Чего хочет русский народ

Судя по тому, что происходило на выборах, многие россияне не хотят никаких перемен. Их не смущают воровство и агрессия. Они просто пытаются урвать кусок там, где смогут.

© Фото Ксении Булетовой

Видеозаписи вбросов на выборах отличаются какой-то очень типичной, повторяющейся и жуткой антропологией.

Плохо одетые, побитые жизнью, полные женщины загораживают своими телами видеокамеру. Кто-то кричит «давайте девочки!» Еще одна женщина проносит, скрытая их спинами и бедрами, пачку бумаги.

Это люди бьются за то, чтобы всегда жить, как сегодня, в грязи, воровстве и взаимной агрессии. Они хотят передать этот образ жизни своим детям — давайте, девочки. И эту грязную работу по обеспечению стабильности, как и работу уборщиц, санитарок, делают только женщины.

Чем дальше, тем больше меня изумляет вопрос, в чем здесь может быть мотивация?

Зачем людям идти на это? Почему нельзя отказаться? Как они адаптируются к этой системе? Как рекрутируются пергидрольные прокурорши с тенями на веках под цвет своих мундиров, которые требуют «двушечку» для отчетности? И снова — давайте, девочки. Но это какой-то сюжет не для меня, а для Ханны Арендт.

Русский человек на распутье

Русский народ — когда я об этом говорю, я имею в виду не то, что мне «не повезло с народом», дорогие сограждане, а то, что мы все его часть, это не критика, но самокритика, — так вот русский народ похож на вора-таможенника, которого грабит начальство и который старается сам, где может, урвать себе кусок, чтобы быть как люди.

По ночам ему снится, что он Верещагин, который не ушел с баркаса. И он плачет от жалости к себе, от ощущения своего простого величия, вечной правоты.