Когда началась национальная катастрофа России?

2 ноября Российский институт стратегических исследований ( РИСИ) и Дом Русского Зарубежья им. Александра Солженицына открыли двухдневную Международную научную конференцию «Русский Исход как результат национальной катастрофы. К 90-летию окончания Гражданской войны на европейской территории России».

Задачу конференции ее организаторы сформулировали как попытку через призму «Русского Исхода», как ими было названо отступление русской армии генерала Петра Врангеля из Крыма в 1920 году, проанализировать духовно-нравственные причины братоубийственной войны, формирование Белой Идеи и выработку национальной идеи современной России.

В конференции приняли участие известные российские и зарубежные ученые, эксперты научных центров Москвы, России, ближнего и дальнего зарубежья, а также представители русской эмиграции. С развернутым докладом выступил историк Петр Мультатули, специализирующийся на российской истории начала ХХ века, в первую очередь – на царствовании последнего императора Николая II.

Как считает Мультатули, отсчетом для национальной катастрофы, последствия которой не преодолены до сих пор, являются события февраля-марта 1917 года. И хотя в отечественной историографии принято называть эти события Февральской революцией, на самом деле это был хорошо организованный и спланированный государственный переворот, совершенный группой заговорщиков.

«В результате этого переворота, во время тяжелейшей войны, при соучастии части высшего генералитета армии, насильственным путем был лишен свободы и престола Государь Император и Верховный главнокомандующий Николай II. Вслед за этим путем обмана и подлога была упразднена вековая русская монархия», – утверждает Мультатули. Он признает также, что этот «государственный переворот произошел при полном равнодушии не только правящей элиты, но и высшего духовенства. Святейший Синод отказался обратиться к народу с требованием прекратить беспорядки в Петрограде, остался безучастным к судьбе свергнутого Государя».

Мультатули считает, что свержение монархии произошло вопреки воле народа России. «В отличие от «пьяной» радости Петрограда, Россия в феврале 1917 года хранила глубокое молчание. Появилось ощущение всеобщей страшной беды. Здесь мне бы хотелось привести слова моего прадеда – полковника императорской, а затем и Белой армии Владимира Петровича Беллика, разделившего затем горькую эмигрантскую судьбу сотен тысяч русских людей. Когда его, пережившего ужасы братоубийственной войны, спрашивали, какой день он считает самым страшным в своей жизни, прадед отвечал: «День, когда мы лишились своего Государя».

Эту же мысль выразил поэт-офицер Н.С. Гумилев: «Тягостен, тягостен этот позор – жить, потерявши Царя».

И это чувство было вызвано не только монархическими убеждениями. Всем русским людям, не потерявшим совесть и не попавшим под гипноз «феврализма», было ясно: гибнет не только монархия, гибнет Россия».

Впрочем, российскому народу Мультатули также счел необходимым попенять: «Государь Император Николай Александрович, верный Христу, долгу царского служения, самозабвенно любящий Россию, благородный, чистый душою, стал чужд и непонятен для большей части народа».

«Россия создавалась как великое и могущественное государство благодаря двум движущим силам – Православной Церкви и самодержавной власти, – считает Мультатули. – Самодержавие вовсе не означало бесконтрольной власти или тирании, оно являлось своеобразной формой русской демократии, т. е. государственного строя, воспринимаемого большинством народа как легитимного и справедливого. Царь отвечал за Россию перед Богом, народ отвечал за Россию перед царем. В связи с этим понятие политической свободы, столь важной для Запада, отходило у русского народа на второй план.

У каждого народа есть свой взгляд на добро и зло, свои представления о правде и чести. У народа есть совесть, т. е. возможность общаться с Богом и слышать Его внутренний глас в самом себе.

Когда же в народе голос совести заглушается, то народ становится бессовестным, что, в конце концов, приводит его к перерождению и гибели», – утверждает историк.

Главной же причиной, по его мнению, «крушения России стала безумная идея, охватившая прежде всего элиту общества, что не только можно жить без Бога и царя, но именно это и нужно, и что свобода от религии и монархии принесет всероссийское счастье».

Впрочем, если все вышеприведенные сентенции и выглядят для кого-то спорными, то абсолютно резонной можно признать констатацию следующего: «Враги Николая II называли его «слабым и безвольным». Но этот якобы слабый и безвольный царь в течение 22 лет, в тяжелейших условиях духовного кризиса, смуты и войн смог вывести Россию на высокий уровень демографического, экономического и промышленного прогресса и почти привел ее к военной победе в мировой войне. Захватившие же власть в феврале 1917 года антицарские силы менее чем за год привели Россию к полному развалу и военному поражению. Сразу же после позорного Брестского мира страна была ввергнута в Гражданскую войну и разодрана на отдельные территории, в которых правили разные правительства».

Из истории всех этих трагических событий Мультатули делает следующие выводы:
1. Православная самодержавная монархия была единственной законной и легитимной властью в России.
2. Все политические и общественные силы, которые стремились к свержению монархии и способствовали этому свержению, действовали против интересов России и ее многонационального народа.
3. Свержение монархии в феврале 1917 года означало великие народные бедствия, распад страны, гибель православной цивилизации, сделало возможным появление безбожного большевизма, Соловков, большого террора и ГУЛАГа.

На вопрос о возможности восстановления монархии в России Мультатули отвечает следующим образом: «Вопрос этот, на наш взгляд, не находится в компетенции людей: он принадлежит Богу. Монархия – это не только политическое устройство, но и мировоззрение нации. Ясно одно: что сегодня в России нет ни монарха, ни, самое главное, подданных».

Тем не менее, невозможность в настоящий момент возрождения в России подлинной монархии не должна означать отказа от ее исторической реабилитации. Если тысячелетняя государственность России, которая существовала на монархической основе, и дальше будет восприниматься как негативное явление, то никто не дает гарантию, что этот исторический нигилизм не будет перенесен и на сегодняшний день, со всеми непредвиденными последствиями. «Восстановление доброго имени русской монархии будет означать, что для построения великой и процветающей страны необязательны миллионные жертвы и концлагеря», – убежден Мультатули.

Он также подчеркнул, что «марксизм, большевизм, либерализм, ультранационализм есть чуждые России и привнесенные ей извне пагубные идеи». Но это вовсе не означает, что надо устанавливать железный занавес и отказываться от «всего лучшего, что накопило человечество за свою историю. Безусловно, что сегодня без использования этого опыта Россия не сможет двигаться вперед. Кстати, история русской монархии имеет множество примеров, когда именно государи становились инициаторами и проводниками модернизации страны. Достаточно вспомнить императоров Петра Великого, Александра II и последнего государя. Но надо помнить, что многое из того, что хорошо и полезно для одной страны и народа, будет вредным и пагубным для другого. В этой связи как нельзя более актуально звучат слова императора Николая II о том, что нельзя слепо «увлекаться западной культурой и попирать все чисто русские обычаи. Нельзя насаждать чуждое сразу, без переработки».

И поэтому, заключает Мультатули, только вернувшись «на этот самобытный путь, основываясь на тысячелетних духовных ценностях нашего народа, используя положительный мировой опыт во благо Отчизны, возможны и подлинные реформы, и подлинная модернизация страны».