Терпелка закончилась?

«Советская Россия» рассказывала о протестах дольщиков, ставших «бомжами нового времени» в Ярославле.

ОАО «Ивановская ДСК», входившая в состав группы СУ-155, и еще десяток застройщиков из-за отсутствия средств прекратили все работы.

Многие ждут своих квартир, за которые уже заплачены миллионы, по 7–8 лет. 

Ярославль находится на втором месте по числу обманутых дольщиков жилья.

Первое прочно удерживает Московская область.

Одна из наиболее «горячих точек» – подмосковные Химки.

Здесь протестное шествие дольщиков компании «Верта» объявили несанкционированным.

Несколько активистов были задержаны.

«Мы предполагали, что такое может произойти. Однако нам больше ничего не остается делать. Мы год не можем получить свои квартиры и находимся в отчаянном положении. Многим приходится и платить ипотеку, и снимать квартиры. А до администрации мы достучаться не можем», – цитирует химкинская «Городская газета» одну из участниц протеста Людмилу Демченкову. 

«Нынешний глава городского округа и руководитель местного отделения партии «Единая Россия» Владимир Слепцов на встрече с нами вообще как-то по-хамски удивляется, дескать, что – «терпелка» у вас закончилась?» – возмущается еще одна дольщица, Надежда Илларионова.

Вот и получается, что протесты, да и сами пострадавшие дольщики «не санкционированы», зато на действия мошенников санкции и разрешения имеются.

Их действия и грабительские схемы никак не пресекаются. 

Шокированы цинизмом представителей действующей власти и жители Краснодара. Там на днях прошел митинг дольщиков компании «Таурас-96». Срок задержки сдачи их жилья – 6 лет. С момента остановки строительства направлены десятки обращений в госорганы Краснодара, краевые и федеральные – и никакого результата. 
В Красноярске 19 августа также состоялся митинг. На протяжении 2013–2015 годов жители Красноярска приобретали квартиры в домах микрорайона Мариинский. Уже больше года строительство домов заморожено. По словам дольщиков, прокуратура совместно со Службой строительного надзора и жилищного контроля Красноярского края уже проводили проверку ООО «ФБК». По результатам проверки «застройщику было вынесено представление». Однако компания никак не реагирует на предписания надзорных органов. 
15 августа в интернете появилось видеообращение к президенту жителей Перми. «Нас 350 семей – мы ждем, когда сдадутся эти дома! Все это создавалось под эгидой нашего губернатора Виктора Басаргина. Все это строилось на землях федерального фонда. Мы все поверили и вложили последнее!» – говорят граждане на фоне недостроенных зданий «Первого Пермского микрорайона». 
На участке в 28 гектаров в Лобанове в третьем квартале 2015 года должно было появиться 12 домов экономкласса, детский сад, школа. Проект входит в федеральную программу «Жилье для российской семьи». Сначала возникли задержки строительства, а в конце мая 2016 года фирма «КамСтройИнвест» обратилась в арбитражный суд Пермского края с заявлением о самобанкротстве. 
ЖК «Первый Пермский микрорайон» преподносился как важная составляющая губернаторского проекта «Время строить». Теперь же власти фактически самоустранились. 
В Екатеринбурге 25 августа прошел митинг в поддержку дольщиков и пайщиков, которые не получили квартир. Как сообщила «Уралинформбюро» председатель общероссийской организации «Сила в движении» Анна Криндач, главный лозунг мероприятия – «Нет долевому строительству!». «Пока разрешено долевое строительство, жулики, аферисты, мошенники будут иметь лазейки. По сути, люди платят деньги по договорам лишь за обещание квартиры», – полагает она.
Самые разные регионы, самые разные фирмы-застройщики, а ситуация везде одинаковая – критическая. Очевидно, что проблема заключается не в отдельных недоработках или недобросовестных компаниях, она – системная. 

