Когда свобода преступна

«Свобода» – разухабистое слово. Все – за свободу, но при этом предлагают разные, вплоть до противоположных, политические проекты. Возможно поэтому «свобода» – один из популярнейших политических лозунгов наряду с равенством, братством, демократией.
Олег Тараканов называет себя «отмороженным сторонником свободы». Олег – противник современных государств, которые монопольно властвуют на захваченной ими территории. Современные государства, по его мнению, не допускают конкурентов, способных предложить гораздо более качественную и дешёвую защиту. Для Олега дорога к свободе начинается через конкуренцию властей. Власти он при этом называет юрисдикциями или крышами.



При обсуждении текста Олега «Сила и право» у нас с ним возник вот такой диалог: http://oetar.livejournal.com/111256.html?thread=2690712#t2690712
Хочу привести из него чуть подправленные, «причёсанные» отрывки, которые, на мой взгляд, будут интересны моим читателям:

Я. Олег, Вам хочется, чтобы властей, юрисдикций или крыш было много на одной территории, и чтобы эти крыши конкурировали между собой, но ни в коем случае не объединялись. И эта Ваша страсть к непременному разъединению крыш, Ваши призывы к конкуренции между ними – мне непонятны. Разве нельзя объединить все эти крыши единой задачей – защитой частного вместо того, чтобы стравливать их между собой в конкуренции за крышуемых клиентов?

Олег. Евгений, благое стремление объединить всех производителей какого-то товара ради лучшего удовлетворения потребителей (при этом снизятся издержки из-за роста масштаба производства и за счёт устранения дублирования расходов на НИОКР и т.д.) – как известно, ничем хорошим никогда не кончалось.

Я. Но ведь крыши производят не совсем товар. Товар – это частное и добровольное дело: хочу – покупаю, хочу – нет, и эта моя покупка больше никого не касается. А крыши принуждают и обманывают – это их повседневная, рутинная работа. Они даже убивают. Я бы не стал призывать к конкуренции между крышами на том основании, что конкуренция между товаропроизводителями насыщает рынок товарами и снижает их цены.

Олег. Да, крыши производят не товар, а услугу. Это благо ненулевой цены и неидеального качества. Как назвать эту услугу? Безопасность? Защита? Решение некоторых проблем? Покровительство? Страховку от некоторых проблем? А не важно, как назвать. Главное что это благо, которое небесплатно, неидеально и конечно (обладает свойством редкости). И да, моя позиция строго противоположна Вашей: покупать или не покупать это благо – дело индивида и больше никого не касается. Вы же хотите, как при коммунизме ликвидировать дефицит этого блага и сделать его бесплатным. При этом либо производители блага обязаны (с чего-бы?) производить его бесплатно, либо потребители обязаны (с чего-бы?) оплачивать это благо, даже если не хотят.

Я. Олег, когда я говорю, что крыши производят не товар, я хочу сказать, что «товар», который они производят, не может быть частным делом. Обычный товар, который частное дело, касается лишь продавца и покупателя и больше никого. «Товар», производимый крышами, – принуждение и обман, и он очень касается третьих лиц, против которых направлены принуждение и обман. Для этого «товара» в отличие от просто товара не годятся лозунги: «свобода торговли», «свободный рынок», «laissez-faire». Я не говорю, что этот «товар» крыши должны производить бесплатно. Я говорю, что для производства этого «товара» крыши должны не столько конкурировать между собой, сколько координировать свои действия. При производстве этого «товара» должен появиться очень авторитетный, в идеале авторитетный на весь мир, координатор, решения которого в спорах станут окончательными.
Я не предлагаю сосредоточить все средства принуждения и обмана у Верховного Координатора. Каждый может принуждать и обманывать сам и привлекать для этого частные крыши. Но окончательную оценку того, где правое принуждение и правый обман перерастают в преступления, даёт Верховный Координатор.

