Церковь и секс-скандалы. Правила для руководства ума

Очевидно, что в связи с неподатливой позицией Русской Православной Церкви вокруг гей-парадов, ювенальной юстиции и прочей мерзости секс-скандалов вокруг Церкви и церковных людей будет становиться всё больше. Это стандартная технология "мочения" несогласных на Западе (где моральный авторитет РКЦ в западных странах стирали в порошок педофильскими сканалами) теперь она, как видим, внедряется и у нас.

Что нужно знать, в связи с любым околоцерковым секс-скандалом.

1. Церковь занимает ту или иную нравственную позицию не потому, что состоит из одних безгрешных и высоконравственных людей, а потому, что такую позицию Ей завещал занимать Её Основатель, Глава и Владыка - Господь наш Ииисус Христос. Даже если вы дружным ревом обвините всех до одного священников, епископов и монахов в педерастии, педофилии, зоофилии, разврате и наркомании - позиция Церкви не изменится, а если кто-то из иерархов посмеет её изменить, то он будет проклят и сгорит в аду. Так что запугивать истинную Церковь секс-скандалами дело бессмысленное.

2. Церковь сурово осуждает и отвергает всякий блуд и нечистоту от всех, и особенно от священнослужителей. На эту тему сущесвуют строгие каноны, - запрещение в священнослужении и извержение из сана, в случае, если мы имеем дело с неложным свидетельством и доказанной виной. Правящий архиерей согрешившего священнослужителя, должен с рассуждением о церковной пользе и спасении души согрешившего должен применить эти каноны. Соответственно, если вам стали известны ссвидетельства о недолжном поведении священнослужителя, следует обратиться к его правящему архиерею (а в случае моншествующего - еще и к наместнику монастыря) и те должны будут принять самые строгие дисциплинарные меры.

3. В то же время, история Церкви знает массу случаев, когда лживые сексуальные обвинения использовались для клеветы на священнослужителей, для расправы над неугодными и беснующаяся толпа, поверившая лжесвидетельству, становилась орудием расправы над святыми (а те, кто участвовал в этой толпе, тем самым, навлекали на себя своим бессмыслием осуждение геенне). Это побуждает нас к особой осторожности в отношении к подобным делам, ибо вероятность запутаться в кознях диавола весьма велика. Приведу всего пару примеров:

IV век. Козни ариан против сторонников Никейской веры. Они подкупили непотребную женщину, которая торговала своею красотою, и, убедив ее послужить им языком, составили собрание. Потом приказали всем выйти и ввели ту жалкую женщину. Женщина, указывая на свое грудное дитя, говорила, что она зачала его и родила от сожительства с Евстафием, и бесстыдно кричала. Видя явную клевету, Евстафий приказал женщине представить кого-либо, кто бы знал о том. Когда же она отвечала, что у нее нет свидетеля ее обвинения, то справедливейшие из судей предложили ей поклясться, хотя закон прямо говорит, что слова должны быть подтверждаемы двумя или тремя свидетелями, и Апостол заповедует не принимать обвинения на пресвитера без двух или трех свидетелей (1 Тим. 5, 19). Итак, презрев божественные законы, они без всякого свидетельства приняли донос на столь великого мужа. Когда же та женщина подтвердила слова свои клятвою и сказала, что дитя рождено действительно от Евстафия, то ревнители истины тотчас же произнесли ему приговор как любодею. Между тем другие архиереи, - а здесь немало было и защитников апостольского учения, которые совсем не знали о тайных кознях Евсевия, - явно противоречили этому и не дозволяли великому Евстафию принять произнесенный против него беззаконный приговор. Посему затеявшие это дело епископы поспешно отправились к царю и, убедив его в справедливости обвинения и своего приговора о низложении, сделали то, что подвижник благочестия и целомудрия изгнан был, как любодей и тиран. Блаженный Феодорит Киррский. Церковная история. Кн 1. гл. 21.

