Good boy Ленин

Как-то раз в третьем классе, получив отличную отметку по одному из школьных предметов, я возвращался домой с мыслью о Владимире Ильиче Ленине. Накануне учительница рассказывала нам, что Володя Ульянов, ставший впоследствии вождем мирового пролетариата, хорошо учился. «Я — как Ленин!», — крутилась в голове вдохновляющая мысль. Образ вождя для многих «советских детей» и сегодня остается добрым и светлым. 

Рассказы о Ленине учили правильным вещам — честности, добру, справедливости. Всему тому, чем, насколько я теперь знаю, не обладал их главный герой. Современники Ленина вспоминают, что он был злобным, мелочным и завистливым. Пожалуй, мне запомнился только один рассказ, который более-менее соответствует характеру настоящего Ленина: история про крестик, который он выбросил в мусор, заявив, что Бога нет.

«Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек — и все-таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет», — так пишет о нем Иван Бунин.

Писатель Александр Куприн в своих воспоминаниях высказался о Ленине более метафорично.

«В сущности, — подумал я, — этот человек, такой простой, вежливый и здоровый, гораздо страшнее Нерона, Тиберия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душевном уродстве, были все-таки людьми, доступными капризам дня и колебаниям характера. Этот же — нечто вроде камня, вроде утеса, который оторвался от горного кряжа и стремительно катится вниз, уничтожая все на своем пути. И при том — подумайте! — камень, в силу какого-то волшебства — мыслящий. Нет у него ни чувства, ни желаний, ни инстинктов. Одна острая, сухая, непобедимая мысль: падая — уничтожаю».

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчиль дал, наверное, одну из самых точных характеристик отцу-основателю СССР. «Он ниспровергал все. Он ниспровергал Бога, царя, страну, мораль, суд, долги, ренту, интересы, законы и обычаи столетий, он ниспровергал целую историческую структуру, такую как человеческое общество. В конце концов он ниспроверг себя. Интеллект Ленина был повержен в тот момент, когда исчерпалась его разрушительная сила и начали проявляться независимые, самоизлечивающие функции его поисков. Он один мог вывести Россию из трясины. Русские люди остались барахтаться в болоте. Их величайшим несчастьем было его рождение, но их следующим несчастьем была его смерть». Так что в том, что Ленин не был ангелом, сомневаться не приходится.

Я понимаю, что, написав этот текст, рискую подвергнуться морю нападок — мне иногда и самому непросто выбросить из головы еще в детстве запрограммированное отношение к Владимиру Ильичу, чей портрет у нас в школе, например, висел в кабинете пения.

«Верил ли я в то, что Ленин и СССР добрые ребята, а НАТО плохие? Конечно, верил, искренне», — как-то признался в разговоре со мной один натовский военный, раньше служивший в стране Варшавского блока.

Да и как было не верить? Человек — существо стадное, и если с младых ногтей тебе рассказывают о добром дедушке с бородкой, у тебя не возникает даже мысли о том, что он может быть как минимум не идеальным. Так что октябрятский значок и красный пионерский галстук я носил с чувством гордости и собственного достоинства.

По сути, Ленин был Богом для миллионов советских людей. И сегодня, спустя 25 лет после распада СССР, он для многих таковым и остается. Это такой своеобразный ориентир — искаженный в кривом зеркале, но хотя бы знакомый и привычный. Мы смеемся над тем, что происходит в Северной Корее, над тем, как жители КНДР обожествляют своих вождей. Ким Ир Сен, Ким Чен Ир, Ким Чен Ын даже нам, людям, родившимся и выросшим в СССР, кажутся вышедшими из какой-то антиутопии. Как и весь северокорейский режим. Мы смотрим на них со стороны и не допускаем мысли о том, что когда-то сами были такими же. И где-то в душе многие таковыми и остались. Только у нас свои вожди, а у них свои.

Лиши их вождя — часть обрадуется и обретет свободу, а другие будут искать нового. Или, как получается сегодня со многими «советскими», возвращаться к старым. «Он так много думал о народе, что у него окаменела голова», — такой бред нам рассказывали в школе про болезнь Ленина. Мы верили. Когда в бывших союзных республиках после распада СССР демонтировали памятники Ленину, многие возмущались. И когда на Украине пару лет назад тоже начали избавляться от монументов бывшего вождя — в России это вызвало негодование на государственном уровне.

Но, если разобраться, зачем Ленин Украине, странам Балтии и даже самой России? CCCР больше нет, и никто не может отрицать, что «красный террор» действительно имел место. Ленин, если уж выражаться языком Церкви, ближе к Дьяволу, чем к Богу. Плохой парень, как говорят в американском кино.

Однако он, безусловно, является символом «советского мира». И там, где памятники Ленину по-прежнему стоят, советское влияние еще остается сильным. Как ни странно, эти памятники в какой-то мере являются опорами нового, «русского мира».

Ленин — жил, Ленин — жив, Ленин — будет жить. Этот лозунг не потерял актуальности после распада СССР, сегодня он снова в ходу. Владимир Ильич — это напоминание о величии советской империи, о мощи «русского мира». Поэтому и демонтаж памятников вождю современная Россия воспринимает с такой болью.

Ленин лежит в Мавзолее, а патриарх всея Руси стоит на Мавзолее. Атеист и священнослужитель больше не соперники. Я не удивлюсь, если вождя мирового пролетариата когда-нибудь возведут в ранг святых. Это, наверное, могло показаться диким еще лет 10 назад, но сейчас кажется вполне вероятным. В Пскове памятник Ленину стоит рядом с монастырем. В другом провинциальном российском городе я видел позолоченную статую Ленина. Он по-прежнему живее всех живых. По крайней мере, в России.

А в странах Балтии, где памятники Ильичу сохранились разве что в музеях, тем не менее, остается немало людей, которые к нему относятся с прежним почтением. Проблема в том, что альтернативы советским вождям у постсоветского человека почти нет.

Поэтому говорить Ленину «Goodbye!» еще рано. Сегодня для многих он good boy, как и в старые добрые времена.