"ЗАПИСИ" священника Александра Ельчанинова. Часть 6.

• Прерывистая и неправильная речь, с паузами и поисками слов — часто признак очень искреннего человека, который не может говорить общепринятыми фразами, а мучительно ищет своих слов и настоящих выражений. 
• Любовь только тогда есть любовь, когда она ко всем без исключения. Пока это любовь только к тем, кого "я" люблю, это не любовь, а эгоизм. Я говорю сейчас о любви христианской, не о любви в браке, семье.
• Если бы в нас была действительно стихия любви, то она изливалась бы на всякого — на доброго и злого, на приятного и отвратительного.
• Богатство материальное порабощает нас, обостряет наш эгоизм, смущает наше сердце, гнетет нас заботами, страхами, требует жертв себе, как ненасытный демон. Не оно служит нам, а мы обычно служим ему. Но не то же ли и с богатствами здоровья, силы, молодости, красоты, таланта? Не так ли и они усиливают нашу гордость, берут в плен наше сердце, отводя его от Бога? Но как же быть, если Бог послал нам то или иное из земных богатств? Неужели мы не спасемся, пока не освободимся от него? — Можно оставить при себе (но не для себя) свое богатство и спастись; но только надо внутренне освободиться от него, оторвать от него свое сердце, владеть своим богатством как бы не владея, обладать им, но не давать ему обладать собой, принести его к ногам Христа и послужить Ему им.
• Современная культура создалась творчеством человечества не только не по Божьему закону, но часто и против него; она отлилась в нерастворимые, крепкие, антибожеские формы — в них заложена чужая и враждебная нам душа.
• Суть веры и религиозной жизни не в принудительной очевидности, а в усилии и выборе. Вера — путь к Богу, опыт, который всегда удается. Праведники стремились к небу, и оно приняло их. "Приблизьтесь к Богу, и Бог приблизится к вам".
• Ничто из сотворенного Богом не есть зло; мы сами извращаем, претворяем в зло и самих себя и все кругом себя; на этот поворот ко злу есть наша свободная воля.
• Постоянное наше самооправдание — это, мол, еще грех не велик, и самоуверенная мысль — "до большего себя не допущу". Но горький опыт всем нам много раз показал, что раз начатый грех, особенно — разрешенный себе, — овладевает человеком, и возврат от него почти никому непосилен.
• Ходят среди нас живые мертвецы, со смертью души прежде смерти телесной, не имеющие и надежды на ее воскресение, так как здесь мы подготовляем жизнь будущего века — и есть души, уже как бы воскресшие до смерти тела, — делом, опытом, любовью доступные высшей жизни духа.
• В нашем сумрачном мире даже сияние всякой добродетели отбрасывает тень; смирение — малодушие и лукавство; доброта — несправедливость; правдолюбие — грубость и требовательность. Мы же, склонные видеть всегда худшее, видим прежде всего, а иногда и только — тени. Для наших грешных глаз кроткие — слабы и не просты, молитвенные — эгоистичны и сухи, щедрые и нестяжательные — бесхозяйственны и моты, созерцатели — ленивы. Способность видеть во всем, даже в хорошем, темную сторону показывает не столько наличие этой темноты, там где мы ее видим, как точно обличает нашу темноту и общую греховность.
• Зло и добро не есть совокупность добрых или злых поступков; это злая или добрая сила, владеющая человеком. Безмерен этот напор зла, сила этого начала. Мало имеют значения (религиозного) поступки сами по себе. "Хорошие" по результату дела (накормить, помочь и т.д.), могут быть злыми по существу, исходя от человека, одержимого злом; и неудачные, глупые, даже вредные дела могут быть добрыми — исходя из доброго источника, имея добрые побуждения.
• Часто мы не грешим не потому, что победили грех, внутренне его преодолели, а по внешним признакам — из чувства приличия, из страха наказания и проч.; но и готовность на грех — уже грех сам по себе.
• Пот, слезы, кровь... Если проливается пот с внутренним противлением, злобой, проклятиями; если слезы — от боли, обиды, злобы; если кровь — без веры, то ничего доброго душа не приобретает.
• Есть люди, которые, как будто не веря в Бога. "живут морально, делая добро". Большею частью это ложная мораль и фальшивое добро, изнутри отравленное скрытым тщеславием и гордостью. Если же это — чистое Добро, то эти люди, сами того не зная или не умея назвать Бога, "прикасаются к Его ризе".