VI в. Кони несториан против св. Григория Агригентского. Дойдя до дверей своего дома, Григорий остановился и, обратившись к провожающим, стал преподавать последние наставления и прощаться, благословляя каждого. В числе провожавших Григория (на этот раз) были также пресвитеры Савин и Крискент — провалившиеся кандидаты на кафедру Акрагантийскую — и некоторые из их друзей. Пока святый стоял и благословлял народ, первые вошли к нему в дом, прошли в спальню... Вдруг послышались их крики. Все вздрогнули, повернулись к дверям. Из дверей дома Савин и Крискент выводили молодую женщину, красивую, но с наглым лицом, бесстыдным видом — одним словом, некую продажную тварь по имени Евдокия.
— Смотрите, люди, — кричали соборяне, — что делает наш архиерей, так ли нужно ему поступать? Мы говорили, что он святой, а он вот блудник оказался...
Воцарилась на время жуткая тишина. Присутствовавшие стояли, как камни, безгласные, не зная, что сказать. Удивился и Григорий неожиданной этой напасти и, минуту тому назад говоривший, теперь молчал.
Стали, наконец, спрашивать женщину:
— Был ли с тобою епископ?
Та без всякого стыда и зазрения совести пред всеми заявила:
— Да, был со мною в эту ночь.
— А в какой час ночи был с тобою? — спросили ее архидиакон и прочие домашние Григория.
— После повечерия со мною был. Можно было подумать, что она как по-заученному отвечала, хотя и невпопад.
Но домашние епископа запротестовали.
— Жив Господь, — божились они, — врет эта лживая баба [95].
Савин и Крискент со своими друзьями увидели, что она начинает путать дело, и, со своей стороны, закричали:
— Вы свои ему, вам верить нельзя, говорите с целью покрыть нечистые дела господина вашего!
Один молодой диакон по имени Филадельф, весь в порыве любви к своему епископу и веры в его чистоту, закричал в ответ:
— Немы да будут устны льстивыя, глаголющия на праведного беззаконие, гордынею и уничижением! (Пс. 30, 19).
Крискент, этот, с позволения сказать, кафедральный иерей, подбежал и стал бить его по лицу.
Скандал разрастался. Многие соблазнились и поверили всему, как истине, видя, как женщину вывели из спальни епископа и как она в лицо всем говорила, что он был с нею. Но другие не поверили. Однако перевес оказался на стороне первых. Негодование и возмущение достигло высшей степени. Григория схватили, вывели со двора его и повели в тюрьму, в ту самую тюрьму, в которой некогда страдал за Христа его одноименник священномученик Григорий, епископ Ливийский.
Придя к тюрьме, эти недавно любящие люди, а теперь взбешенные, по действу диавола, звери, провели Григория в мрачную камеру, забили, по грубому обычаю того времени, ему ноги в колодки и, заперев двери, поставили еще к ним охрану. Очевидно, затем, чтобы кто не выпустил Григория.
Епископ Варнава Беляев. Однажды ночью. Житие святителя Григория Акрагантийского.


4. Каким же образом отличить правду от лжи. Церковь в своих канонах выработала не универсальный, но частично облегчающий задачу рецепт, сформулированный в 6 правиле II Вселенского Собора. Звучит эта рекомендация так: "подобает разсмотреть лице обвинителя".

Вот полный текст этого правила и основные момент его толкований:

