Дорога и Дубы

Сколько он себя помнил, а лет ему было немало, она всегда была рядом. Он и вырос-то возле нее. Кого-то нянчат мамки, а у него была только она – веселая, заковыристая, непоседливая.

- Расти поскорей, к солнышку прорывайся, - наказывала, и он старался, отращивал корни, выпрямлял крону, тянулся ветвями к солнечным лучам. Вот уже и собратьев перерос, а она наставляет:

–Глубже корнями в землю зарывайся, дружок, глубже…

Он всегда ее слушал и делал то, что велела. Даже в те времена, когда она никому не была нужна, он слушал ее, затаив дыхание. Она была прекрасным рассказчиком, много чего повидала на своем веку.

Звали ее Дорогой. Его – Дубом.

С незапамятных времен по Дороге проходили люди, конные и пешие. По ней тарахтели телеги, мчались кареты и повозки. Дорога проходила через лес. Она соединяла замок с прилегающими к нему поселениями, - и дальний монастырь, куда стремились и стар, и млад. Здесь в незапамятные времена монахи вырыли «копанку» - купель (вроде деревянного колодца), с родниковой, иссиня-зеленой водой. Купель обладала целебной силой, окунувшись в нее, человек ощущал себя так, будто вода из него все болезни вытащила и прочь унесла.

Кто-то ненадолго поселялся в монастыре, проходя лечение купелью. Для воинов, залечивающих раны, был построен сруб, где служивый люд находил кров, еду и уход: монахи смазывали их раны травяными мазями, отпаивали козьим молоком с медом. А чудодейственная купель возвращала здоровье.

Летели годы, проходили столетья. Много чего происходило вокруг. Был сожжен замок, разграблены поселения, в старом монастыре осталось с десяток послушников. Дорога зарастала травой, новые деревья все ближе подступали к ней, грозя уничтожить. К тому часу Дуб стал большим, сильным деревом. Он защищал Дорогу:

- Неслухи, не смейте переходить черту! – грозил молодым деревцам, норовившим занять место на Дороге, зараставшей травой.

И кто знает, смог бы он справиться с молодняком, если бы не она – Дубица. Стояла вблизи, метрах в пяти от Дуба. Была моложе его на сотню лет, но умна не по летам. Смолоду имела дар лечить собратьев, которые так же, как люди, частенько хворали, и порой умирали совсем молодыми: гнили корни, высыхала крона, дряхлела кора. Дубица давала советы, как избавиться от жуков-короедов, как стряхивать высохшие сучья, каких птиц приваживать. Немало деревьев спасла.

- Отойдите от Дороги, - предупреждала она, - придет время, Дорога нужна будет людям, и вас вырубят. - К ней прислушивались, корни к Дороге не распускали.

Так и случилось. Пришла пора, и на месте старого замка люди возвели город, затем отстроили монастырь, и медный звон утром и вечером рассекал тишину леса. Десятки, а затем сотни людей шли по Дороге, ведущей к купели, протаптывая Дорогу все шире. Проходя мимо Дуба, останавливались.

Многие с благоговением прикасались к его стволу, к темно-серой коре, изрытой глубокими трещинами. Он был необычайно мощным, в четыре обхвата, с высоко разветвленными кронами. Поговаривали, что это дерево обладает диковинной силой: оно помогает человеку в исполнении сокровенных желаний.

Постояв у Дуба, люди переводили взгляд на Дубицу, скромно стоявшую вблизи и привлекавшую внимание странной особенностью: ее мощный ствол, на высоте трех человеческих ростов, разделялся надвое, но левый ствол был снесен начисто, а правый жил-поживал, высоко распушив крону.

Что произошло с Дубицей? – задавались люди вопросом.

Знатоки леса поговаривали, что дело было так: когда-то давно, рос поблизости от этой пары стройный красавец Граб. Сильное дерево. Лет ему было немало, когда однажды, в сильную засуху, захворал. Не хватало ему водицы или другая напасть приключилась, но стал он болеть: листья пожухли, сучья засохли.

И тут налетела страшная Буря, даже старожилы леса не видели подобной напасти. С особой злобностью, будто на кровного врага, Буря устремилась туда, где стояли старые дубы и граб, попутно повалив множество молодых деревьев. С диким воем ветер ударил по Грабу. Заскрипело дерево, застонало, но выдержало первые удары. Рассвирепевший ветер снова и снова пытался повалить его, но Граб не сдавался. Тогда Буря, собрала свою ураганную силу, и ударила по стволу, направив на него всю свою мощь. Сопротивляясь из последних сил, Граб понял, что обречен на гибель.

- Ты не жилец, - свистел ветер, - вались! Мне надоело тобой заниматься!

- Оставь меня, зачем Я тебе? – кричал Граб.

