Чувство, что ты пуп.

Давно подвергаясь всевозможным неблагоприятным последствиям стремления к превосходству, человечество пробовало оградить себя от этой «демонической страсти». Действительно, может ли она объяснить широко отражаемые в центральной и местной прессе чудовищные факты преступного поведения лиц, занимавших в государстве высокие посты, живучесть коррупции на разных ступенях должностной иерархии, усиление стяжательских и оживление националистических тенденций? Объяснения перечисленных и многих других негативных явлений сводятся к указаниям на нехватку определенных личностных качеств (безыдейность и бездуховность, неразвитость чувств долга, чести, ответственности, а также неусвоенность норм разумного потребления) или на наличие особых внешних обстоятельств (педагогические упущения, организационные недосмотры и вседозволенность, произрастающие на почве бесконтрольности и безотчетности).

Получили отражение .различные аспекты стремления к превосходству — властолюбие, карьеризм, тщеславие, зазнайство, высокомерие, фанфаронство и т. п. Альфред Адлер прямо утверждает: «Мы сможем лучше всего понять всевозможные душевные движения, если мы признаем в качестве всеобщей предпосылки, что они подчиняются одной цели — достижению превосходства» . Он целенаправленно показывает, к каким социальным последствиям могут привести указанные тенденции и возникающие на их основе личностные особенности человека — к конфликтам, враждебности и отчуждению, а в крайних случаях — к нервному срыву и душевным заболеваниям, при которых стремление к превосходству переходит в манию величия.

Спору нет, подобные факторы играют немаловажную роль в возникновении различных форм антиобщественного поведения, но они отнюдь не объясняют конкретного содержания и характера проступков. Ведь отсутствие важных личностных качеств и наличие способствующих внешних обстоятельств — это только условия, которые сами по себе с логической необходимостью еще не приводят к совершению преступных действий, — для этого требуется направляющая побудительная сила, говоря иначе, действующая внутренняя причина — causa efficiens.

Едва и есть необходимость доказывать, что искомая побудительная сила представляет собой стремление к превосходству, которое следует признать фундаментальной мотивационной силой, определяющей разнообразные поведенческие эффекты. Выход за допустимые пределы носит патологический характер и приводит в одних случаях к комическим последствиям (описанное Ильфом и Петровым соперничество Эллочки — «людоедки» с американской миллионершей), а в других — даже к трагическим (в аллегорической форме — попытка крыловской лягушки превзойти по размерам вола).

Чувство превосходства над другими прежде всего обеспечивается наличием всевозможных привилегий, и этим, в частности, мотивировано желание продвигаться вперед по служебной лестнице и достигать на ней все более высокого положения. Существуют специальные общественные институты, как бы материализующие последовательность реализации стремления к превосходству в разных сферах человеческой деятельности: табели о чиновничьих рангах, научные степени и звания, военные чины, спортивные категории и т. д. Чувство превосходства также может быть продиктовано материальным благосостоянием, превышающим таковое у родных и знакомых. В политической жизни мы постоянно наблюдаем обеспокоенность ее деятелей завоеванием себе как можно большего авторитета, отодвигая при .этом на задний план своих противников. Стремление к превосходству наблюдается и в повседневном быту: приобретение редкостных, доступных лишь немногим вещей (часто не только не удовлетворяющих эстетических и других духовных потребностей, но и совершенно ненужных экзотических нарядов, украшений, последних моделей автомашин и пр.). Побывайте на московских тусовках, у молодых людей, совершенно здоровых и никогда не обращавшихся за врачебной помощью к дантисту, можно увидеть полный рот золотых зубов или зубы инкрустированные бриллиантом , золотые печатки с драгоценными камнями на руках, дорогостоящие браслеты. В этой связи вспоминается один из монологов Райкина, в котором преуспевающий «герой» ратует за сохранение дефицита, благодаря чему так легко почувствовать свое превосходство над теми, кому закрыта дорога в распределители благ.

В каждом конкретном случае индивид, как правило, выбирает наиболее соответствующий реальности критерий обоснования собственного превосходства: им могут служить физические достоинства человека или его обширная эрудиция, солидное положение в обществе или доскональная осведомленность в политических и интимных сферах, деловитость или умение острить, благополучная семейная жизнь или авантюрные похождения, многочисленность научных публикаций или успехи у женщин, благосостояние населения в государстве или образцовый общественный порядок в нем, древняя культура народа или достижения его представителей в современных науках. Разумеется, превосходство, в котором убеждены отдельные люди, бывает иногда мнимым и расценивается со стороны как пустое бахвальство; однако хвастовство и фанфаронство также очень наглядно свидетельствуют о стремлении к превосходству, отсутствие которого приходится компенсировать иллюзорным самообманом ( Манифест Н.Михалкова.).

А нередко такой цели служит оскорбительное отношение к людям, наделенным, по мнению других, компрометирующими чертами — такими, как физические дефекты, иное расовое, национальное и классовое происхождение, внебрачные сожительство и рождение, непривычный для «компактного большинства» способ решения жизненных проблем. Унижая людей, оскорбляющие пытаются тем самым возвысить себя в своих и чужих глазах. Для реализации стремления к превосходству изыскиваются и более изощренные — прямо противоположные — средства; скажем, за благотворительностью и филантропией может скрываться все тот же мотив — сознание своего материального превосходства над всеми облагодетельствованными горемычными и несчастными.