Пусть добровольное общение развивается частным образом без всяких властных координаторов. Но принуждение и обман, в которых нет добровольности, не могут быть исключительно частным делом. Принуждение и обман – предмет публичного внимания. Для реакции на принуждение и обман необходима авторитетная на весь мир организация, обладающий властью над преступниками. И то, что её до сих пор нет – наша беда, которая может привести к катастрофе.

Олег. Евгений, Вы говорите следующие более чем сомнительные вещи:
1. «Товар», производимый крышами, – принуждение и обман.
2. При производстве этого «товара» должен появиться очень авторитетный, в идеале авторитетный на весь мир, координатор.
Из этих посылок Вы, конечно, можете вывести ЧТО УГОДНО.
1. Вы заметили мои слова "Как назвать эту услугу? Безопасность? Защита? Решение некоторых проблем? Покровительство? Страховку от некоторых проблем?"? Вооружённый предприниматель всякий раз решает, что выгоднее: грабить или обмениваться. При определённых условиях обмен (а не грабёж) – наилучшая стратегия. Но Вы продолжили писать "крыши производят принуждение и обман". Я утверждаю, что в условиях конкуренции оптимальная стратегия крыш – это производство защиты. А не "принуждения и обмана".
2. Кому нужен авторитетный координатор? На него есть спрос? Кто будет оплачивать его существование?

Я. Вы нашли у меня ошибки, которые Вы вежливо назвали более чем сомнительными вещами:
1. Да, я настаиваю, что крыши только тогда крыши, когда они принуждают и обманывают. Когда они страхуют, покровительствуют, защищают и оказывают другие услуги, не связанные с принуждением и обманом, они не крыши, а обычные товаропроизводители.
2. «Кому нужен этот координатор?», – спрашиваете Вы. А нужен он тем крышам, которые, принуждая и обманывая в интересах своих клиентов, не смогли договориться. Им, чтобы избежать войны, требуется авторитетное разъяснение, где кончаются их права, и начинается, беспредел, преступление.

Олег. Давайте опять по пунктам:
1. Не понимаю, почему одно – быть крышей, несовместимо с другим – быть товаропроизводителем. Крыши – вооружённые предприниматели, поступающие рационально: хотят – грабят, хотят – торгуют, по обстоятельствам. Грабитель такой же искатель прибыли, как и предприниматель или работяга, только действующий другими методами, а в общем случае это один и тот же человек, поступающий в зависимости от обстоятельств.
2. А зачем избегать войны? Почему-бы не повоевать благородным донам? Авторитетная организация? Эта фраза предполагает наличие особо вумных людей, которые лучше других знают что хорошо, а что плохо. Ну, я-то считаю: Уберите мудрецов, оставьте разбойников в покое, и в мире воцарится порядок (Чжуан-цзы). Любая крыша сама в состоянии решить, что ей хорошо, а что плохо – с учётом максимизации репутации, возможной критики в СМИ и, не прячась за спину авторитетной организации.

Я. Вы поборник свободы и ненавистник современных государств, которые мешают этой свободе. Но современные государства тоже поборники свободы в своём, а не в Вашем понимании, потому что Ваше понимание свободы мешает их свободе. А зачем им Ваша свобода? Они пекутся о своей свободе. Они её реализуют столь успешно, что стали победителями в конкуренции с другими поборниками свободы. Они победили бандитов и разбойников, которые дороги Вам и Чжуан-цзы.
Свобода побеждает всегда, когда есть победители. Но побеждает свобода победителей, а не свобода побеждённых. А свободы вообще не бывает. Бывает общая на всех справедливость. Бывает общее на всех право. Право или справедливость (эти слова я употребляю как синонимы) – это свобода, но свобода не всего. Право – это свобода добровольного общения.
«Справедливость», «право» – второстепенные для Вас слова. На первом месте у Вас слово «свобода». Но свобода у каждого своя. Отчаянные и благородные доны могут повоевать за свою свободу. И даже иногда победить, как победили большевики в России. Но я не могу сочувствовать свободе, если это не свобода добровольного общения, а свобода несимпатичных мне разбойников врать и насиловать.

***
На этом наш диалог с Олегом не закончился, но о его продолжении, может быть, в следующий раз.