Тайная религиозная война в Иране

Для традиционных обществ протестантство само по себе является откровенной подрывной идеологией, но в сложной религиозно-этнической ситуации Ирана его подпольная эффективность усиливается

За тридцать лет, минувшие с тех пор, как произошла исламская революция, Иран значительно преуспел в наращивании своего внешнеполитического могущества. На сегодняшний день ИРИ представляет собой серьёзную альтернативу влиянию США в восточном регионе. Располагая самой обширной территорией на Ближнем и Среднем Востоке, имея широкие выходы к морям, Иран обладает колоссальной геополитической значимостью. А крепкие внутриполитические позиции иранского режима в купе с обширными запасами энерго-сырья, мощным человеческим ресурсом и значительным военным и экономическим потенциалом создают все условия для успешной реализации этих преимуществ.

Разумеется, столь ощутимое усиление Ирана создаёт серьёзный вызов для США, чьи позиции в соседних Афганистане и Ираке существенно ослабли за последнее время. Свою атаку на Исламскую республику атлантистские стратеги проводят не только непрекращаемыми попытками заключить эту страну в политическую изоляцию и экономическую блокаду. Как известно, в сетевой войне одним из важнейших факторов, посредством которого явно или косвенно можно влиять на социальную и политическую обстановку в любой стране, является религиозный фактор – и плох тот стратег, который не разыгрывает религиозную карту.
Напомним, в Иране 99% населения - мусульмане. Преобладающим направлением ислама является шиизм (к нему относится более 90% всех мусульман), находящийся с начала XVI века на положении государственной религии. Его придерживается подавляющее большинство персов, гилянцев, мазендеранцев, татов, талышей, луров, бахтиаров, азербайджанцев, шахсевенов, кашкайцев, а также часть курдов и арабов. Имеются в Иране также исмаилиты и бехаисты (последних - около 300 тыс.). Суннитов - около 3 млн. К ним принадлежат большая часть курдов и арабов, белуджи, туркмены, джемшиды, небольшая группа талышей. Иудаизм исповедует 62 тыс. иранцев. Имеются также зороастрийцы (21 тыс.) и йезиды (небольшая группа курдов). Христианство же исповедует 169 тыс. человек (0,5% населения). Оно представлено в Иране армяно-григорианами, несторианами (30 тыс., часть ассирийцев), приверженцами различных версий католицизма (28 тыс.), протестантами (8,5 тыс., главным образом пресвитериане, а также англикане), православными.
Что касается протестантов, то, как известно, они сыграли весьма значительную роль в подрыве основ традиционной средневековой государственности в Европе. Представления о том, что протестанты таят угрозу для государства и общества, распространены и сейчас – особенно в исламских теократических обществах. В одних странах дискриминация протестантов носит неявный характер и выражается в негласной политике постепенного ограничения религиозных свобод, в других – таких, как, например, Саудовская Аравия, является частью официальной государственной политики.
В Иране проповедь протестантов как таковая началась в 1830 году, когда туда прибыли первые миссионеры из США. Накануне исламской революции в стране насчитывалось около 3 000 христиан различных деноминаций. Их официальный статус определяется положениями иранской конституции. Закон защищает свободу вероисповедания и совершения обрядов, безопасность посещения культовых сооружений и честь особ духовного звания.
Права представителей религиозных меньшинств определяются в пяти статьях конституции Ирана:
Статья 13: «Статус религиозных меньшинств, представителям которых в рамках закона разрешено соблюдать религиозные обряды, имеют только зороастрийцы, иудеи и христиане. В частной жизни и воспитании они могут руководствоваться требованиями свой веры».
Статья 14: «Правительство Исламской республики Иран и все мусульмане Ирана обязаны в отношении немусульман справедливо и беспристрастно придерживаться принципов соблюдения прав человека».
Статья 15: «Разрешается использование местных и племенных диалектов» в церкви (что не разрешалось в период, предшествовавший победе Исламской революции).
Статья 26: «Людям предоставляется свобода учреждения религиозных, политических и профессиональных партий и ассоциаций... Нельзя ни препятствовать, ни силой принуждать к вступлению в такие организации».
Статья 64 определяет представительство религиозных меньшинств в парламенте. Независимо от численности прихожан, «зороастрийцы и иудеи должны иметь по одному представителю, христиане-ассирийцы и христиане-халдеи – одного общего представителя, а армяне – по одному представителю для северной и южной церквей».
При всем этом, однако, проповедь с целью обращения мусульман в другую конфессию является преступлением. Вообще же, протестантов в Иране оценивают как неблагонадежных граждан и, в частности, не допускают к армейской службе. В иранском обществе протестант воспринимается как представитель чужого мира. Квалификация миссионеров протестантских церквей в качестве проводников западного влияния ставит их в положение врагов государства.
Несмотря на все это, протестанты не прекращают свою деятельность в Иране. На данный момент в исламской республике действуют три отдельные пресвитерианские общины по числу языков, на которых читаются молитвы - ассирийская, армянская и персидская. Общины имеют по 6 представителей в Соборе, который является высшим органом управления пресвитерианской церкви. Кроме того, в Иране действуют англиканские активисты, адвентисты седьмого дня и пятидесятники.
На сегодняшний день в распоряжении 60 миллионов мусульман Ирана находится 57855 мечетей, т. е. примерно одна мечеть на тысячу человек. В пропорции на душу населения немусульмане Ирана имеют примерно в 16 раз больше культовых сооружений, чем мусульмане. Так, на каждые 750 прихожан Армянской григорианской церкви, представляющей наибольшее по численности религиозное меньшинство Ирана, приходится один храм.
Число христиан в Иране быстро увеличивается, и по информации американских СМИ сегодня последователей этой религии в Исламской республике насчитывается от 500 000 до миллиона человек.
Впрочем, в обществе, где столь сильно влияние религии, конфессиональные меньшинства по самой своей сути могут служить потенциальной опорой для дестабилизирующей активности противников правящего режима. Но все не так просто.
С точки зрения стабильности национальных окраин определенную проблему представляют собой азербайджано-иранские отношения. Южный Азербайджан, входящий в состав Ирана, воспринимается Тегераном как потенциальный очаг сепаратизма. Ослабление центральной власти – будь то вследствие внешнего вызова или в условиях нарастания противоречий в среде иранских политических элит - может создать предпосылки для угрозы территориальной целостности на этом направлении, и идеи объединения этнических азербайджанцев в рамках единой государственности могут стать реальным фактором в процессе распада Ирана. Опасения такого рода обуславливают весьма осторожную политику Тегерана в отношении Баку – несмотря на то, что и иранцы, и азербайджанцы исповедуют шиизм.
Возможность этно-территориального конфликта между Азербайджаном и Ираном рассматривается в оптике российской геостратегии как явление вполне негативное и совершенно нежелательное, способное не только перечеркнуть весь имеющийся в регионе интеграционный потенциал, но и серьёзно угрожать безопасности самой России на южных рубежах.
Совершенно противоположны в этом отношении интересы США, которым выгоден конфликт между персами и азербайджанцами с точки зрения ослабления их главного противника в регионе - Ирана. С целью формирования новых и усиления имеющихся тенденций по дезинтеграции иранского общества США используют целый арсенал средств, учитывающий как этнический, так и религиозный факторы.