В романе Гюго «93-й год» есть такой эпизод: крестьянин, доведенный до крайней нищеты, приютил незнакомца, по виду аристократа (им был жестокий руководитель Вандеи); нищему, по его собственному признанию, было приятно думать, что на свете есть еще более обездоленные, чем он, лишенные даже крова над головой. И вполне возможно, что правонарушители также испытывают чувство превосходства над «добропорядочным обывателем», который, как им кажется, трусливо дорожит своей шкурой, соблюдая законы и нормы общежития.

Стремление к превосходству прослеживается и в незначительных житейских делах: желание обойти кого-то в очереди, перехватить лучший товар в магазине, завладеть чем-то в большем количестве и высшего качества, «перебежать» дорогу. Мотив превосходства выражен в желании властвовать, доминировать над другими людьми на различных уровнях социального бытия: в семье, трудовом коллективе, при досужем времяпрепровождении и еще сильнее — в государственных и международных делах. Человек, одержимый такой страстью командует где только можно, он пытается постоянно поучать, наставлять, подчинять окружающих своим капризам, навязывать свое мнение и нормы. Особенно этим злоупотребляют люди, бывшие в прошлом не у дел, но случайно дорвавшиеся до положения, дающего им возможность безраздельно властвовать в деспотической манере (В.Путин, Сердюков).

Понятно, что конкретные реальные условия жизни способны приглушить или отодвинуть, на. задний .план стремление к. превосходству («не до жиру — быть бы живу»), которое тем не менее настойчиво о себе заявляет даже и в весьма неблагоприятных для этого экстремальных ситуациях ( Ю.Лужков).

Оборотной стороной стремления к превосходству является зависть, возникающая по отношению к тем, кто добивается явных преимуществ. Зависть сама становится всепоглощающим мотивом, способным толкнуть на самые бесчеловечные и безрассудные деяния (пример — созданный Пушкиным образ Сальери, Петрик). С не меньшей художественной силой переживания, вызванные завистью, изображены в «Капитанской дочке» (отец главного героя, уже давно ушедший в отставку и уединившийся в своем имении, не мог без острого волнения читать придворный календарь, в котором печатались сообщения о производстве в высшие чины его бывших сослуживцев).

Любое соревнование предполагает возможность кого-то «перегнать в каком-либо деле» (толковый словарь Даля), «превзойти» (словарь под ред. Ушакова); другое дело, что результаты его необязательно являются губительными для тех, кого обогнали и превзошли. Всем знакомо мудрое изречение Суворова — «плох тот солдат, который не мечтает стать генералом».

Итак, многочисленные факты говорят о реальности и повсеместности стремления к превосходству, которое проявляется в различных формах. Это влечение несомненно, выступает стимулирующим фактором, пробуждающим энергию; оно активизирует личность и наделяет ее настойчивостью и упорством в преодолении трудностей.

Вместе с тем стремление к превосходству служит благодатной почвой, для развития ряда предосудительных мотивов, порождающих, в свою очередь, соответствующие отрицательные свойства личности (последние приводятся в скобках): карьеризм (подлость, угодничество, беспринципность), честолюбие (эгоизм, самонадеянность, высокомерие), властолюбие (коварство, невосприимчивость к критике, чувство вседозволенности, неразборчивость в средствах, подозрительность, деспотизм, жестокость); стяжательство (неумеренность в потреблении, скупость, жадность, мелочность, недоверчивость), самовозвышение (индивидуальное и групповое чванство, бахвальство, самообман и самообольщение, чрезмерная неадекватная завышенная оценка всего своего и столь же несправедливое обесценивание всего чужого, склонность к показухе). Общим следствием всех названных мотивов является деградация и духовное обнищание личности. А зависть, принимающая массовый масштаб, приводит к травле возвышающихся над «дозволенным» уровнем одаренных людей («чем ты лучше нас?») и в конечном итоге превращается в тормоз общественного прогресса.

Важное место здесь занимали вероучения, которые проповедовали отказ от гордыни и смирение. Уже древнегреческие философы советовали своим согражданам быть умеренными. Дальше всех пошел Диоген, считавший разумным свести все потребности к предельному минимуму (как известно, жилищем ему служила бочка, а чащу для питья воды ему заменяла собственная горсть). Другой древнегреческий мудрец — Тимон Афинский — был глубоко убежден, что полное счастье можно обрести, только отстранив себя от людского общества (действительно в случае одиночества проблема превосходства отпадает автоматически: не над кем его добиваться). Крайнюю позицию по отношению к стремлению превосходства занимали социальные утопии (социализма Кампанеллы, Томаса Мора, коммунизма Маркса-Ленина и др.), требовавшие абсолютной уравниловки и не допускавшие не только роскоши и избытка чего-либо, но даже незамысловатых украшений, элементарного комфорта и уюта, В этих утопиях также не одобрялось проявление выдающихся умственных и других способностей. На протяжении веков власть предержащие и правящие классы, достигнув неоспоримого превосходства, проявляли благоразумную заботу о приемлемой компенсации этого стремления у остального населения — разумеется, иллюзорной.

В античном мире бедным людям предоставлялись некоторые свободы, дававшие им возможность почувствовать свое превосходство над совершенно бесправными рабами, а плебс в древнем Риме тешился сознанием, что ему не грозит судьба осужденных на страдания гладиаторов. А что предоставяляю нам?