О предвыборной ситуации в Южном Дагестане

Директор Центра исламских исследований Северного Кавказа Руслан Гереев, один из недавних лидеров партии «Народ против коррупции» в Дагестане, считает, что решивший прекратить предвыборную борьбу Сажид Сажидов был наиболее вероятным претендентом на победу в Южном одномандатном округе.

Главным реальным конкурентом Сажидова, полагает Гереев, был известный бизнесмен и меценат Абусупьян Хархаров, но никак не кандидат от «Единой России» Абдулмажид Маграмов. Именно поэтому на Сажидова оказывалось давление, что и стало, по мнению дагестанского политолога, истинной причиной его самоотвода.

Руслан Гереев. 

- В заявлении о снятии с выборов Сажид Сажидов написал, что поддерживает политику президента Владимира Путина, реализуемую Рамазаном Абдулатиповым, но не указал никаких причин своего решения. Как вы думаете, почему он все-таки пошел на этот шаг?

- На Сажидова оказывалось определенное давление, потому что он не представлял официальные структуры, а власти делали ставку на его конкурента Маграмова.

Давление в случае Дагестана нужно понимать не только в прямом смысле этого слова – воздействовать на кандидатов можно и через влиятельных и авторитетных людей.

Но добиться снятия Сажидова через избирком уже было очень сложно, поскольку по законодательству это можно сделать не позднее, чем за три дня до выборов, то есть оставалось совсем немного времени. 

- Как вы думаете, почему на выборах в Южном округе возникла именно такая конфигурация – два сильных самовыдвиженца против кандидата от партии власти? В чем, например, была, на ваш взгляд, мотивация Абусупьяна Хархарова? Ведь первоначально он собирался идти в Народное собрание.

- На этот счет ходит много слухов. Я бы сказал так: Абусупьян Хархаров – достойный человек, молодой политик, у него есть определенный опыт, накопленный в бизнесе и структурах госвласти.

Многие по-разному оценивают его деятельность, но в Дагестане это очень авторитетная фигура, у которой есть свои сторонники во многих районах, в том числе и в религиозной среде, потому что Хархаров многое сделал для религиозных организаций и духовенства. В этом контингенте у него тоже есть поддержка, и немалая, а значит, и шансы на победу.

Абусупьян Хархаров. 

- Но при этом Хархаров фактически перехватил повестку у партии «Народ против коррупции», за которой просматривалась позиция духовенства.

- Не только Хархаров. Поскольку эта ниша освободилась, ее начали занимать многие люди.

- Есть ли в вашем распоряжении данные каких-либо опросов, дававших прогноз голосования в Южном округе до снятия Сажидова?

- Штаб каждой команды пытается показать, что именно ее кандидат лидирует, но, за исключением различных ангажированных сайтов, серьезных детальных исследований нет.

Я думаю, нужно исходить из того, что Дагестан – это республика спортзалов и мечетей. Спортзалов у нас порядка пяти тысяч, мечетей – около четырех тысяч. Это огромные массы людей, молодой энергии, которая идет за своими лидерами, кумирами, поддерживает их работает на них.

Поэтому, на мой взгляд, в молодежной и спортивной среде симпатии были на стороне Сажида Сажидова – он очень популярен, и шансов на победу у него было ничуть не меньше, чем у Хархарова.

- Сажидов по-прежнему ассоциирует себя с партией НПК?

- Нет, он самовыдвиженец. НПК как партия в республике не состоялся в силу разных причин. То, что мы планировали, можно было осуществить только нарушая законы, а это было бы неправильно, раз мы говорим о диктатуре закона – мы бы в таком случае ничем не отличались от других. Поэтому было принято решение сойти с дистанции.

- Как вы оцениваете шансы на победу Абдулмажида Маграмова в том случае, если бы Сажидов не снял свою кандидатуру?

- Насколько я понимаю, Маграмов не набирает ничего – это фигура, особо в Дагестане не известная, хотя сам по себе он человек активный и деятельный. У него один плюс: он идет в рамках курса «Единой России» и при открытой поддержке властей.

Абдулмажид Маграмов. 

Но «Единая Россия» сейчас непопулярна абсолютно. Другое дело, что из-за политической кулуарности, из-за использования административного ресурса результат может быть совершенно противоположным – все это устоявшиеся практики в Дагестане, иначе выборы не выиграть. Вспомните, как прошли праймериз «Единой России»: выиграли люди, которые в них фактически не участвовали. Такой сценарий может повториться и сейчас. Плюс предвыборная ситуация все время меняется – нет возможности для серьезного анализа процессов.

Думаю, какие-то оценки происходящего можно будет давать уже после выборов.

- Команды Сажидова и Хархарова были готовы к тому сценарию, что победа у них может быть украдена?

- Подготовка в их штабах шла очень серьезная, велась системная работа. Оба независимых кандидата активно встречались с избирателями, причем проявляя уважение друг к другу.

Вообще, Южный округ – единственный в Дагестане, где кандидаты не поливали друг друга грязью. В двух других округах использовались грязные технологии, идет подковерная борьба, а в Южном округе, видимо, действовало некое джентльменское соглашение – например, кандидаты старались не пересекаться друг с другом в разных территориях. Можно сказать, что это украшает выборы.

Но результат все-таки зависел от того, будут ли наблюдатели допущены на участки. По практике прошлых выборов у нас в республике достаточно случаев, когда наблюдателей удаляли или не воспринимали всерьез, нарушали их права. Тем более в Южный округ входят самые высокогорные районы Дагестана, где у власти больше возможностей использовать свои механизмы влияния на результат выборов, чем в городах или на равнине.

На этих выборах власти обещают, что все будет идеально, но одно дело – обещания, а другое – практика. Например, до сих пор не проработан вопрос об организации видеонаблюдения на многих участках в горах – фактически повторяется прежняя ситуация, когда камеры на этих участках были установлены, но не работали.

Хотя я бы не стал сгущать краски и обострять ситуацию. Есть, конечно, и жалобы в адрес ЦИК, но они решаются в рабочем порядке.