Боголюбская мозаика

Собранного материала о Боголюбской обители оказалось больше, чем могло вместиться в статью, но некоторые "штрихи к портрету" настолько колоритны, что было бы жалко скрыть их от читателя: они помогают в большей полноте представить себе картину происходящего в монастыре. Вот кое-что из записанных разговоров и наблюдений.

 Привратница у ворот, пока журналисты ждут матушку Антонию:

Что это у вас, мобильный? Нет уж, мобильный вы оставьте за воротами монастыря. Мобильные у нас запрещены. Вы разве не знаете, что это космическая антенна, которая связывает вас с мировым правительством? Они каждый шаг ваш выследить могут, вот вы здесь, а они за вами.

 Позже вижу в руках у матушки Антонии мобильный телефон. «Как же так?» — спрашиваю у трудницы Кати Вус:

У матушки Антонии мобильный по благословению, потому что у них начальство, связи, нужно много говорить. Вообще отец Петр не то чтобы не благословляет мобильный телефон, но зачем он мне нужен? Я могу от матушки домой позвонить.

 Она же про историю с увозом брата Степана из суздальской школы-пансиона:

По телевизору говорят, Степу насильно увезли с Михалей (так называется место, где расположена школа) — ничего там насильного не было. Я по телефону ему сказала: «Я сейчас заеду, поговорим». Ну, подъехали, посадили в машину и увезли — все (пожимает плечом). Я хотела, чтобы он поступил из Михалей в кадетский корпус, думала, дисциплина для него будет лучше, чем он сейчас так живет. Приезжает, от него куревом пахнет, я говорю: зачем ты куришь? А он: я не курю. Но я несколько раз находила пачки сигарет (брату 17 лет). Мама была против того, чтобы он уехал из Михалей (мама живет в Челябинске, работает там в церкви  — из монастыря ей пришлось уехать, поскольку у нее слабое здоровье, как объяснили и сама Катя, и матушка Антония), и мне пришлось смириться, но сейчас я ничего не могу сказать про него плохого, после того как мы с ним побеседовали.

Он там у отца Виталия в алтаре служит, учится на права.

 Молоденькая послушница на мой вопрос «Сколько в монастыре человек, хотя бы примерно»:

Этого мы не можем знать, только мать настоятельница может знать.

 Монахиня в соборе (на вечерней службе, кстати, было совсем немного людей: около 20 монастырских — из 160 обитателей монастыря, как я выяснила позже — и человек пять местных жителей):

Вот у нас тут чудотворная икона есть, Боголюбская Божия Матерь, можно к ней приложиться. Вы крещеная? Нет? Креститься обязательно нужно, и как можно скорее, не то у вас потом будут там неприятности.

 Матушка Антония:

Все, что мы можем, мы давали детям, жилье, питание, образование, лечение. Ну а как дети реагируют на это — кто говорит спасибо, а кто наоборот, — это уже на их совести. Дети разные, кто-то более самолюбивый и обидчивый, кто-то менее, конечно, все недозволенные хотения нам приходилось отсекать, воспитательный процесс — это всегда сложно.

 Сотрудница гостиницы «Заря» во Владимире:

Знаете русскую поговорку «Дыма без огня не бывает»? Думаю, как раз тот случай. Как это так получается, что дети бегут, жалуются, а комиссии приезжают и у них там просто все как маслом намазано? Но сказать никто ничего не может: внутрь ведь никого не пускают, а со стороны как разберешься.