Антироссийские санкции: два года пустого хоровода

Через два года после введения западными странами секторальных санкций против России сравнение целей и результатов санкционного процесса представляет значительный интерес. За два конфликтных года нагромоздилось множество событий и вдесятеро больше интерпретаций одного и того же события. Чёткую картину происходящего необходимо выстраивать по очевидным маякам.

Первая волна антироссийских санкций вспучилась в марте 2014 года, после антиконституционного переворота в Киеве, после воссоединения Крыма с Россией на основании регионального референдума. Ограничительные меры носили сдержанный характер. Они выражались в персональных запретах на визиты в западные страны, в создании препятствий финансовой и хозяйственной деятельности отдельным лицам и фирмам.
Весной 2014 на востоке Украины начались протесты и столкновения. АТО-войну развязал новый режим киевских и.о. – не обременённых легитимностью, движимых комплексами наци-единства и фантомных болей по Крыму. К началу лета конфликт удалось раскачать до настоящих боевых действий. До авиационных ударов по мегаполисам, до танковой езды по автомобилям, до обстрелов из артиллерии и РСЗО дошкольных учреждений. Президент мира в один тур посоветовал детишкам сидеть в подвалах и озвучил множество других «позитивных» выдумок.

Западные санкции нарастали по отношению к жертвам политики государственного терроризма украинских властей. Ответственность за всё происходящее стереотипно возлагалась на РФ. Ответные российские меры были симметричными и с обеих сторон выглядели скорее символами конфликта, чем подлинной конфронтацией. На протяжении пяти месяцев – с конца февраля до середины июля 2014 года – сохранялась возможность снизить накал противостояния и решить проблему мирным образом, дипломатическим путем, дорогой взаимоприемлемых компромиссов.
На гораздо более выгодных для Киева условиях, чем осенью 2016 года. Достаточно сравнить робкое стремление к региональной самостоятельности двухлетней давности с формулировками безальтернативных Минских соглашений.
Однако возобладало стремление решить проблему восставшего Донбасса силой и броней, шоком и трепетом, железом и кровью. В сочетании с санкционным принуждением РФ к капитуляции и громогласными завываниями #весьмирснами.

Поворотным и объединяющим пунктом данного дискурса стало уничтожение малазийского Боинга в небе над Восточной Украиной.
17 июля 2014 года пассажирский самолет был сбит, вместе с ним погибли сотни иностранных граждан – в большинстве европейцев. Причастность Европы к зарубежному кровопролитию обрела личностный и фатальный характер.
16 июля 2014 года, за сутки до авиационной катастрофы, власти США ввели секторальные санкции против России. Они включают меры финансового и технологического давления на сотни российских банков и фирм – в том числе на крупнейшие корпорации и бюджетообразующие организации.
31 июля 2014 года, с рекордной для европейской бюрократии скоростью, аналогичные санкции введены странами ЕС. Со временем к ним присоединилось несколько европейских стран за пределами ЕС и Япония. Поражение в импортных правах западной сельхозпродукции случилось позже – и вызвало массу иронии, возмущения и насмешек. Вот только голода в России не произошло, как и сколь-нибудь заметного продуктового дефицита. Европейским же фермерам и соискателям аграрных субсидий отнюдь не смешно.

Настоящую санкционную войну спровоцировало крушение малазийского Боинга. Расследование катастрофы идёт третий год. Наказание предполагаемых виновников состоялось через две недели (со стороны ЕС) и за сутки до трагедии (со стороны США). Третий год на разные лады перечитывается заклинание - «У нас есть все доказательства российской вины в гибели Боинга, но мы их никому не покажем, прибережём до лучших времён…».

«Лучших времён» планировалось достичь финансово-экономическим удушением России в сжатые сроки и малыми жертвами для западных стран.

«Лучшие времена» проглядывали за отсечением российских банков от западного кредитования. Виднелись за табуированием поставок различного оборудования. Подстегивались подозрительно своевременным и устойчивым спадом мировых цен на энергоносители. Ожидались со дня на день и по всей территории самой большой страны на свете. Пока что самой большой, до наступления «лучших времён».
«Лучшие времена» означали общественное возмущение и мятежи. Марши голодных кастрюль и беспощадность бунтов. Перманентный кризис и тотальный дефицит, цветной или дворцовый переворот, деградацию государственных институтов.

Российская реальность оказалась далека от вышеперечисленных ожиданий западных партнёров. Практически столь же далека, как майданные мечты от реалий постмайданной гiдности. Экономический спад и материальные трудности затронули широкие слои россиян – но эти проблемы слабо коррелируют с западными санкциями и ещё меньше влияют на политические настроения. Результаты последних выборов в Государственную Думу РФ достаточно красноречивы. Модернизация экономики, её уход от сырьевой модели развития – процесс болезненный и долгий. Он сопряжён со значительными расходами, с перекройкой рынков труда, с неожиданными вызовами и новыми возможностями.
Изучение апокалипсических сценариев гибели российской экономики (и всего государства) за 2014-2015 гг. делает честь буйной фантазии их авторов, но мрачные прогнозы кардинально отличаются от устойчивого усиления нашей страны на международной арене и упорных усилий по собственному развитию.

Волшебные заклинания и надежды на доброго дядю «из-за бугра» в России неактуальны. Слишком часто заклинания произносились на пепелищах былых достижений и растоптанных ценностей. Слишком часто доброта дяди маскировалась шлемом, каской или цивильным плащом с кинжалами под полой. Слишком часто революционные надежды оборачивались повсеместной разрухой, репрессиями и пустотой – моральной и материальной.

Посеявшие ветер антироссийских санкций пожинают бурю собственных невзгод.

Понятия «Единая Европа» и «Атлантическая солидарность» за два года полностью обесценились. Большинство критиков России и апологетов санкционного давления потерпели крах на внутриполитических аренах.
Сложные манёвры британского правительства закончились вердиктом «Brexit!» от британских избирателей.
Правящие партии лидеров ЕС стабильно проваливаются на всех выборах.
Средиземноморская группировка ЕС (Испания, Италия, Франция, Греция, Кипр) конфликтует с Вышеградской четвёркой и совместными усилиями выпихивают беженцев в германском направлении.
В Австрии грядут перевыборы президента, в фаворитах – ультраправый националист.
В Канаде и Австралии сменились правительства, отчаянные борцы с «российской агрессией» отчалили махать кулаками из пенсионного кресла-качалки. Проект трансатлантического торгового партнёрства похоронен после огласки его выгоды для США в ущерб Европе.
В предвыборной американской гонке лидирует сторонник блестящей изоляции от глобальных проблем, эпатажный делец от большой политики.
Миграционный кризис – первый серьёзный вызов для европейского единства! – разметал солидарность на клочки и разнёс по континентальным закоулочкам.
Самый бедный еврозакоулочек замурован ассоциацией, кредитами МВФ, западными советами и деятельностью собственных элит в безнадёжный тупик. Судя по двухлетнему эффекту, хуже всего от санкций пришлось стране, ради поддержки которой эти санкции и вводились. Глупость и бесполезность санкционного хоровода очевидна с 2015 года – но останавливать инерционный механизм придётся не ранее 2017. Признавать Крым неотъемлемой частью России – и того позже.

Впрочем, мы не торопимся.