лихтенштейнская сторона сообщать отказывалась, лишь сообщив, что хозяином Интернэшнал Холдинг анд Консалтинг была финансовая группа Ву-Танг из Сингапура. На соответствующий запрос Сингапурская биржа ответила, что контрольный пакет акций группы Ву-Танг принадлежит Банко ди Лугано из Швейцарии. Этторио Вакко позвонил своему коллеге в Лугано (делать официальные запросы швейцарским властям было заведомо бесполезно) и тот сообщил, что Банко ди Лугано находится под контролем Банко Амброджиано. Точка. На этом расспросы следовало прекращать. С Банко Амброджиано шутки были плохи. Ибо это не что иное, как собственный банк Ватикана или, если угодно, личный банк Папы Римского. Он не подлежал ни контролю, ни критике. Никакие тайны мира не охраняются так бдительно, как тайны церковных финансов. Его ресурсами, которые казались бесконечными, распоряжался лично Папа. Источники его прибылей, статьи расходов, направления инвестиций, все держалось в глубочайшем секрете. Было ли совпадением, что имя выпускника иезуитского колледжа, выходца из строгой католической аристократической семьи Нико Ланца как раз тогда впервые попало в сферу внимания средств массовой информации? Он тогда заработал свой первый миллион и сделал щедрое пожертвование на реконструкцию городского Собора. Не был ли достопочтенный Нико Ланца проводником, обогатившим папскую кассу на 10 миллионов? Еще один запрос в отдел регистрации Лихтенштейна и ответ лежал на столе: ответственным учредителем Интернэшнал Холдинг анд Консалтинг значился не кто иной, как сеньор Нико Ланца. Венцом же иронии этой истории было то, что ныне в корпусах бывшей фирмы металлоконструкций находился склад импортно-экспортных товаров, проходящих через портовую таможню города Пескары, принадлежавший одной из фирм, контролируемых Нико Ланца.

Следующее, что случилось в жизни столпа общества, было то, что он одним из самых молодых депутатов в истории был избран от консервативной католической партии в провинциальное собрание. В соответствии с информацией из пресс-службы Собрания Нико Ланца провел там один срок, будучи членом комиссии по социальному обеспечению. Провинциальное собрание тогдашнего созыва прославило себя тем, что приняло закон о приватизации социального страхования, новым составом уже отмененный. Закон разумеется был подготовлен в комиссии по социальному обеспечению. Из доступных любому любопытствующему протоколов заседаний следовало, что инициатором закона стал не кто иной, как молодой депутат Нико Ланца, хотя впоследствии закон и отличался от проекта, внесенного на рассмотрение. Закон, если верить преамбуле, был направлен на борьбу с коррупцией, поразившей систему здравоохранения до самого основания. Взятки брали все, начиная с санитарок и кончая нейрохирургами. Пациенты должны были сами заботиться о наличии необходимых препаратов и даже перевязочного материала. Бороться с коррупцией предполагалось, установив твердую таксу за все услуги, повысив зарплату работникам здравоохранения и предоставив страховым кассам самостоятельно регулировать финансовые вопросы.
Адвокату бедных людей, сеньору Этторио Вакка, как никому другому было известно, во что это вылилось. Прежде всего, взяточничество отнюдь не исчезло. Сколько людям ни плати, взятка увеличит доход. Правда, надо признать, что она приобрела другой характер. Фактически закон просто легализовал существующее положение: кто больше заплатит, того лучше и обслужат. Только вместо того, чтобы совать деньги в карманы, их открыто вносили в кассу. По таким же людям, как Микеле Россо, закон ударил особенно больно. Страховой фонд, за счет которого обеспечивалось медицинское обслуживание Россо и его семьи, испарился вместе с его фирмой. Те взносы, которые он мог платить, работая таксистом, обеспечивали ему разве что услуги скорой помощи. Даже за прием участкового врача нужно было доплачивать. Чтобы узнать подробности, нужно было идти в больницу, где умерла Анжела Росси. В больнице прекрасно помнили эту историю. Девочка провела в больнице 4 месяца, и все это время Микеле провел с ней. Сначала он еще бегал, посылаемый чиновниками по бесконечному кругу инстанций, пытаясь найти, кто отвечает за здоровье его дочери, и кто оплатит баснословно дорогую операцию по пересадке спинного мозга. Он пытался найти благотворителей, в прямом смысле слова рыдал в кабинете директора социального департамента - все тщетно. В конце концов он просто сидел над постелью дочери, бессильно наблюдая, как она угасает. Адвокату пришла в голову идея показать в больнице формулу крови Нико Ланца. Посмотрев ее, врач сказал, да, этот человек вполне мог бы быть донором спинного мозга для дочери Россо. Главврач так же не преминул сказать, что как и положено в таких случаях, он послал запрос в Министерство Здравоохранения в Рим, которое в таких случаях устраивает опрос зарегистрированных доноров на предмет, не согласится ли кто на риск операции, что бы пожертвовать часть своего спинного мозга умирающему ребенку. Да, Нико Ланца, с его формулой крови, должен был находиться в списке опрашиваемых. Нет, никто не откликнулся, как это обычно и бывает. Да, главврач вполне разделяет мнение, что отсутствие согласия в подобных случаях означает отказ, а отказ означает смертный приговор. Кровь красной линией пронизывала всю эту историю.
Закон был отменен вскоре после этого новым составом Собрания, в котором оппозиция получила большинство, не в последнюю очередь благодаря массовому недовольству системой социального обеспечения, а точнее, ее отсутствием.
Даже уход жены Микеле Россо имел основания связать с личностью Нико Ланца. Потеряв работу, он не смог выплачивать взносы за купленный в кредит дом. Дом был пущен с молотка, и был куплен фирмой по недвижимости, принадлежащей Нико Ланца. Семья Россо перебралась в многоквартирный дом, отличавшийся отсутствием звукоизоляции и вечно забитыми мусоропроводами, словно нарочно построенный предприятием из группы Ланца. И тут, как по заказу, по телевидению пошла серия передач из жизни высшего общества, в том числе и из жизни семейства Ланца, с показом вилл, бассейнов, личных конюшен и гаражей, разговорами о достоинствах и недостатках сумочек от Гуччи и автомобилей от Ламборгини и такой приторно-сладкой семейной атмосферой, что зрители подвергались серьезному риску заработать диабет. Не этот ли диабет сподвиг бывшую сеньору Росси обменять старого мужа и квартиру на 12 этаже с испорченным лифтом в Пескаре на нового мужа и отдельный дом в пригороде Милана?