- Ты – мое оружие, старик! – хохотала Буря. – Я повалю тебя на твоего соседа, я изуродую его! – бесновалась Буря, раскрывая свой коварный замысел.

Еще бы, в открытом бою ей могучий Дуб не одолеть.

- Я – сила, мне нет равных! – выла обезумевшая Буря. – Я всем вам докажу это!

- Дуб! Друг мой! Берегись! - крикнул Граб, собрав последние силы.

В этот момент жизнь покинула его. Он медленно падал под ударами ветра, который валил его прямиком на Дуб.  

И тут Дубица, вытянув свои густые ветви и выгнув ствол, приняла падающее дерево на себя. Ее мощный левый ствол, как отрезанный, упал на землю вместе с мертвым Грабом. Застонала Дубица от боли невыносимой. А Буря, взвыв от ярости, бесновалась штормовым ветром, грозя смертью израненной Дубице.

Но не тут-то было. Могучий Дуб своими длинными, цепкими, тяжелыми ветвями закрыл свою защитницу, принимая удары ураганного ветра на себя.

– Сразимся! – выла Буря. Она догадалась, что гибель Дубицы – самое страшное наказание для Дуба.

– Я убью ее! – кричала Буря в ненасытной злобе.

Дуб молча сражался, тяжело ворочая сучьями. Ветер в неистовом броске ломал его ветви, выдирал сучья, но Дуб, изогнувшись, отчаянно защищал Дубицу. Долго длилась схватка, рядом полегли десятки молодых деревьев, и, наконец, Буря сдалась.

– Этих двоих не одолеть даже мне, - устало призналась напоследок. – Любовь, черт ее дери…

И улетела прочь, оставив после себя тяжелую картину побоища.

Кто сказал, что деревья умирают молча? Даже глухой услышал бы стон, который стоял над лесом…

Дорога была в отчаянии: сколько деревьев погублено, сколько покалечено! И помчалась она к людям.

– Беда! Помогите лесу! - умоляла.

Пришли монахи, прибыли егеря, поспешили горожане с топорами и пилами. Люди ахнули, увидев трагедию, которая здесь произошла. Словно мертвые воины на поле брани, лежали, вырванные с корнем деревья; в муках умирали поломанные, покореженные их собратья.

Что поделать, слезами горю не поможешь... Засучив рукава, люди взялись за работу. Очистили лес, убрали с Дороги сучья да мертвые деревья, Дубицу с Дубом деревянной оградкой обнесли. Как героев чествовали. Слух прошел по всем весям, шел народ к Дубам, кланялся им. Символом стали эти два дерева – вот, как нужно стоять друг за друга. Насмерть.

Прошли годы, подросли новые дубочки. Да так рьяно, быстро, росли. И стало это место дубовой рощей. Краше места во всем лесу не сыщешь. Птицы здесь поют от рассвета до заката, тучки быстро пробегают, чтоб солнышко деревьям не заслонять. Расти, рощица, радуй глаз, подрастай новая смена.

А Дорога нынче хорошеет. По ней люди и зимой, и летом бегают, на велосипедах ездят, даже мотоциклы Дорогу утюжат – она только рада. Стало быть, нужна людям.

И слушает молодняк шепот Дороги, когда та беседует с ними о прошлом, или предсказывает будущее. Она учит:

- Покуда есть на земле лес, а в небе – солнце, будут и Дороги. Людям без них никак нельзя, это как жить без цели.

- А бывают бесполезные Дороги? - шумит молодняк.

- Как посмотреть…Кто-то, пройдя часть Дороги, может сказать – это не моя. И пойдет искать свою Дорогу. А если не найдет, – проложит ее сам.

- Что нужно сделать, чтобы дойти до цели? – робко спрашивает орешник.

Задумалась Дорога. Свою нелегкую жизнь вспомнила.

- Нужно только одно. Идти. И даже если идешь сквозь ад – идти, не останавливаясь.

Притих молодняк. Даже старые деревья ловят каждое слово Дороги – она самая мудрая в лесу. Давно на свете живет. Никто не знает, сколько ей лет, но Дорога и поныне бодра и прекрасно выглядит. Может быть потому, что умеет быть счастливой? Старый Дуб помнит, как она поучала его:    

- Счастье кроется не в столетиях, месяцах, и днях, его можно найти в каждом мгновении.

Дуб глядит на Дубицу. Она – его счастье. Для того, чтобы осознать его, потребовалось пережить Бурю. С тех пор они ценят каждый миг, прожитый рядом. Когда отдаешь свое сердце другому, единственному, - что останется, если он уйдет?

И стоят они рядом, нежно касаясь друг друга ветвями. Они улыбаются ветрам, бесстрашно улыбаются Судьбе. И та благоволит к ним, памятуя, что в улыбающееся лицо стрелу не пускают.