Александр Петрович Сумароков

Александр Петрович Сумароков (1717—1777) — русский поэт, писатель и драматург XVIII в.

Сумароков Александр Петрович (1717 - 1777), поэт, драматург. Родился 14 ноября (25 н.с.) в Москве в старинной дворянской семье. До пятнадцати лет обучался и воспитывался дома.

В 1732 - 40 учился в Сухопутном шляхетском корпусе, где начал писать стихи, подражая Тредиаковскому. Служил адъютантом у графа Г.Головкина и графа А.Разумовского и продолжал писать, в это время испытывая сильное влияние од Ломоносова.

Через некоторое время находит собственный жанр - любовные песни, которые получили признание публики и расходились в списках. Он разрабатывает поэтические приемы изображения душевной жизни и психологических конфликтов, позднее примененные им в трагедиях.

Лирика Сумарокова была неодобрительно встречена Ломоносовым, сторонником гражданственной тематики. Полемика между Ломоносовым и Сумароковым по вопросам поэтического стиля представляла важный этап в развитии русского классицизма.

От любовных песен Сумароков переходит к стихотворным трагедиям - "Хорев" (1747), "Гамлет" (1748), "Синав и Трувор" (1750). В этих произведениях впервые в истории русского театра были использованы достижения французской и немецкой просветительской драматургии. Сумароков соединил в них личные, любовные темы с общественной и философской проблематикой. Появление трагедий послужило стимулом для создания Российского театра, директором которого стал Сумароков (1756 - 61).

В 1759 издавал первый русский литературный журнал "Трудолюбивая пчела", выступавший на стороне придворной группы, которая ориентировалась на будущую императрицу Екатерину II.

В начале царствования Екатерины II литературная слава Сумарокова достигает зенита. Молодые сатирики, группировавшиеся вокруг Н.Новикова и Фонвизина, поддерживают Сумарокова, который пишет басни, направленные против бюрократического произвола, взяточничества, бесчеловечного обращения помещиков с крепостными.

В 1770, после переезда в Москву, Сумароков вступает в конфликт с московским главнокомандующим П.Салтыковым. Императрица приняла сторону Салтыкова, на что Сумароков ответил издевательским письмом. Все это ухудшило его общественно-литературное положение.

В 1770-е он создал лучшие свои комедии ("Рогоносец по воображению", "Вздорщица", 1772) и трагедии "Дмитрий Самозванец" (1771), "Мстислав" (1774). Участвовал как постановщик в работе театра при Московском университете, издал сборники "Сатиры" (1774), "Элегии" (1774).

Последние годы жизни отмечены материальными лишениями, утратой популярности, что привело к пристрастию к спиртным напиткам. Это и явилось причиной смерти Сумарокова 1 октября (12 н.с.) 1777 в Москве.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

* * * 

Императрица Екатерина знала и ценила Сумарокова и, несмотря на необходимость подчас делать этой "горячей голове" внушения, не лишала его своего расположения. Все сочинения его печатались на счет Кабинета. Любопытно и для характеристики времени и нравов, и для определения взаимных отношений Сумарокова и императрицы, дело его с содержателем московского театра Бельмонти, которому он запретил играть свои произведения. Бельмонти обратился к главнокомандующему Москвы, фельдмаршалу графу П.С. Салтыкову , и тот, не вникнув хорошенько в дело, разрешил ему играть произведения Сумарокова. "Мои трагедии, - писал по этому поводу Сумароков, - моя собственность... Я уважаю фельдмаршала, как знаменитого градоначальника древней столицы, а не как властелина моей музы; она не зависит от него. По чреде, им занимаемой, я его почитаю; но на поприще поэзии я ставлю себя выше его". Вместе с тем Сумароков пожаловался императрице на Салтыкова. "Вы лучше всех знаете, - отвечала ему Екатерина, - какого уважения достойны люди, служившие со славой и убеленные сединами. Вот почему советую вам избегать впредь подобных прений. Таким образом вы сохраните спокойствие души, необходимое для произведений вашего пера, а мне всегда приятнее будет видеть представление страстей в ваших драмах, нежели в ваших письмах". Этот ответ немало подбавил горечи к последним годам жизни Сумарокова, омраченной периодами тяжкого запоя. Враги смеялись над ним, дирекция театра отказывала ему в праве иметь бесплатное место на представлениях его пьес; сочинения его перепечатывались с целью искажения. Богач Демидов преследовал его по долговому обязательству в 2000 руб. и забавлялся его стесненным положением, требуя уплаты не только капитала, но и неустойки за просрочку. Не был счастлив Сумароков и в семейной жизни. Он был женат три раза. Из четырех сыновей один умер в молодости; трое других утонули, стараясь спасти друг друга.

