Первая любовь Бетховена

> В год переезда в Вену Бетховен испытал то чувство, которое отпущено человеку лишь один-единственный раз, чувство, перед которым отступает всё остальное — чувство люПо некоторым свидетельствам, 22-летний Бетховен встретил в 1792 году 18-летнюю Рахиль. Девушка отличалась необыкновенной красотой, обладала при этом редким умом и была блестяще образованна. 

> О взаимных чувствах и счастливом начале романа говорят их первые письма. После отъезда из Вены 8 мая 1792 г. Бетховен пишет возлюбленной: «Доколе ещё мой грустный взор будет искать понапрасну твой образ? Солнце светит мне лишь только тогда, когда ты со мной. Без тебя же оно гаснет, где бы я ни находился. Я удручён разлукой, чувствую себя покинутым и одиноким». 

> Ответ Рахили, помеченный 11 мая, полон тёплых и нежных слов: «Я во власти галлюцинаций! Мои глаза видят твой сладкий образ, но рука не осязает его. Высокие холмы разделяют нас. Наше счастье омрачено расстоянием. Приходится покоряться участи». 

> Не выдержав разлуки, Бетховен уже 19 мая возвращается в Вену, чтобы встретиться с Рахилью. Признаваясь ей в своих глубоких чувствах, он предлагает ей выйти за него замуж, а в случае несогласия родителей — уехать с ним тайно. И тогда Рахиль сообщила ему то, чего он до сих пор не знал: она — еврейка. 

> Поражённый этим сообщением, Бетховен вновь уезжает из Вены. Но уже спустя несколько дней он пишет Рахили и предлагает отказаться от еврейства…

> «Не упрекай меня!.. Я не в силах расстаться с тобой, хотя ты и еврейка. Святому писанию известны имена героев твоего народа. Оно повествует нам об их подвигах. Рахиль, любовь моя, никто не жалеет народ твой, и наши священники беспрестанно поносят его прошлое». 

> Ответ Рахили не заставил себя ждать. Он помечен 28 мая 1792 года:

> «Я пишу Вам в последний раз. Вы оскорбляете мой народ. Страдания наших предков стяжали благословение Неба для их потомков. Ни один народ не отличается такой стойкостью, как Израиль. То, что гений этого народа создал в течение веков своими силами, вы обратили в свою пользу, вы — пришедшие позже и не воздавшие ему за его наследие ни почестей, ни простой благодарности. На хрупком судёнышке мы переносили самые ужасные бури и оглядываемся на прошлое наше с глубоким благоговением. Когда я наблюдаю черты моего отца, мне кажется, я вижу пред собой великие образы нашего народа. Ваш народ, преисполненный самыми злыми чувствами, умерщвлял лучших представителей во Израиле. Они умирали в муках, преследуемые палачами и убийцами. Когда-нибудь, через много лет, ваши потомки поймут свою несправедливость и отпустят на свободу искалеченную жизнь Израиля. В вашей среде не найдётся ни одного, вплоть до ваших священников, который не обесчестил бы себя ложью. Но, уважая наиболее достойных во Израиле, они хотели обратить их в свою веру. Некоторые из наших склонились пред власть имущими, приобретя их милость, но вместе с тем и презрение своего народа, который отрёкся от них навсегда. Оставьте меня, милый иноверец! Оставьте меня, я умоляю Вас! Не преследуйте меня Вашей любовью. Быть может, предчувствие слабости моей и страх этого заставляют меня умолять Вас — оставьте меня. О Б-же! Что было бы, если бы отец мой знал про это… Сжальтесь надо мною и не губите мою бедную жизнь!..». 

> Такое письмо не могло никого оставить равнодушным. Не устоял и Бетховен. 3 июня он в последний раз написал:

> «Рахиль, прекрасная моя! Какие дети мы ещё с тобой! Прощай, прощай! Мы не суждены друг другу. Но запомни мои последние слова: твоё сердце страждет, и ты можешь быть достаточно мужественной, чтобы победить недуг». 


> 

> И Рахиль проявила свое мужество: она осталась верной своему народу. 

> Дальнейшая жизнь неоднократно убеждала Бетховена, что не только его единоверцы чтут принципы нравственности и обладают благородным сердцем. Спустя долгие годы, в 1811 году, почти оглохший Бетховен оказался в Теплице, известном чешском бальнеологическом курорте, где собирались знаменитые немецкие ученые и писатели. Жила там и некая Рахель Левина. Ее муж, поэт Варнхаген отмечал, «что Бетховен отказывался играть для отдыхающей богатой публики. Исключение он делал для нежной и поэтической Рахели. Во время одиноких прогулок Бетховен несколько раз встречал Рахель и был поражен выражением ее лица, напомнившим ему иные черты, дорогие его сердцу». 