Именно в этом контексте следует рассматривать работу протестантской миссии в Иране, особенно активно действующей именно в Южном Азербайджане.
На первом этапе опорную базу евангельской миссии было решено создать на территории самого Азербайджана, однако из этого ничего не вышло. Азербайджанские власти весьма жестко отнеслись к иностранным миссионерам на своей территории, их деятельность пресекалась систематически: протестантским церквям отказывали в регистрации, религиозная литература на фарси конфисковывалась, вокруг самих миссионеров создавалась атмосфера нетерпимости и правового преследования.
Столкнувшись со столь решительным сопротивлением в Азербайджане, атлантистские стратеги решили перенести миссионерские базы на территорию Турции. С учётом того, что американские граждане, находящиеся на территории Ирана, традиционно пользуются особенно пристальным вниманием местных спецслужб, организационную часть миссионерской деятельности в ИРИ в рамках проекта «40-40» взяли на себя англичане.
Под руководством опытных специалистов в области этно-социологии целый поток учёных, медиков и представителей различных гуманитарных инициатив был направлен из Европы транзитом через Турцию в Иран, преимущественно – в северную его часть. Большая часть этих людей были миссионерами баптистских церквей. В итоге в течение нескольких лет в среде этнических азербайджанцев Ирана была создана подпольная сеть протестантских общин.
Ответом иранских властей на проповедь сектантов стали официальные репрессии по статье о недопустимости проповеди с целью обращения мусульман в другую веру. Однако, это не помешало сетевым агентам к началу 2000-х выполнить основную часть своей работы: миссионерская деятельность в северных провинциях Ирана была поставлена на ноги и могла функционировать силами местных обученных кадров. Всё, что требовалось теперь – это обеспечить методическую помощь в виде радио- и видео-материалов, литературы на фарси, поддержки интернет-ресурсов. Эта часть работы, требующая регулярных финансовых вливаний, легла уже на плечи американских церквей.
И они не сидят сложа руки. В настоящее время самой крупной христианской общиной иранцев за пределами ИРИ является Иранская христианская церковь в Калифорнии, ставшая базой для нынешнего миссионерского служения в исламском Иране. В пресс-релизе евангелической миссионерской организации «Международное Антиохийское служение» (штаб-квартира в Калифорнии) утверждается, что со времени начала вещания на Иран ее спутниковых телепрограмм в 2002 году более 50 000 иранцев приняли христианство (многие – тайно). «Иранское христианское телевидение», вещающее на страну в «прайм-тайм», предлагает программы образовательного, молитвенного и морально-этического характера объемом десять часов в неделю.
Организация «Международное антиохийское служение» была основана группой обращенных в христианство мусульман, преимущественно иранцев, проживающих в США. Как утверждает руководитель этой организации пастор Хормоз Шариат, эффективность его миссии обусловлена еще и тем, что она состоит из бывших мусульман, прекрасно знающих традиции и ментальность своих бывших единоверцев.
Несмотря на сильное противодействие властей, в самом Иране появляется все больше домашних церквей. Не так давно международное служение «Partners International» и христианская организация «Persian Ministry» («Служение Персии») провели для 30 иранских христиан за пределами Ирана конференцию, посвященную изучению Библии. Благодаря христианским радиопрограммам лидер служения «Persian Ministry» связывается с сотнями христиан по всей стране. В подготовке лидеров домашних церквей помогают также телефон и интернет. Каждый год эти лидеры выбирают несколько человек из своих церквей или общин, чтобы они смогли принять участие в подобных обучающих конференциях.
По данным организации «International Antioch Ministries» (IAM), связанной с Иранской христианской евангелической церковью, в последнее время в Исламской Республике Иран резко возрос спрос на Ветхий Завет и Евангелие, что связано с большим числом новообращенных. По информации американских СМИ сегодня последователей этой религии в Исламской республике насчитывается от 500 000 до миллиона человек, тогда как ещё несколько лет назад иранские справочники сообщали лишь о 8,5 тысяч протестантов во всем Иране.
Итак, судя по указанным выше цифрам, евангелизация Ирана идет достаточно успешно, как и рассчитывали авторы проекта «40-40». «Служение Персии» ведет религиозную войну на территории Ирана и пока что определённо выигрывает.