* * *

Государство сняло с себя ответственность за обеспечение граждан жильем. А так называемые рыночные механизмы, помноженные на российскую коррупцию, сделали его приобретение недоступным для 90% населения. Острота кризиса, как, собственно, и в других областях жизни, пока еще сглаживается советским заделом. Но он не бесконечен.
В СССР жилищный вопрос стоял остро с первых лет существования Советского государства. И до конца, надо признать, решен так и не был. Но советская власть прилагала огромные усилия, чтобы обеспечить всех своих граждан крышей над головой. Для нашей страны в силу ее природно-климатических особенностей – это вопрос жизни и смерти. Здесь просто не выживешь в автотрейлере, как, например, живут миллионы ставших бездомными в результате недавнего ипотечного кризиса граждан США, а тем более в фанерном самострое африканских или латиноамериканских фавел.
От Российской империи Советскому Союзу досталось в этом смысле печальное наследие, о чем так не любят вспоминать поклонники «России, которую мы потеряли». Для дореволюционного периода была характерна сильнейшая дифференциация населения страны, в том числе по уровню обеспеченности и качеству жилищных условий. Так, в начале XX века около 60% рабочего населения России проживало в казармах на окраинах городов, условия в них были зачастую хуже тюремных. Например, 400 тыс. рабочих Петербурга жили в каморках, подвалах, мансардах, а 150 тыс. снимали углы и койки. «Рабочие кварталы соседствовали с оазисами великосветской роскоши... И только в северных районах Петербурга, от Малой Невы и вплоть до Елагина острова, бесконечно тянулись однообразные беднейшие поселки рабочих пивоваренных и бумагопрядильных фабрик, ситцевых и деревообделочных предприятий, не соседствуя ни с какими оазисами», – писал Н.А. Синдаловский в «Легендах и мифах Санкт-Петербурга».
Немногим отличалась ситуация в других крупных городах дореволюционной России. Не было в ней и развитой строительной промышленности, производящей необходимые объемы цемента, кирпича и металла. Не говоря уже о том, что масштабная урбанизация вместе с грандиозным индустриальным развитием началась в стране после Октябрьской революции. Естественно, в Российской империи не велось какого-либо массового жилищного строительства, да еще, выражаясь нынешним языком, «экономкласса». 
Так что процесс уплотнения, начавшийся сразу после революции,  столь возмущающий ненавистников советских коммуналок, был совершенно неизбежен. Естественно, с позиции власти, стремившейся обеспечить приемлемое жилье всем, а не 10–15% населения. Особняки превращали в многоквартирные дома, что позволило расселить в них значительное число тех самых мыкавшихся по углам рабочих.
Уже в 20-е годы проблему начинают решать на государственном уровне, развернув жилищное строительство для специалистов, промышленных рабочих, военнослужащих. К началу 30-х годов бездомных в России практически не осталось. 

* * *

Колоссальный удар нанесла по обеспечению граждан жильем Великая Отечественная война: в СССР было уничтожено свыше 70 млн кв. м жилой площади. Из каждых 100 кв. м жилой площади 27 кв. м нужно было строить заново или капитально ремонтировать. 25 млн человек остались без крыши над головой.
А ведь восстанавливать надо было не только жилье и коммунальную инфраструктуру, но в целом народное хозяйство. Между тем именно в те годы возобновилось масштабное жилищное строительство. В том числе личное.
Через год после войны Совет Министров СССР принимает постановление «О повышении заработной платы и строительстве жилищ для рабочих и инженерно-технических работников предприятий и строек, расположенных на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке». В рамках программы за два года построено 60 750 жилых домов. С учетом уровня повышенных зарплат дом можно было купить за среднюю годовую заработную плату рабочего или инженера, при этом предоставлялась ссуда под 1%. В те годы кредиты для строительства индивидуальных жилых домов предоставлялись и другим категориям граждан. 
Но возмездное предоставление жилья в СССР (с учетом жилищно-строительных кооперативов) никогда не превышало 10–12%. 90% – это социальное жилье, предоставляемое государством бесплатно. Была создана соответствующая производственная база и инфраструктура: домостроительные комбинаты, заводы ЖБИ и т.д. 
Начиная с 1956 года в СССР ежегодно вводится по 107 млн кв. м, а в РСФСР – по 60 млн. 
Это не значит, что все вопросы были решены. Так, к 1986 году только 86% советских граждан имели отдельное жилье. Многие нуждались в улучшении жилищных условий. Да и с ростом благосостояния у граждан появлялись иные потребности к комфортности. 
Около 90%, как уже говорилось, получали жилье бесплатно – от предприятия или организации, где работали, или от органов местной исполнительной власти. Здесь возможности зависели и от места проживания, и от предприятия, где человек работает. Например, на большом богатом заводе, строившем собственное жилье, молодой специалист мог получить отдельную квартиру через 2–3 года. А вот если своего жилья организация не имела, в райисполкомовской очереди можно было простоять много лет. 
Тем не менее в 1971–1980 годах жилищные условия улучшили более трети населения СССР – 107 млн человек. И с 1956 по 1980 год общее число лиц, получивших жилую площадь или построивших себе собственные квартиры, составляло 269 млн человек.

