Кто главнее?

Дело было в далеком 1989 году в городе Сочи. Служил я там в стройбате. Контингент в основном был — таджики, чеченцы, узбеки из аулов и несколько московских студентов. На последнем году службы было мне доверено работать диспетчером строительной техники в военно-строительном управлении. После «лопаты» работа казалась раем на земле. А начальником управления был морской полковник ПН, человек огромных размеров как вширь, так и ввысь — добрейшей души мужик (если его не драконить). К своим работникам относился по-отечески, даже к солдатам из управления. Большого чина был человек, ведал всеми строительными частями города. В здании управления сильного чинопочитания не устраивал, все ходили без головных уборов, здоровались по-гражданке, честь не отдавали. Для солдата — кайф.

За день до описываемой истории поймал меня в городе какой-то пиджак-лейтенант за то, что я ему честь не отдал! Мозги парил, парил, ну да хрен с ним.

На другой день сижу я на своем рабочем месте, распределяю стройтехнику между объектами. Самым большим дефицитом у нас всегда был единственный старенький бульдозер, на который команду о распределении давал сам ПН.

Итак, рабочий день, звенит телефон, стоят ко мне в очереди офицеры со всех объектов с заявками, шум-гам, дележ. Какое там чинопочитание! А сидел я за столом спиной к стене в маленькой комнатушке, в этакой щелке, и вылезти из нее мог только боком, когда никого в комнате не было. Короче, заваливается ко мне тот самый вчерашний лейтенант (оказался он новым прорабом — только из учебки к нам прислали), узнает меня и начинает с порога орать, типа: встать, когда с офицером разговариваешь, срочно мне бульдозер на мой участок! А тем временем мимо по коридору медленно плывет ПН с букетом сушеной воблы. И заплывает ко мне в комнату на шумок. Ну, вся очередь по стойке смирно, пиджак тоже вытянулся, под козырек. А я сижу, встать не могу — узко.

ПН мне, не обращая ни малейшего внимания на остальных:

— Что тут за шум, Серега?

Я, сидя:

— Да, вот, товарищ полковник, лейтенант бульдозер хочет…

ПН:

— Да пошел он на х..й… Хочешь рыбку?

Вот это называется «глубокое моральное удовлетворение»!