Нам может быть глубоко чужда исламская теократическая республика в Иране. У нас другая традиция.
Но сегодня Исламская Республика Иран - едва ли не единственное государство в мире, решительно выступающее против планов "нового мирового порядка", против однополярного мира. Уже поэтому это наш союзник - неотменимый и безусловный. Уже поэтому мы не можем не рассматривать угрозу Ирану как угрозу себе.

Кроме того - это "южное подбрюшье " Кавказа, а значит России. Через Иран идут важнейшие нефте- и газопроводы. Это путь к Индийскому океану. России в любом случае нужен мир в этом регионе. А в перспективе Тегеран мог бы стать одной из точек единого континентального стратегического пространства - вместе с Парижем, Берлином, Москвой и Дели.

Все это прекрасно понимают геополитические конкуренты нашей страны. Поэтому любая военная подготовка против Ирана, любая идеологическая против него диверсия направлена против России. "Защита Израиля" здесь только повод,и сами израильтяне используются как разменная карта.
Нападать на Израиль Иран не будет - в стране есть очень сильная и влиятельная еврейская община, против которой никто не пойдет. Да, президент Махмуд Ахмадинеджад критикует сионизм, критикует политические спекуляции не только сионистов, но и Запада в целом, на теме Холокоста. Но это вовсе не значит, что Иран готовится уничтожить еврейское государство. Ему это просто не нужно. Поскольку любая война в регионе отбросит экономику этой быстро развивающейся сегодня страны на несколько десятилетий назад. Да, Ирану нужно энергетическое и экономическое лидерство. Но не военное - его ему все равно не достичь. Военные потребности Исламской республики ограничены нуждами чистой обороны.

"Военная подготовка Ирана" - лишь повод для США и НАТО окружить соседнюю Россию цепью ракетных систем. В этом смысле "перезагрузка" по Обаме - Клинтон не принесла ничего нового. Более того, ситуация еще опасней. Под предлогом мнимого "отказа" от ПРО в Европе России диктуют, по сути, отказ от наших стратегических вооружений. Именно это означает подписанное  сокращение СНВ до полутора тысяч единиц у каждой стороны. Ведь США не имеет со своими потенциальными противниками общих границ, а мы имеем. Выводы читатель может сделать сам.

Более того, нас усиленно втягивают в навязываемый Западом режим "санкций" - за Иранский мирный атом, усиленно выдаваемый за военный. Если Россия подастся давлению и согласится - мы станем врагами исламскому миру. Даже если суннитские страны не вступятся за шиитский Иран, они увидят, что Россия слаба и отступает. Новая волна сепаратизма вспыхнет в исламских регионах России. За участие в "антитеррористической борьбе" Запада мы получим терроризм у себя.  России  сейчас жизненно важна передышка, чтобы собрать силы.

Итак, Иран - наш друг и союзник. Это категорический императив истории.