* * *

Одним из способов получить квартиру было строительство  ко­оперативов, которые создавались на предприятии или по месту жительства. Кооператив получал ссуду соответственно от предприятия или государства. Грабительского банковского процента не существовало. А потому квартира выкупалась фактически по себестоимости. Это главное отличие от сегодняшней ипотеки, когда цена квартиры увеличивается в разы относительно заявленной (которая также является рыночной и обычно гораздо выше себестоимости).
У немалого числа граждан были материальные возможности самостоятельно «построить» квартиру, однако жилкооперативов не хватало. В связи с этим в рамках госпрограммы «Каждой семье – отдельную квартиру» в середине 80-х было организовано около 100000 жилищных кооперативов. При поддержке государства было создано общественное социальное движение МЖК (молодежный жилищный комплекс), в рамках которого также велось активное строительство. 
Имелись все предпосылки к тому, чтобы в ближайшее время вечный «жилищный вопрос» был окончательно решен.

Но разрушили Советский Союз – и вместе с ним рухнула система строительства доступного жилья. 
После 1991 года разоренные промышленные предприятия не имели возможности не то что строить новое жилье (или помогать кооперативам и МЖК), но и содержать уже имевшуюся социалку.
Строительные управления акционировали – и превратили в частные компании. Так, в 1990 году директором строительного управления №155 Главмосстроя был назначен Михаил Балакин. А спустя три года он стал его совладельцем и генеральным директором. Это то самое СУ-155, крупнейший строительный холдинг РФ, ныне объявленный банкротом, который в наши дни оставил без жилья тысячи россиян по всей стране.
Строительство жилья просто обрушилось. В 1990-м, последнем советском году, в РСФСР было построено 61,7 млн кв. м жилья. В 1995 году – лишь 41 млн кв. м. В 1999 году – 32 млн кв. м. В 2000 году был отмечен пик падения строительства: введено в строй всего 30,3 млн кв. м. То есть в два раза меньше, чем десятилетием ранее.
Приватизация жилья привела к тому, что миллионы россиян стали не «полноправными собственниками», но вообще лишились крыши над головой, а то и жизни из-за разного рода махинаций и черных риелторов. Квартиры продавали, чтобы прокормиться или купить лекарства (медицина стала по существу платной), их отбирали рэкетиры (а потом и банки) «за долги», за квартиру зачастую просто убивали.
В этом была своего рода убийственная логика: из-за обвала строительства другого жилья, кроме советского, на рынке просто не было. А рынок – и очень активный – появился. 
С 2001 года начался рост строительства жилья, прерывавшийся в период кризиса 2009–2010 годов. В 2008 году построено 64,1 млн кв. м жилья – формально сравнялись с советским уровнем через 18 потерянных лет. В 2014 году построено 81 млн кв. м жилья, рекордное количество. Хотя с 2015 года вновь началось падение.
По цифрам все вроде бы хорошо. А что в реальности? Ведь считать следовало бы не по площади (что толку тем, кто ждет жилья экономкласса, от сотен квадратных метров элитных особняков), а по числу квартир. С 1971 по 1985 год в РСФСР построено 18,5 млн квартир. Средний размер был около 50 кв. м. С 2000 по 2015 год – около 10,6 млн квартир средней площадью 70–80 кв. м. 

