У власти никакого «back in the USSR» нет и в помине

Высокомерие и зазнайство

Рефлексии на тему выборов закончились очень быстро — и недели не прошло. Внутренняя эмиграция в Фейсбук, ненадолго прерванная официальными цифрами от избирательной комиссии, вскоре возобновилась: фейсбучная Россия с тлеющим упоением ловит слова оппозиционных лидеров о подтасовках на участках и высоких достижениях в отдельных московских и питерских районах. С тем же чувством приятной усталости высказываются о низкой явке: дескать, она — показатель ложного триумфа власти, демонстрирующий, что большинство избирателей потеряло доверие к Кремлю в целом и выборам в частности — вот и сидит дома и ждет, когда мимо проплывет труп врага. Былой задор утратили даже комментаторы и политические аналитики, говорить не о чем. Скажем, если пятнадцать и даже десять лет назад в назначении на пост председателя Яблока человека с фамилией Слабунова политические аналитики узрели бы хитромудрую кремлевскую политтехнологическую комбинацию (вспомните спойлер-кандидата с фамилией Убожко, героя предвыборных роликов, снятых в том же интерьере, что и ролики кандидата от «Отечества» Примакова Е.М.), — то теперь никто даже не шутит на эту тему. Надежда на слабый, но все же демонстративный жест, который протестный электорат сделает 18 сентября в сторону оппозиции, не оправдалась.

Как работать с домоседами, оппозиционные политики не знают. Как перевербовать сторонников ЕР, не знают тем более. Заняты по этой причине исключительно друг другом. Касьянов собрался выгнать из ПАРНАСа Яшина, а Яшин — Касьянова. Явлинский сообщил, что будет баллотироваться в президенты, а потом добавил, что готов снять свою кандидатуру в пользу другого демократического лидера, если тот окажется ловчее самого Явлинского в словесных дебатах. Последнее заявление ярко демонстрирует, что читающая публика вместе с персонажами перенеслась из пространства общественно-политической жизни РФ в пространство поэтики Н.В. Гоголя. «Каждое слово его, — писал Гоголь М.С. Щепкину по поводу Хлестакова, — то есть фраза или речение, есть экспромт совершенно неожиданный и потому должно выражаться отрывисто». Бывший глава Партии любителей пива призвал и Явлинского, и Касьянова подать в отставку. Это, возможно, хорошо, но мало. Во-первых, вместо Явлинского на первый план уже выдвигали Митрохина, и несколько лет кряду он работал официальным лицом партии Яблоко, и электорально это партии ни малейшего профита не дало. Во-вторых, сегодня ждут не столько новых лиц, сколько нового сеттинга, говоря языком сценаристов. Нового времени, новых обстоятельств, новых стартовых условий, которые сложатся постепенно сами собой. А потребность в новых лицах была бы естественна в стране, где сменяемость власти — часть процедуры, но в стране с монархическими традициями и в обществе с монархическим сознанием эта потребность не может быть даже вполне осознанной. Поэтому то, что происходит сегодня внутри и между непарламентских демократических партий, уже не имеет никакого отношения к политическому процессу. А имеет к нему отношение лишь аморфная апатичная масса, отсидевшаяся дома, которую демократические политики постоянно оскорбляют, обвиняя в собственных бедах и неудачах, а партия власти поступает дальновидно и не оскорбляет никогда, хотя и ей есть на что обижаться — на низкую явку.

В советские годы явка была высокой. 12 декабря 1937 года в выборах участвовало 96,8% избирателей, из которых 98,6% проголосовали за блок коммунистов и беспартийных. Инверсию этих цифр можно трактовать как свидетельство своеобразного сталинского юмора, но вплоть до 1991 года цифры явки выглядели примерно одинаково. Но и советские выборы были совершенно другими. Они были частью концепции строительства идеального общества, состоящего из идеальных людей. Депутат был максимально приближен к идеалу, поэтому выборы депутатов ВС СССР были выборами лучших из лучших: не зря кандидатов выдвигали не сами избиратели, а советы трудовых коллективов, принимавшие во внимание их производственные заслуги строителей коммунизма. Даже кандидатуру А.Н. Косыгина выдвигал Второй Московский ордена Трудового Красного знамени часовой завод и Локомотивное депо Лихоборы, а отнюдь не Политбюро ЦК КПСС. Подотчетность отсутствовала. Предполагалось, что после избрания депутат принимается строить коммунизм и одновременно помогает простым смертным устранять мелкие недостатки развивающегося и развитого социализма на местах — починить трубу, отремонтировать разбитое окно в школе и т.д. Следит за порядком. Улучшение жизни конкретных избирателей и граждан было факультативным, главным же было улучшение жизни всей страны — вместе с группой товарищей, в блоке коммунистов и беспартийных. Любопытно, что моральные качества среди критериев отбора шли вторыми после качеств профессиональных. Иногда кандидатуры отклонялись — в основном «за грубость, высокомерие, зазнайство». Выборы были аналогом партсобрания, заседания актива комсомольской ячейки, родительского собрания etc.

Явка на выборы должна была тоже соответствовать идеалу, и потому всегда приближалась к 100%. Любая угроза этому показателю повергало ответственных лиц в ступор. В период развитого социализма отдельные смельчаки и группы граждан просекли фишку и научились обращать этот принцип в свою пользу. Скажем, известны случаи, когда жители многоквартирного дома, сговорившись, отказывались идти голосовать, пока в их доме не будет проведен капитальный ремонт. Власть хваталась за сердце и спешно проводила капремонт, дабы не испортить грядущей благостной картины. Таковы были условия общественного договора в советской стране.

Сегодня такой договор невозможен. Идеал отсутствует, KPI изменились. Необходимое стало достаточным. Легко, конечно, сказать, что Володина отправили руководить Думой потому, что он «завалил участок» — не обеспечил должной явки 18 сентября, но это будет явная натяжка пополам с грубым допущением. Во-первых, даже на выборах с максимальной интригой за последние 15 лет — выборах мэра Москвы 2013 года — явка составила всего 32%. Во-вторых, неоднократно высказывалось авторитетное мнение, что высокая явка в сентябре 2016 года Кремлю была как раз не нужна: ЕР собрала все что могла, а потенциально протестный электорат впал в апатию. Власть вполне умеет довольствоваться минимальным уровнем реальной поддержки, если нет серьезных внешних и внутренних угроз. Имиджевые проблемы и соответствие идеологическим трафаретам ее мало заботит, и в этом смысле никакого back in the USSR нет и в помине.

Но иногда наступает момент, когда симпатии этого апатичного большинства становятся критически важным фактором. Поэтому в ближайшие несколько лет всем нам будет интереснее следить за высказываниями не политологов, а социальных психологов.