Поелику многие, желая привести в замешательство, и ниспровергнуть Церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют на правящих Церквами православных епископов некия вины, не с иным каким намерением, как токмо, дабы помрачить добрую главу священников, и произвести смятение в мирном народе; того ради святый Собор стекшихся в Константинополе епископов заблагорассудил: не без изследования допускать обвинителей, не позволять всякому приносить обвинения на правителей Церкви, но и не всем возбранять. Но Если кто принесет на епископа некую собственную, то есть, частную жалобу, как-то, в притязании им имения, или в иной какой либо потерпенной от него неправде: при таковых обвинениях не принимать в рассуждение, ни лица обвинителя, ни веры его. Подобает всячески и совести епископа быть свободною, и объявляющему себя обиженным обрести правосудие, какой бы веры он ни был. Если же возводимая на епископа вина будет церковная: тогда подобает разсмотреть лице обвинителя. И во-первых не позволять еретикам приносить обвинения на православных епископов по делам церковным. Еретиками же именуем как тех, которые издавна чуждыми Церкви объявлены, так и тех, которые после того нами анафеме преданы; кроме же сего и тех, которые хотя притворяются, будто веру нашу исповедуют здраво, но которые отделилсь, и собирают собрания против наших правильно поставленных епископов. Еще же, Если которые из принадлежащих к Церкви, за некия вины, прежде были осуждены и извержены, или отлучены из клира, или из разряда мирян: и сим да не будет позволено обвинять епископа, доколе не очистят себя от обвинения, которому сами подпали. Такожде и от тех, кои сами предварительно подверглись доносу, доносы на епископа, или на других из клира могут приемлемы быть не прежде, разве когда несомненно явят свою невинность противу возведенных на них обвинений. Если же некоторые, не будут ни еретики, ни отлученные от общения Церковнаго, ни осужденные, или предварительно обвиненные в каких либо преступлениях, скажут, яко имеют нечто донести на епископа по делам церковным: таковым святый Собор повелевает, во-первых представить свои обвинения всем епископам области, и пред ними подтверждать доводами свои доносы на епископа подвергшагося ответу. Если же епископы соединенных епархий, паче чаяния, не в силах будут восстановить порядок, по возводимым на епископа обвинениям: тогда обвинители да приступят к большему Собору епископов великия области, по сей причине созываемых; но не прежде могут они настоять на своем обвинении, как письменно поставив себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, Если бы, по производству дела, оказались клевещущими на обвиняемаго епископа. Но Если кто, презрев, по предварительному дознанию, постановленное решение, дерзнет, или слух царский утруждать, или суды мирских начальников, или вселенский Собор безпокоить, к оскорблению чести всех епископов области: таковый отнюдь да не будет приемлем со своею жалобою, яко нанесший оскорбление правилам, и нарушивший Церковное благочиние.

Зонара. Здесь божественные Отцы постановляют кого должно принимать в обвинители епископа или клириков, и кто не должен быть принимаем, и говорят, что, если кто представляет против епископа частное дело, обвиняя его, например, в несправедливости, то есть, в отнятии недвижимого, или движимого имущества, или в обиде, или в чем либо таковом; то должен быть принят обвиняющий – кто бы он ни был, хотя бы был неверный, или еретик, или отлученный, или даже совершенно отсеченный от кафолической церкви. Ибо все объявляющие себя обиженными, какого бы они вероисповедания или состояния ни были, должны быть допускаемы и должны получать правосудие. О частном деле отцы сказали в отличие от дел о преступлениях, или дел публичных. Частными называются дела о денежном убытке; а делами о преступлениях (уголовными) те, которые причиняют ущерб правам состояния обвиняемого; почему святые отцы и прибавили: аще же возводимая на епископа вина будет церковная, то есть такая, например, которая подвергает его лишению священства, как-то: святотатство, или рукоположение за деньги, или совершение какого либо архиерейского действия в чужой области без ведома тамошнего епископа и тому подобное; в таком случае должно произвести тщательное исследование о лице обвинителя, и, если он еретик, не принимать. Еретиками называет всех мыслящих не согласно с православною верою, хотя бы давно, хотя бы недавно они были отлучены от церкви, хотя бы древних, хотя бы новых ересей они держались. И не только погрешающих относительно здравой веры правило не допускает до обвинения епископа в преступлении, но и отделившихся от своих епископов и собирающих собрания против них, хотя они и казались православными. [...] Определив это, божественные отцы присовокупили, что тот, кто не будет соблюдать этого соборного правила, но – или обратится к императору, или к мирским начальникам, или ко вселенскому собору, не должен был допускаем до обвинения вовсе, как оказавший бесчестие епископам области, нанесший оскорбление правилам и нарушивший благочиние церкви.