С 1771 г. Сумароков жил то в Москве, то в деревне, изредка наезжая в Петербург, по делам или по вызову императрицы. Сумароков умер в Москве, 59 лет от роду, и похоронен в Донском монастыре. При всех слабостях и странностях, Сумароков имел доброе сердце и готов был последним поделиться с бедняком. Он никогда не упускал случая заступиться за гонимого, выразить резкий протест против поругания человеческого достоинства в крестьянине. Самомнение его было чрезвычайно велико: он называл Вольтера единственным, вместе с Метастазием, достойным своим совместником. Стихотворения Сумарокова вышли в свет в 1769 г.; затем все сочинения его были изданы Н.И. Новиковым дважды, в 1781 и 1787 гг. Всего больше выдаются из них драматические произведения, которыми Сумароков стяжал у современников славу "отца российского театра" и "северного Расина". Конечно, серьезно сравнивать Сумарокова с французским трагиком нельзя; он уступал ему и по силе таланта, и по оригинальности. Образцом для Сумарокова служили Расин и Вольтер. Его трагедии отличаются всеми внешними свойствами ложноклассической французской трагедии - ее условностью, отсутствием живого действия, односторонним изображением живого действия, односторонним изображением характеров и т. д. Сумароков не только перерабатывал, но прямо заимствовал из французских трагедий план, идеи, характер, даже целые сцены и монологи.

Его Синавы и Труворы, Ростиславы и Мстиславы были лишь бледными копиями Ипполитов, Британников и Брутов французских трагедий. Современникам трагедии Сумарокова нравились идеализацией характеров и страстей, торжественностью монологов, внешними эффектами, яркой противоположностью между добродетельными и порочными лицами; они надолго утвердили ложноклассический репертуар на русской сцене. Будучи лишены национального и исторического колорита, трагедии Сумарокова имели воспитательное значение для публики в том отношении, что в уста действующих лиц влагались господствовавшие в то время в европейской литературе возвышенные идеи о чести, долге, любви к отечеству и изображения страстей облекались в облагороженную и утонченную форму. О характере переделок Сумарокова может дать понятие хотя бы следующее место из "Гамлета" (действие I, явление 2), где датский принц говорит:
Я бедствием своим хочу себя явить,
Что над любовию могу я властен быть.
Люблю Офелию; но сердце благородно
Быть должно праведно, хоть пленно, хоть свободно...

В 1-м явлении II действия Клавдий восклицает:
Когда природа в свет меня производила,
Она свирепствы все мне в сердце положила.
Во мне искоренить природное мне зло,
О воспитание! и ты не возмогло,
Се в первый раз во мне суровые дух стонает
И варварством моим меня изобличает...

Интересен разговор Полония и Гертруды, в котором поставлен и разрешен в духе времени вопрос о царской власти.

Полоний:
Кому прощать царя? - народ в его руках.
Он Бог, не человек, в подверженных странах.
Когда кому даны порфира и корона,
Тому вся правда власть, и нет ему закона.

Гертруда:
Не сим есть праведных наполнен ум царей:
Царь мудрый есть пример всей области своей;
Он правду паче всех подвластных наблюдает,
И все свои на ней уставы созидает,
То помня завсегда, что краток смертных век,
Что он в величестве такой же человек,
Рабы его ему любезные суть чады,
От скипетра его льется ток отрады.

