Про величие

Я прожил год в Америке, и хочу сказать с некоторым сожалением тем россиянам, которые любят говорить про величие России.

Ребята, ваше величие с американским даже рядом не лежало. Это не величие, а какое-то недоразумение, честно слово. Тут все гораздо более величественнее, причем в разы.

Начать с природы. Пока вы там все выкорчевываете, варварски вырубаете лесные угодья, заболачиваете, издеваетесь над землей, и превращаете ее в помойку, американцы ее так берегут, что вам и не снилось. В Силиконовой долине, где самая дорогая в США земля, и где все друг у друга на головах сидят, на каждом углу – парки, сады, скверы и бульвары. В центре Сан-Франциско ходят лисицы, койоты и бизоны по Голден Гейт парку, а через заборы Бальбоа постоянно лазают еноты и скунсы. В городке Долины, где я жил, в шаговой доступности были два огромных заповедника с пешеходными тропами по полдесятка миль, не считая множества парков в самом городке. Всюду ходят олени, никто их не убивает и не свежует, как в России. В каждом парке Америки созданы все условия, чтобы вы хорошо отдохнули: там есть туалеты, питьевые краны, мангалы для барбекю, парковки, указатели, столики, скамейки.

Или взять американскую сантехнику. Российской сантехники, как вы знаете, почти и нет, вся сантехника в России – скандинавская, не научились до сих пор писсуары делать. В американских ваннах такие краны, каких у нас и нет – огромная ручка, которую поворачиваешь, как штурвал самолета, и оттуда льется вода здоровенной струей. Кипятка никогда не будет, так что, не обожжетесь, крутите ручку и выбираете температуру: очень удобно. Все массивное, добротное, сделанное на века. В этом смысле вся сантехника в России представляется какой-то мелюзгой, никак на величие не тянущей, уж извините. Напора нет, из крана течет величие тонкой ржавой струей, все гнилое, ненадежное.

Идем дальше, возьмите столбы, стоящие на улицах.

Столбы в России – это какое-то недоразумение, по сравнению с американскими, чахлые, тоненькие, тухлые, гнилые, ломающиеся как спички. Столбы в Сан-Франциско деревянные, но им по двести лет. В обхват они пару метров, все изъеденные и почерневшие, но они еще двести лет простоят; все тут делалось на века.

Возьмем еду. Зайдите в любую американскую забегаловку, которых тут море. В обед люди могут выйти и купить в радиусе ста метров все, что душа пожелает: в Сан-Франциско огромные торговые центры просто напичканы внизу закусочными, а Атланте на пичстрит я видел такой же торговый центр с сотней едален. Там есть все: и китайская, и корейская, и японская, и мексиканская, и индийская, и американская кухни. Хотите вегетарианское? – милости просим. Закажите там салат. Вам принесут такую порцию, какой вы втроем наедитесь. Купите салат в России, я не говорю уже про Москву или Санкт-Петербург, где вам принесут молекулярную кухню – три помидора черри, фаршированные майонезом, там не хватит даже червячка заморить. Салат в закусочной Атланты невозможно доесть, рамен доесть в Сан-Франциско – нереально. Купите в каком-нибудь русском кофехаусе салат – вам принесут детскую миску с накаканными туда пятьюдесятью граммами оливье.

И так – во всем, друзья мои. Кругом тут, в Америке, – настоящее величие. И это не бутылку об голову на день ВДВ в фонтане разбивать. Что ни возьми, величия в Америке в разы больше. Только они совсем не говорят об этом; в цивилизованном обществе это – неприлично. О каком величие России говорят русские – я, ей Богу, понять затрудняюсь. Одеться в зеленку, спороть нашивки, взять автомат и пойти, сдохнуть, строя Русский Мир в гнилых окопах? В этом величие? А по мне, так это – самовнушение обиженных. Не имея ничего, обкраденные, оболганные, обманутые, люди уверят себя, что всем обладают.