* * *

Но самое главное, если советское жилье было социальным и доступным, сейчас социального жилья практически нет, процент его мизерный. По словам экспертов, при сложившейся практике приватизации строить социальное жилье невыгодно – за счет этого растут цены на недвижимость, и без того неподъемные для большинства россиян. Если социальное жилье и строят, то, как правило, на периферийных землях, используя при строительстве самые дешевые материалы и технологии, тем самым образуя «гетто» для бедных слоев населения без всякой инфраструктуры. Вот только и таких «гетто» фактически нет.
Ну, а покупатели квартир залезают в пожизненную банковскую кабалу, расплачиваясь за ипотеку. И не дай бог, потеряешь работу, заболеешь, разразится очередной кризис – просрочил платежи, окажешься на улице. 
Однако другого способа получить жилье сегодня нет. Не говоря уже о том, что ипотечный кредит банки дают далеко не каждому, а только лицам с официальными доходами не ниже средних. То есть у абсолютного большинства россиян (особенно живущих в мегаполисах, где банковская ипотека сделала цены на жилье запредельными) в принципе нет никаких шансов улучшить жилищные условия. Ну разве что старая – в советские времена построенная и полученная – квартира достанется им по наследству. 
Множество квартир – из тех самых, недавно построенных, несмотря на острую в них потребность, пустует годами. Они непомерно дороги для тех, кто хотел бы в них жить, и абсолютно не нужны новым богатым, обзаводящимся элитным жильем. Пустуют и огромные «элитные квартиры», ставшие не местом проживания, а способом вложения денег для нынешних богатых (недаром, даже судя по декларациям, у многих госчиновников таких квартир бывает несколько, а иногда их число измеряется десятками). К слову, при таком способе инвестиций капитала «инвесторы» крайне заинтересованы, чтобы цены на жилье только росли.
Вслед за подорожанием жилплощади растут и цены на аренду жилья. К тому же снять квартиру или комнату сейчас можно почти исключительно у частника. Опять-таки из-за отсутствия социального государственного жилья. 
Еще хуже положение дел у дольщиков, то есть у тех, кто платит деньги за только еще строящиеся квартиры (причем нередко не из накоплений, а по той же ипотеке с ее грабительским процентом).  
Компании-застройщики действуют следующим образом. Дольщик, который сегодня оплачивает свое будущее жилье, финансирует достройку жилья тому, кто оплатил его вчера. Если нет постоянного притока дольщиков, строительство прекращается, потому что нет источника финансирования. 
Что такой способ ведения бизнеса напоминает? Безусловно, строительство финансовых пирамид, что по российским законам является уголовно наказуемым. Тем, кто у подножия этой пирамиды, еще может повезти, а остальные с большой долей вероятности останутся и без денег, и без квартиры. Особенно в периоды экономических кризисов, когда люди вынуждены экономить, теряют работу и зарплату, а потому новых дольщиков становится совсем мало. 
Недаром среди требований обманутых дольщиков звучит и полный запрет долевого строительства. Долевое строительство в нынешних российских условиях изначально является мошеннической схемой. 
Но государственные органы этого не делают, наоборот, поощряют работу таких компаний. И в советские времена, несмотря на усилия властей, для строительной отрасли был характерен высокий уровень всякого рода злоупотреблений, вплоть до уголовных: растраты, расхищения стройматериалов – продажа их «налево», фальшивые отчеты. В условиях «дикого рынка» все это выросло многократно, а коррупционный потенциал расцвел в полную силу. Именно через «особые отношения с чиновниками» подобные фирмы получают выгодные для себя (и этих чиновников) государственные заказы. 
Например, у хозяев СУ-155 имелись такие «особые отношения» с прежним мэром Москвы Лужковым и экс-главой департамента имущественных отношений Мин­обороны Васильевой. Во время кризиса 2008–2010 годов СУ-155 была лидером среди подобных компаний по числу исков о банкротстве с требованиям к ним рассчитаться с долгами. Их общая сумма достигла 30 млрд рублей. Но тогда компания смогла получить помощь от государства и удержалась на плаву. После смены руководства Москвы  и  Мин­обороны ситуация изменилась, государственных заказов и бюджетных средств у СУ-155 не стало (у нового начальства другие интересы и фавориты) – и финансовая пирамида рухнула, придавив обломками десятки тысяч дольщиков по всей стране.