Комедии Сумарокова имели меньший успех, чем трагедии. И они, большей частью, переделки и подражания иноземным образцам; но в них гораздо больше сатирического элемента, обращенного к русской действительности. В этом отношении комедии Сумарокова, из которых лучшая - "Опекун", вместе с сатирами, баснями и некоторыми эклогами, представляют богатый материал для изучения духа эпохи и общества. Цель комедии Сумароков определил в одном из своих стихотворений; ее назначение - "издевкой править нрав; смешить и пользовать прямой ее устав". В его комедиях богатейший подбор "презрительных вещей", которые безобразили русскую жизнь и происходили или от невежества, или от ложно понятого, поверхностно усвоенного европейского образования. Не стесняясь в выражениях напал Сумароков и на темные стороны старого русского общества - на дворянскую спесь, ханжество, бездельничанье, самовластие помещиков, любовь к угодничеству и лести. Особенно же досталось от Сумарокова "крапивному семени", "хамову отродью", как он называл подъячих и судей: их он без пощады преследовал за лицеприятие, взяточничество, казнокрадство. Сам Сумароков много страдал от подъячих; еще в детстве ему пришлось однажды лично отвезти одному из них взятку в 50 руб., и он на всю жизнь не мог отделаться от впечатления этого визита. "Слово чернь, - говорит он в одном из своих филиппик против московской публики, - принадлежит низкому народу, а не слово подлый народ; ибо подлый народ суть каторжники и прочие презренные твари, а не ремесленники и земледельцы. У нас сие имя всем тем дается, которые не дворяне. Дворянин! Великая важность! Разумный священник и проповедник величества Божия, или кратко богослов, естествослов, астроном, ритор, живописец, скульптор, архитектор и проч. по сему глупому положению члены черни. О несносная дворянская гордость, достойная презрения! Истинная чернь суть невежды, хотя бы они и великие чины имели, богатство Крезово и влекли бы свой род от Зевса и Юноны, которых никогда не бывало". Большую часть своих комедий Сумароков написал в Москве, и нападки его на современные нравы относятся преимущественно к московской публике. По его выражению, невежеством в Москве "все улицы вымощены толщиной аршина на три". Для исправления своего Москва не одного, а "ста Мольеров требует", - писал он Екатерине. Во всяком случае, общественная и критическая мысль Сумарокова шла впереди поэтического чувства: в его поэзии гораздо более рассудочного элемента, чем истинного вдохновения. Лучшая из его песен - та, где нашло себе выражение опять-таки сатирическое чувство автора: "Хор к превратному свету". Оды Сумарокова напыщенны, вялы и лишены, в противоположность одам Ломоносова, исторического и общественного содержания. Но в баснях и эпиграммах живая, насмешливая, задорная натура Сумарокова сказалась вполне; не отличаясь высоким художественным достоинством, они любопытны по тем бесчисленным штрихам живой современности, которые рисуют эпоху ярче самых обстоятельных описаний. Новиков считал басни Сумарокова "сокровищем российского Парнаса". Забота о внешней форме и об аллегории стояла в них на последнем плане; мораль также отступала перед широким сатирическим содержанием, взятым из условий окружающей жизни. Крылов не только знал и изучал басни Сумарокова, но иногда заимствовал основные черты их сюжетов. Ябеды и крючкотворства Сумароков не мог не задеть даже в своих эклогах, посвященных "прекрасному российского народа женскому полу", где в духе Фонтенеля изображал перипетии сентиментальной любви на лоне природы, при участии Аврор и Диан, нимф и зефиров. К эклогам близки идиллии Сумарокова, в которых воспевается тоска любовников, изнывающих друг по другу. Те же мотивы и в песнях-романсах Сумарокова, которые он тщетно пытался подделать под народный лад. В тяжелые минуты душой Сумарокова овладевало религиозное чувство, и он искал утешения от скорбей в псалмах; он переложил псалтырь в стихи и писал духовные сочинения, но в них столь же мало поэзии, как и в его духовных одах. Его критические статьи и рассуждения в прозе имеют в настоящее время лишь историческое значение.

Евг. Ляцкий.

Перепечатывается с адреса: http://www.rulex.ru/