Аристен. И зловерный в денежном деле может обвинять епископа. Но если обвинение будет церковное, он не может его предъявить. Не может предъявить обвинения и никто другой, если прежде того сам подпал осуждению: не может предъявить обвинения и лишенный общения, отверженный, обвиняемый в чем-либо, доколе не очистят себя. Обвинять может православный, находящийся в общении, не осужденный и не состоящий под обвинением. Обвинение должно быть представлено епархиальным епископам; а если они не в состоянии разрешить, обвинители должны обратиться к большему собору, и могут быть выслушаны только тогда, когда дадут письменное обязательство подвергнутся тому же наказанию, которому должен подвергнуться обвиняемый. Кто без соблюдения сего обращается к императору и утруждает его, тот подлежит отлучению. О лицах, которые обвиняют епископов, или клириков, должно производить исследование: не еретик ли это, не осужденный ли, не отлученный ли, не лишенный ли общения, не обвиняется ли сам другими в преступлениях и еще не оказался чистым от обвинения; и если бы обвиняющие оказались таковыми, не допускать их до обвинения. Но если приносящий церковную жалобу на епископа, православен и жизни неукоризненной и находится в общении; то он должен быть принят и должен представить епархиальным епископам. А если они, может быть, будут не в состоянии постановить решение по возводимым на епископа обвинениям, тогда обвинитель должен обратиться к большему собору, предварительно дав письменное обязательство, что он должен подвергнуть себя тому же наказанию, если будет уличен в клевете, и тогда уже представлять обвинение. Кто поступает не согласно с сим, и при обвинении епископа утруждает императора, или обращается с обвинением в суды мирских властей, от того не должно принимать обвинения. Но еретик, если потерпит обиду от епископа, беспрепятственно может предъявить против него обвинение.

Вальсамон. Заметь настоящее правило для возбуждающих судебные дела о преступлениях (уголовные) против епископов и прочих священнослужителей. Прочти и 129-е (143 – 145) правило карфагенского собора и законы, помещенные в толковании сего правила; и узнаешь из настоящего правила и из них, кому воспрещается возбуждать дела о преступлениях против священных лиц.
Никогда не переставал враг наш сатана осквернять клеветою намерения добрых людей, и в особенности епископов. По этому-то отцы и определили, что всякий человек, честный и бесчестный, верный и неверный, имеющий против епископа частное дело, то есть денежное, допускается до предъявления жалобы и получает правосудие в подлежащем суде. А в деле о преступлении или в каком либо церковном вопросе, подвергающем епископа извержению, или епитимии, он привлекается к суду только тогда, если предварительно будет подвергнуто исследованию лице обвинителя. Ибо еретикам совершенно не дано права обвинять епископа. А отлученные или прежде подвергшиеся какому нибудь обвинению не могут возбуждать обвинения против епископа, или клирика, доколе сами не очистят себя от обвинения. Но и тогда, когда таков бывает обвинитель, правило хочет, чтобы епископа или клирика привлекали к суду не просто и как попало, а со всею законною предосторожностию и с письменным обязательством, или согласием подвергнуться тому же самому наказанию, если не докажет взводимого им обвинения. Обвинение епископа, или клирика представляется сначала митрополиту; но если местный собор не может решить дела, тогда, по правилу, должен слушать дело больший собор. Кто действует не согласно с ним, а обращается или к императору, или к мирским начальникам или ко вселенскому собору, тот не допускается до обвинения, как оскорбитель правил и нарушитель церковного благочиния. Частными делами правило назвало денежные дела в отличие от дел о преступлениях, которые называются публичными, потому что возбуждаются каждым из народа, чего не бывает в денежных жалобах, так как таковые возбуждает только тот, кто имеет иск. [...]