* * *

У властей нет никакого механизма, не говоря уже о желании, помочь пострадавшим. Если не выявлен факт откатов (то есть прямой коррупции) за госзаказы, формально чиновники не несут ответственности за неэффективную деятельность частных компаний. А все они частные!
Банкротство и привлечение к уголовной ответственности хозяев тоже мало чем помогает дольщикам. Иногда наоборот – лишает последней надежды. Потому что шанс вернуть свои деньги назад крайне мал – у банкротов нет на счетах средств. А о достройке домов в таком случае и вовсе приходится забыть. Какая другая компания захочет довести до конца строительство дома, где все квартиры уже проданы – и деньги получены не ими? Невыгодно, убыточно. Потому, кстати, и местные власти не спешат признавать «проблемными» объекты, где строительство заморожено, – чтобы не брать за них никакой ответственности.
Отдельная тема – методы хозяйствования «эффективных собственников», которые в целях экономии используют самую малоквалифицированную рабочую силу, часто из числа гастарбайтеров. Рабочие, ко всему прочему, живут в рабских условиях, что сказывается и на качестве и безопасности строительства и возведенных ими объектов, и на криминогенной обстановке. 
Вот и получается – частное дело, частные риски, частные проблемы и беды. Государство ни при чем, пусть все регулирует рынок. А разговоры о правительственной программе «Доступное жилье» – по существу, надувательство. Ведь никакой по-настоящему государственной программы жилищного строительства и обеспечения граждан жильем в РФ не существует. 
А большинство россиян (в том числе и десятки тысяч обманутых дольщиков) не стали бомжами только из-за того самого советского задела. В этих советских квартирах они и живут. Потому что во времена СССР велось массовое строительство по-настоящему доступного жилья – и государство тратило огромные усилия и средства для реализации конституционного права КАЖДОГО на крышу над головой. Олигархам и чиновникам, живущим в особняках и дворцах практически по-царски, это право и не нужно. А интересоваться проблемами бездомных нищебродов – дело не царское. По крайней мере, пока не грозит революционное уплотнение.
Гарантии в Конституции даются с оговорками. И все же они обозначены! Формально существует и правительственная структура – Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства, которую сейчас возглавляет Михаил Мень. Но опять-таки ее обязанности четко не прописаны, а главное – нет механизма государственного жилищного строительства, за реализацию которого бы структура отвечала. В итоге все сводится к перераспределению денежных потоков и поддержке «своих» частных компаний. Для Меня еще в его бытность губернатором такой «своей» было как раз одно из подразделений скандальной СУ-155 (ОАО «Ивановская домостроительная компания»), оставившей без жилья тысячи дольщиков Иванова – и не только.
Но в России обеспечение жильем граждан – один из вопросов национальной безопасности, такой же, как безопасность продовольственная или стратегическая – от внешних врагов. А потому государственная система и структура (типа советского Госсторя) жизненно необходима. Переадресовывать такие функции региональным или местным властям, да еще не выделяя на их исполнение средств – заведомо обречь дело на провал.
Госструктура должна заниматься учетом нуждающихся в жилье. Речь не только о крайне урезанных категориях льготников или малообеспеченных, но обо всех потребностях в рамках социальных норм, которые должны быть определены – и с учетом перспектив (демографии, миграции, износа старого жилья и т.п.). Сейчас, несмотря на все технические возможности, таких данных просто не существует. Не менее важен и учет имеющегося в наличии жилфонда, включая аварийные и ветхие дома, те самые пустующие квартиры. И на основании этой информации  опять-таки  на  гос­уровне вести строительство и распределение жилья экономкласса (богатые с элитными квартирами разберутся сами). Раз уж мы живем при капитализме, то и распределение будет рыночное, а не бесплатное. Но наличие реального, регулируемого, пусть и рыночного, механизма – огромный шаг вперед в решении квартирной проблемы по сравнению с ныне действующей системой мошеннических «жилищных пирамид». 

Екатерина Польгуева