Перебирая века главные страницы

«Дорога поэта» — политическая сатира на современный русский мир

Елена Пустовойтова

Поэт Валентин Сорокин, 1996 год (Фото: Владимир Мусаэльян/ТАСС)

Не знаю, хотела ли того автор «Дороги поэта» (М.: КДУ; Университетская книга, 2016. — 348 с.), но она «взломала» классический набор литературных жанров, соединив под одной книжной обложкой и литературный портрет моего поколения, и рецензию на поэтическое творчествоВалентина Сорокина, и политическую сатиру на русский мир, такой, каким мы сложили его в последние два десятка лет.

На первый взгляд, ее обещание поразмышлять о творчестве современного поэта предполагало литературоведческое по тону и эстетике исследование, раскрывающее оригинальность формы поэтического высказывания автора и то, как эта форма позволяет ему осмыслить череду событий. Многие из них носят характер трагический и надличностный — мы еще слишком помним и нервно оглядываемся в наше «вчера». Думаю, именно поэтому и обнаружился буквально с первых страниц у автора книги эффект двоякий, смысл далеко не только литературоведческий и вкус отнюдь не академический. Литературный критик — разумеется, хороший — всегда эстет, всегда дотошный аналитик формы, заковывающей содержание в рифму и ритм. А что сделала Лидия Сычева? Мучаясь философией бытия — последние четверть века дали нам мало радости и покоя, - она, а вместе с ней и ее герой, вновь провели меня этой горькой дорогой утрат, которыми оплатили мои современники наше «сегодня». Вот так и получилось: шли по жизни трое — поэт, литературный критик и читатель. Получилась книга про нас троих…

Но если бы только так! С нами прошли этой дорогой миллионы моих современников. Потому и повторяюсь: эта книга про наш век.

Не тот арифметический, что в сотню лет. А тот, который выпал тебе с момента рождения…

Я Валентина Сорокина читала. Его очень хорошо понимает мое поколение. Но вот в чем я убеждена вместе с автором «Дороги поэта»: год за годом к чистому роднику поэзии Сорокина придут и иные, нынешние. Те, к кому прививка отторжения души, сделанная в эти минувшие годы, не привьется вовсе. Такие есть. Их много. Их просто плохо видно сейчас — сквозь грохот торжествующей пошлости и нравственного разврата, наполняющие газетные страницы, экраны телевизоров и полки книжных магазинов их голоса почти неслышны. Но, как это бывает во все времена, и самый порок поставит на службу благому Господь, и стоит только внимательнее пошарить все в том же интернете, чтобы увидеть молодую поросль возрождения нравственного начала.

Я говорю не только о той молодежи, которая торит сегодня дорожку к храму. Есть и стремление молодых бежать из Москвы, из других городов на свой кусок земли, чтоб жить там не по законам городских джунглей, где безнравственная реклама воспитывает безнравственных детей, а жить по совести, в добром согласии с прошлым, с нашими народными песнями, сказками и костюмами, с нашим мужским началом в мужчинах и женским — в женщинах. Жить с гордостью за то, что мы, русские, есть — в семье, в доме, в стране.

Раскрывая перед читателем «кулисы» творчества Валентина Сорокина, Лидия Сычева напрочь «забыла» о жанрах и литературоведении. Главным, мне кажется, было для нее поверить себя — а через это и нас с вами, читателей — судьбой, поступком, словом этого поэта.

Задача не самая простая. Но в том то и сила книги, что унисон понимания беды и счастья, радости и печали у них — у поэта и его рецензента — звучит. И я с радостью почувствовала, что — тоже отзываюсь.

Думаю — в лад.

Видимо, созвучие душ всегда необходимо, чтобы состоялось это радостное открытие, то, что Лев Выготский называл катарсисом в искусстве.

Философское осмысление пережитого, выраженное в поэтической строфе, взрывоопасно — прав был Лев Семенович. Но для Валентина Сорокина поиск этой «гремучей смеси» составлял жизнь, был его денно-нощной необходимостью, человеческим долгом. И автору «Дороги поэта» очень удалось, сплетая свои воспоминания с дневниковыми записями Валентина Сорокина, свои пути-дороги с дорогой жизни, по которой идет поэт, провести читателя по главным событиям последних десятилетий «русского мира». Без патетики, но с отточенной публицистичностью фразы, «окартинить» характер своего героя, сделать его близким. Понятным. И дорогим.

«Дорогу поэта» не прочитаешь вскользь или по диагонали. Ее надо пережить, как жизнь близкого тебе человека. И это несложно не только мне. Ведь мы все на родной земле шли и идем той же дорогой, что и поэт Сорокин, прозаик Сычева, читатель Пустовойтоваи сонмы русских людей, живущих судьбой России. Наверное, именно по таким книгам проще и быстрее будет тем, кто пойдет по нашей дороге после нас, понять нас и простить.

Можно долго спорить о том, нужно ли было автору так усложнять себе задачу и вместо красивого литературного эссе, посвященного красивому современному поэту, задаваться вопросами о природе нашей власти и размышлять, почему она стала антинародной. Поднимать ворох гнусностей, под которым в несколько лет выпрела наша финансовая «элита». Трясти до перхоти с плеч так называемую «оппозицию», кормящуюся с властной руки… Но надо знать Лидию Сычеву, чтобы даже не задаваться этим вопросом.

И в жизни, и в творчестве, и — о, ужас! — даже на работе она говорит, что думает. А думает о многом. У нашего поколения есть к тому немало причин.

Возвращаясь к «Дороге поэта», хочу добавить, что даже и само название её, сермяжно-простоватое, на первый взгляд, гораздо точнее и правильней определяет то широкое полотно русской действительности, которое создал в своем творчестве герой этой книги. Дорога — тяжкий труд, поскольку легких дорог в России отродясь не было. Она — и ухабы зависти, и колдобины молодой глупости, проистекающей от нерастраченного еще доверия к людям. Она, русская дорога, подвиг, если ты идешь по ее ухабам, а не по головам. Так, как идет по жизни герой «Дороги поэта». А ты? Как ты, читатель, идешь по ней?

Среди множества вопросов — о смысле жизни, о литературе, о верности призванию, о любви — мой вопрос даже не значится. Потому что сама книга Лидии Сычевой и есть этот самый вопрос.

Я прочитала книгу не в день. Даже не в неделю. Книга требует работы над собой. Не нарочито, не пафосно, а как откровение. И только осмыслив его, ты можешь шагнуть дальше.

Конечно, философия увлекательная штука, и переворачивая страницы книги — и своей собственной жизни заодно, — никак не избежишь искушения вроде «вот если бы… то я бы…» У той дороги, по которой идут поэт и его критик, дороги назад нет. Вот почему в жизни каждого из нас так важен выбор: поступка и дороги…

ТЕГИ

Россия, Русская литература, Русская поэзия, Литературная критика