Другими словами, если кто-то хочет получить со священника или епископа деньги, которые тот задолжал, то такой иск принимается от всех. Если же кто-то обвиняет священника или епископа в чем-то, что может привести к лишению того сана, то в этом случае Церковь должна неукоснительно следовать принципу рассмотрения лица: обвинять священника в каноническом преступлении имеет право только православный, состоящий в каноническом общении с Церковью, не пребывающий ни под каким отлучением или обвинением, и не обращавшийся по этому вопросу ни к каким мирским инстанциям. Тот, кто этому критерию не соответствует, от всякого обвинения должен быть отстранен, уже потому, что с высокой вероятностью это может быть христоненавистник, враг Церкви, который стремится к её разрушению и унижению, к личной мести или внесению смуты. С таким даже разговаривать не о чем - даже если его обвинение справедливо (не говоря уж о случае, если оно несправедливо), очевидно, что он выдвигает его не чтобы очистить Церковь от порока, а для того, чтобы нанести Ей вред и внести раздор.

5. Теперь давайте рассмотрим с точки зрения канонических принципов Церкви историю, которая сотрясает сегодня не самую здоровую часть ЖЖ. На некоего инока в анонимном блоге было возведено обвинение в любодеянии и непристойном поведении. Обвинение было составлено в откровенно глумливой форме и подкреплено некими видео- аудио- записями и сканами анонимных лабораторных анализов (учтите, кстати, этот факт, и впредь не пользуйтесь при сдаче анализов услугами тех фирм, к данным которых так просто получить доступ). Итак, что мы имеем?

- Относится ли обвинение к числу церковных? Да, относится. За подобные непотребства можно лишиться - в данном случае монашества.

- Известно ли нам лицо обвинителя? Нет, не известно. Он анонимен и скрывается. Он не сказал - это я, я православный христианин, верный сын Русской Православной Церкви, и я обвиняю. Более того, по дичайшему невежеству в церковных вопросах продемонстрированому в сопровождающей компромат писульке, очевидно, что верным православным христианином обвиняющий не является.

- Обращался ли обвинитель в церковный суд, прежде чем обнародовать обвинения в адрес духовного лица? Нет, по собственному признанию не обращался. Ни к епархиальному архиерею, ни к настоятелю монастыря, где пребывает обвиняемый.

- Обращался ли обвинитель к мирским? - Да, обращался. Собственно он и начал с апелляции к "толпе ненаученного народа", каковой являются блоггеры с точки зрения канонического права, вызвал у неё волну истошных проклятий в адрес "церковников" и этим дело и ограничилось.

Какой отсюда вывод? Отсюда вывод, что мы по всем признакам имеем дело с акцией нацеленной на то, чтобы "привести в замешательство, и ниспровергнуть Церковное благочиние, не с иным каким намерением, как токмо, дабы помрачить добрую главу священников, и произвести смятение в мирном народе".

И в случае, если рекомый инок виновен и, в случае, если он оклеветан, с точки зрения церковного закона он чист, пока никто не обвинит его публично и отвечая собственным именем и репутацией за клевету. Если вы хотите отставить грязного священника от паствы (а это можно и нужно делать, дабы он не сквернил собой окружающих) - вы обращаетесь к его архиерею и лишь в случае бездействия этого последнего минимально оправдано обращение к высшему церковному начальству, апелляции к общественности. Но явно не в наблюдаемой нами форме. И, напротив, на каждом, кто смакуя детальки, разносит сейчас эту инфекцию, лежит страшный грех, который может перегородить им путь в Царствие Небесное. Они клевещут не на одного падшего (если он и в правду падший), а на Церковь, и вписались не просто в очередной "блогосрач", а за сатану против Церкви воюющего.

