«Долой Двойника»

Один на один с маской Путина

Активист Роман Рословцев 11 раз выходил на пикеты в маске Путина — каждый раз его задерживали и отбирали маску. 16 июня он сбежал из суда, чтобы не пропустить свою очередную запланированную одиночную акцию. «Сноб» рассказывает, как и зачем Рословцев несколько месяцев добивался ареста за прогулки в образе президентаПо данным полиции, 27 февраля 2016 года на марш памяти Бориса Немцова вышли 7,5 тысячи человек. Программа «Белый счетчик» насчитала на шествии 24 тысячи человек. Марш начался на Пушкинской площади, и почти сразу же полиция задержала и отвела в автозак человека в маске Путина с плакатом «Долой двойника». Позже активист Роман Рословцев объяснил смысл своей акции: «”Путин” должен был возглавить марш, и через некоторое время его должны были задержать, этим перформансом мы хотели продемонстрировать, как должна работать полиция в правовом государстве, поскольку в правовом государстве преступник сидит в тюрьме, а не возглавляет страну».

Рословцева отвезли в ОВД «Тверское», а спустя несколько часов отправили домой, оформив задержание по 5 части статьи 20.2 КоАП — нарушение установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Маску и плакат у Рословцева забрали.

6 марта активист снова вышел на улицу в маске Путина — на этот раз с плакатом «Отменить статьи 212.1 и 282» (неоднократное нарушение установленного порядка организации или проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия и экстремизм соответственно). Он начал свой путь с улицы Забелина недалеко от Китай-города, через Солянский проезд дошел до Васильевского спуска и вышел на Красную площадь. Там его арестовали полицейские и повезли в ОВД «Китай-город». Позже Рословцев писал, что по дороге он от лица президента пытался «вести антидемократическую пропаганду в духе Первого канала» и объяснять полицейским, что они «действуют в интересах жидов и красно-черной обезьяны, что Обама-чмо их использует для развала встающей с колен России». Сотрудники полиции, по словам активиста, оставались невозмутимы, лишь поинтересовались, понимает ли он суть статей, о которых идет речь на его плакате.

В ОВД на Рословцева снова составили протокол по статье 20.2 КоАП и отпустили, вручив повестку в суд.

— Сначала я думал, что, помимо меня, выходить на такие акции будут 200–300 человек, — говорит Рословцев. — И что в итоге у нас получится отменить статью 212.1 — ведь это было бы проще, чем привлекать сразу столько народу к уголовной ответственности. Тем более на тот момент Россия как будто начала вести переговоры с Западом, вывела войска из Сирии… А когда хочешь показать Западу, что встаешь на путь демократизации, наказывать столько человек по нелепой статье глупо. В общем, я задумывал этакий шантаж. Но мой план провалился: 200 человек не вышли на улицы, активисты в России уже очень запуганы. Так что получилось, что на пикеты я выхожу один. Но пусть так — даже если в итоге у меня будет всего два соратника, я не собираюсь прекращать.

Через неделю после второго задержания, 13 марта, Рословцев в маске президента гулял по Александровскому саду. На этот раз он держал плакат с требованием освободить Олега Богданова — активиста, которого за несколько дней до этого задержали за акцию в поддержку Надежды Савченко. Рословцева снова остановили полицейские и доставили в ОВД «Китай-Город», где составили протокол все по той же статье 20.2. Когда пять дней спустя, 18 марта, его в очередной раз задержали в Александровском саду, он был уже без плаката — просто бродил по дорожкам в маске Путина. На этот раз на него составили протокол о мелком хулиганстве — по версии полиции, он размахивал руками, громко разговаривал и мешал проходу граждан — назначили штраф в 500 рублей и отпустили. Маску снова изъяли и пообещали отдать после уплаты штрафа. 1 апреля Ростовцев в новой маске и с плакатом «Я не боюсь 212.1 УК» вышел на Красную площадь. Маску и плакат опять отобрали, а протокол, как обычно, составили по статье 20.2.

Когда 7 апреля полицейские в очередной раз остановили Рословцева в маске Путина на Красной площади, это было уже его шестое задержание. В седьмой раз его задержали и отпустили 15 апреля, в восьмой — 20-го. Каждый раз на него составляли протокол все по той же статье. Журналистам активист объяснял, что своими акциями добивается того, чтобы на него завели уголовное дело: заставив силовиков это делать в такой нелепой ситуации, он докажет, что статья 212.1 абсурдна.

28 апреля в Тверском районном суде прошли слушания по трем административным делам в отношении Рословцева, заведенным на него из-за прогулок в маске президента. По двум процессам суд постановил оштрафовать его совокупно на 30 тысяч рублей. Третий процесс перенесли по ходатайству защиты, а маску Путина суд постановил уничтожить.

После этого Рословцева задерживали в маске Путина на Никольской улице — 30 апреля, на станции метро «Площадь Революции» — 5 мая (в тот раз он не успел даже надеть маску), снова на Красной площади — 14 мая. На этот раз за повторные нарушения административного кодекса ему назначили 20 суток административного ареста и отправили в спецприемник. Впрочем, сам активист виновным себя не признал: в суде он сказал, что просто пользовался своим правом свободно выражать политическую позицию, а его акции не противоречат Конституции.

— Изначально я решил использовать маску Путина, потому что это образ, не вызывающий отторжения у большинства россиян, — объясняет Рословцев. — То есть когда просто стоит человек с плакатом, прохожие думают, что это такой маргинальный оппозиционер, и проходят мимо.