> Не воскресала ли перед композитором пора молодости и связанный с ней образ прекрасной Рахили Левенштейн?

> После страстной влюбленности в Рахиль Левенштейн Бетховен никогда не женился. Более того, существует мнение, что он умер, так и не познав близости с женщиной. 

> Бетховен и еврейская литургия 

> Существует мнение, что воспоминание об этих давних романтических переживаниях молодости побудили Бетховена через много лет включить мелодию «Кол нидрей» в свой квартет (опус 131). Многие композиторы, в том числе и Бетховен, приходили в синагогу в Йом Кипур (Судный день), чтобы послушать этот знаменитый литургический гимн. 

> Кстати, Лев Толстой назвал молитву «Кол нидрей» самой печальной и возвышенной мелодией из всех, что ему приходилось слышать. 

> «Кол нидрей» (ивр. כָּלנִדְרֵי‎, букв. «Все обеты») — молитва покаяния, читаемая в синагоге в начале вечерней службы Йом Кипур. Называется она так по первым двум словам, которыми она начинается: «Все обеты, зароки, клятвы, заклятия, запреты, обещания с наложением на себя кары и разновидности их, которые мы наложили на себя … — во всех них я раскаиваюсь. Да будут все они отменены, прощены, уничтожены, полностью упразднены, необязывающи и недействительны. Обеты наши да не будут обетами, зароки – зароками, клятвы – клятвами». 

> Но кроме включения мелодии «Кол нидрей» в свой квартет (опус 131), Бетховен внес весомый вклад и в формирование еврейской литургической музыки в целом. Общеизвестна мелодия Псалома 86 7: «Нет подобного тебе среди богов, Господи, и нет деяний, подобных твоим» (אין-כמוךבאלהים אדוניואין (כמעשיך. Но редко кто знает, что эта мелодия была сочинена одним из наиболее влиятельных композиторов синагогальной музыки – Саломоном Сулзером (1804-1890). 

> Одним из учителей музыки Сулзера был знаменитый Игнац фон Сейфрид (IgnazvonSeyfried ,), который и приблизил своего друга Бетховена к специфике еврейской литургии. В 1826 году Сулзер получил приглашение быть кантором Венской хоральной синагоги на улице Сейтенстет и оставался им на протяжении сорока пяти лет. Он был первым кантором, который ввел правила классической гармонии в традиционные синагогальные мелодии. Его по праву называют «отцом современного канторского пения» хазанута. 

> О некоторых еврейских коллегах и друзьях Бетховена 

> В Вене Бетховен завершил свое музыкальное образование у лучших по тому времени педагогов. Естественно, что, сталкиваясь с евреями (а таковых было много среди его коллег и вообще в искусстве), Бетховен встречал у них внимание и поддержку. 

> Одним из друзей Бетховена был, по его признанию, Игнац (Исаак) Мошелес, чешский еврей, пианист и композитор (1794-1870). Мошелес (на снимке) остался верным учеником Бетховена. Он искренне радовался растущей славе Бетховена и очень переживал из-за его болезни. Ученик был на 25 лет моложе учителя. Он был еще ребенком, когда наставник застал его проигрывающим «Патетическую сонату». Их встреча произошла в 1810 г. в Вене и переросла в добрые и близкие отношения. В 1814 году по поручению Бетховена Мошелес подготовил фортепианный вариант женских арий из его оперы «Фиделио» для певицы Мильдер. Спектакль был поставлен 18 июля того же года в пользу Бетховена и прошел с успехом, что явилось для него серьезной поддержкой. Как известно, несмотря на гениальные музыкальные творение и выдающееся исполнительское мастерство, Бетховен всегда испытывал острую материальную нужду. 

> Дружеские чувства питал Бетховен к старому товарищу Францу Рису, концертмейстеру в Бонне. Позже он занимался в Вене с его сыном Фердинандом Рисом (1784-1838) и сделал из него отличного пианиста и солидного композитора. Фердинанд Рис написал совместно с Вегелером «Биографические заметки о Людвиге ван Бетховене» (BiographischeNotizen überL. vanBeethoven»). 

> Бетховен был в дружеских отношениях и с пианистом-виртуозом, известным английским композитором Иоганном Крамером, который с блеском исполнял его сочинения. 

> После смерти Бетховена Мошелес перевёл на английский язык его биографию, дополнив её новыми документами и фактами. Мошелес вместе со знаменитым композитором, пианистом, дирижером и педагогом Феликсом Мендельсоном (внуком «отца Хаскалы» Моше Мендельсона) принял участие в создании Лейпцигской консерватопии в память о Бетховене.