6. Дополнительным фактом, говорящим в пользу того, что речь идет об антицерковном деянии, говорит "техническая сложность" компромата. Тут и аудио, и видео, и сканы документов. Другим словами, плоды либо долгой фальсификации, либо агентурной разработки. Мало ли мы знаем блудных попов и шалунов иноков? У каждого церковного человека свой список таких субъектов имеется. Так что работа эта велась явно не для того, чтобы осведомить нас, что в Церкви имеются и блудники. Можно было сделать это гораздо проще. Еще более нелепо было рассылать известным блогерам предложение денег за размещалово этой пакости - что, в свою очередь, говорит о немаленьком бюджете акции. Игра в проплаченный компромат осмысленна только если подобная акция имеет общественные и политические причины. Какие это могут быть причины? Возбудить ненависть интернет-хомячков к мало кому известному за пределами церковных кругов иноку? Конечно нет, никому персона, оказавшаяся жертвой этой акции не интересна. Ненавидеть должны не конкретное лицо, а его сан, его Церковь, его веру.

7. Насколько удалась эта акция, судить не берусь, - желающих ненавидеть православие и православных в интернетах и без того предостаточно им особенно и повода не нужно. Ну пожарились они еще немножко на сковородке своего внутреннего ада - и ладно. Но общественный контекст, как я уже сказал в пункте первом, не может не тревожить - слишком много за последнее время было вброшено старых и новых антицерковных пакостей - роликов, сливов, слухов в интернет, чтобы считать случайным. При этом я не могу сказать, что наше церковное священноначалие как-то особенно обижает современный мир - напротив, зовет к открытости, к работе в блогах, к миссионерской активности, дружелюбно общается и с властями, и с иными религиями и с иными конфессиями. И есть лишь две-три темы, где позиция Церкви не только явно противоречит духу "века сего", но и способствует формированию общественного консенсуса вокруг моральных ценностей - это отрицательное отношение к публичной педерастии и гей парадам, это отрицательное отношение к ювенальной юстиции, и это отрицательное отношение к наркомании и наркоторговле. И если кто-то и заинтересован в дискредитации нравственной позиции Церкви и замазывани её грязью с помощью блоггерских истерик, то именно те, кто продвигает гей-парады, ювеналку и метадон.

8. "Первоисточник" всей этой мерзости содержит недвусмысленные угрозы в адрес всей (еще раз подчеркну - ВСЕЙ Православной Церкви): "А теперь патриархия получит возможность публично отчиститься от оскверняющих ее личностей, а заодно преподаст урок таким же извращенцам, лгунам и прелюбодеям, вроде инока [...]. Ведь если в стаде православного духовенства нашлась НАСТОЛЬКО ПАРШИВАЯ овца, то сколько их там еще таких, более или менее больных, извращенных и съехавших с катушек от воздержания в монастырях? Видимо, их настолько много, что самостоятельно церковь не может избавиться от этой заразы. Получается, она нуждается в помощи общества и масс-медиа. Лично я намерен ей помочь, и продолжу это расследование".

Думаю, что на эту угрозу Русской Православной Церкви нужно отреагировать сурово и решительно, и совсем не в том духе, в каком реагируют католики - не трусить и поджимать хвост, а, в случае, если её "мочение" подобным образом продолжится - наложить отлучение на всех, кто вместо открытых обвинений в церковном суде участвует в изготовлении, распространении и "пиаре" такой мерзости. Поставили "ссылочку" на пакостничество, извольте воздержаться от причащения до публичного покаяния. Церковь должна быть открыта и правосудна для всех, кто приходит к Ней в поиске справедливости. И Она же должна быть беспощадна к тем, кто пытается вонзить нож в спину.

Дальше, думайте головой или тем, что от неё осталось - сами. И не забывайте, что за каждое слово и дело все-таки придется ответить всего через каких-нибудь несколько десятков лет, а может и раньше. И спрашивать будут за ваши собственные слова и дела, а ссылок на грехи других от вас никто не примет.