А образ Путина интригует людей, а у многих еще и вызывает симпатию. Они подходят, расспрашивают, что за статья такая 212.1 и почему я против нее выступаю. Некоторые останавливаются просто сфотографироваться. Но если, придя домой и взглянув на фотографию, они полезут в интернет почитать про эту статью, то это уже успех. Кроме того, меня всегда привлекал акционизм, а выходить на пикет в маске — это такой постмодернистский карнавал. И еще тут получается такая двусмысленность: пиарщики Путина ведь пытаются позиционировать его как мачо, сильного и непобедимого. А если меня задерживают, когда я в его маске, то я ставлю президента на свое место и на место тех, кого притесняет правительство. У нас в стране образ президента приобрел уже какое-то сакральное значение, и мне хочется разрушить этот механизм.

В следующий раз Рословцев вышел на Красную площадь в маске Путина только 10 июня. «Либо они отменят эту статью, либо посадят меня, — сказал активист перед прогулкой. — Если они посадят меня, это будет совершенно нелепо. Это был мой план изначально, я планомерно к нему иду. Главный план — отмена этой статьи. Если для этого потребуется сесть, я сяду».

Надев маску президента и взяв в руки плакат, активист отправился по Никольской улице в сторону Кремля. Он вышел на Красную площадь и сделал около десяти шагов, когда его остановили полицейские. В тот же день в Тверском районном суде его приговорили к 30 суткам административного ареста. При этом до начала суда у активиста не было возможности связаться со своим защитником: у него отобрали телефон и вернули только за 15 минут до начала процесса. В итоге он отказался разговаривать с судом в отсутствие юриста. Судья отклонила ходатайство об обеспечении активиста защитником, объяснив это тем, что у Рословцева было достаточно времени, чтобы вызвать адвоката. В итоге активиста опять отправили в спецприемник, а его защитник приехал в суд только через час после конца заседания. Он тут же сказал, что, как только получит копию постановления об аресте своего подзащитного, обжалует решение суда.

Рассмотрение апелляционной жалобы назначили на 16 июня. Примерно в 14.30 полицейские привезли Рословцева в Мосгорсуд и оставили его ждать заседания в общей очереди на шестом этаже апелляционного корпуса. Около 16.00 полицейские вдруг начали повсюду искать активиста, но его нигде не было. Правда, судья все равно рассмотрела апелляцию и отклонила ее.

— Вообще-то я планировал через неделю выходить на новую акцию, — объясняет Рословцев свой побег. — И не хотел отказываться от задуманного. Я же понимал, что все равно в итоге вернусь в спецприемник и суд. Какая разница, раньше или позже? Да и потом мои конвоиры отвлеклись: один играл в телефон, другой — в планшет. Почему бы мне было не уйти, если была отличная возможность это сделать?

Полиция нашла Рословцева дома у его знакомого Виктора Капитонова. Пока сотрудники Центра «Э» пытались вломиться в квартиру, Рословцев успел поговорить по телефону с журналистами. «Они угрожают, пытаются взломать дверь, бьют по двери очень сильно, так что даже я опасаюсь, что замки будут сломаны», — сказал он.

Как рассказал в своем фейсбуке активист Виталий Недопекин, с вечера 16 июня до шести часов утра 17 июня сотрудники центра «Э» и Уголовного розыска посменно дежурили около двери Капитонова и ждали, пока Рословцев выйдет. Капитонов, который вернулся домой, не стал заходить внутрь и вместе с другими активистами наблюдал за развитием событий в подъезде. Утром полицейские сказали, что к дому Капитонова едет машина с оборудованием, чтобы распилить дверь, и тогда Капитонов уже сам стал уговаривать Рословцева сдаться. В итоге он все-таки вышел из квартиры, и его посадили в гражданскую машину. Сотрудники Центра «Э» объяснили, что повезут задержанного все в тот же ОВД «Китай-город». Активисты на собственной машине последовали за полицейскими, но на Варшавском шоссе недалеко от Делового центра автомобиль, в котором везли Рословцева, резко прибавил скорость и уехал в неизвестном направлении. Только около двух часов дня активистам удалось выяснить, что Рословцев находится в спецприемнике на улице Мневники. Там он провел 30 суток. Теперь, выйдя на свободу, он собирается как можно скорее достать новую маску Путина и отправиться на очередную акцию — скорее всего, опять одиночную.

— В тот день, когда я ушел из суда и спрятался в квартире у товарища, у нас с ним была договоренность: что бы ни случилось, я не сдаюсь полиции, — вспоминает Рословцев. — Даже если будут ломать дверь. Но на тот момент, когда приехал Центр «Э», мой друг отлучился из квартиры. Полицейские долго ломились в дверь, предлагали мне сдаться, отключили электричество в квартире и говорили что-то в духе: «Ну что ты там сидишь, у тебя же ни света, ни еды нет. Поехали в спецприемник, там тебя покормят». Под эти звуки я лег спать, а проснулся утром уже от другого стука: вернулся мой товарищ. Он стал убеждать меня открыть дверь, потому что иначе придут работники ЖКХ и ее сломают. Я пытался объяснить ему, что это ментовская разводка, но он-то был с той стороны, и для него доводы полицейских, наверное, звучали убедительнее. Так что мне пришлось сдаться — не мог же я не открыть дверь хозяину квартиры. Конечно, я до сих пор на него немного обижен за эту историю.

Статья 212.1, с которой так усердно борется Рословцев, предусматривает наказание вплоть до лишения свободы.

— По сути, это двойное наказание за одно и то же преступление, — объясняет активист. — Юридический казус. Первым и пока единственным человеком, кто подпал под действие этой статьи, стал мой друг Ильдар Дадин. И я понял, что буду против нее бороться. Правда, если сначала я думал, что статью действительно могут отменить, то теперь в это уже не верится: никто, кроме меня, не хочет выходить протестовать. Протестное движение в Москве становится все более слабым. Я думал, что смогу вовлечь в него больше людей. Но, кажется, ошибся

Юлия Дудкина