Адвокат Этторио Вакко уже составил себе картину, когда наступил последний акт драмы.
Впрочем, учитывая характер истории, к этому моменту никто не поручился бы, что акт действительно последний.
На сей раз начало акта возвестил звонок простого дежурного по полицейскому управлению. Микеле Россо ЕЩЕ РАЗ явился туда и стал требовать встречи с Комиссаром, громко утверждая, что на сей раз он ТОЧНО убил Нико Ланца. Что ж, на этот случай у полицейских были уже конкретные инструкции. Микеле Россо скрутили и выкинули на улицу. Он вломился в управление снова, крича, что желает быть арестованным. Его сбили с ног, выволокли и бросили на тротуар. Он снова попытался войти в управление полиции. На сей раз его оглушили, сунули в машину, отвезли к его дому и выкинули там. Дежурный по управлению счел правильным проинформировать о происшедших событиях господина адвоката Этторио Вакка. Никаких действии от последнего не ожидалось. Арриведерчи!
Можно было бы сказать, что сеньор Вакко затаил дыхание в предвкушении развязки, если только дыхание можно затаить на неделю. Когда Нико Ланца не вернулся из очередной отлучки через неделю, его родственники забеспокоились. Когда о нем не было ни слуху, ни духу 10 дней, они пошли в полицию и, разумеется, были приняты самим Комиссаром. Господин Комиссар Полиции и мыслей не допускал, что могло случиться несчастье. Сеньору Ланца случалось отсутствовать и дольше. Угрозы же Россо, как уважаемым родственникам несомненно известно из личного опыта, принимать в серьез не стоит. Но когда с момента отъезда Ланца минуло 2 недели, начались поиски. Они не давали никакого результата еще 3 дня, пока патруль из участка, в зону которого входил дом, где проживал Микеле Россо, не решил навестить его, хотя бы ради соблюдения проформы. Квартиру они нашли пустой, а соседи сообщили, что сеньор Россо съехал в тот же день, как его доставили домой на полицейской машине.
Сначала казалось, что козлом отпущения в этой истории сделают только Коммиссара полиции, отдавшего недвусмысленный приказ не задерживать более Микеле Россо, какие бы доказательства или признания в убийстве Ланца он ни приводил. Но сеньор адвокат Этторио Вакко решил, что это не будет справедливо. Он позвонил одному своему знакомому журналисту и выложил ему фактическую часть истории, умолчав о собственном небольшом расследовании. На следующий день городская газета вышла с аршинными заголовками и издевательски разгромной статьей, посвященной делу Ланца-Россо. Особенно выделялся тот момент, что полиция даже не отпустила на все четыре стороны, а буквально выкинула человека, признавшегося в совершении преступления, даже не составив протокола, и тем самым способствовала тому, что тот скрылся. Более того, она дала ему фору длиной почти в 2 недели, чтобы скрыться и замести свои следы! Робкие возражения, что, мол, неизвестно, имело ли место преступление или, быть может, с сеньором Нико Ланца произошел несчастный случай, не нашли другой реакции, кроме насмешек. Бегство подозреваемого, три раза фактически предупредившего полицию, что он собирается убить Нико Ланца, не оставляло никаких сомнений в происшедшем! Окружной Прокурор немедленно подал в отставку, а господин Председатель Окружного Суда был отправлен на давно заслуженную почетную пенсию.

Поиски Микеле Россо по всей стране и даже за рубежом не дали никакого результата. Тело Нико Ланца так же не было найдено, разве что его не удалось опознать среди тех двух-трех десятков тел утопленников, что каждый год находят на берегах прекрасной Италии.
Еще одним следствием этой истории было то, что сеньор адвокат Этторио Вакко пришел к убеждению, что никаких волков на самом то деле и не было. Не для того ли поднимал пастушонок ложные тревоги, чтобы в конце концов получить возможность самому пустить стадо на мясо?
На вопрос же, вернулся ли мировой порядок в свое нормальное русло, вряд ли кто может дать обоснованный ответ.