Секс по-русски и любовь по-американски

В моей жизни был период, когда я сломя голову кинулся в хаотическую серию отношений с женщинами разных рас, национальностей и вероисповеданий. Это было в Америке после примерно 15 лет относительно моногамного брака с русской художницей. Первые же опыты меня удивили. Все эти женщины жили в Америке, и, несмотря на разницу цвета кожи, разреза глаз и акцента, в их поведении было что-то общее, что можно было бы назвать словом «контракт».

Отношения начинались и кончались контрактом — записанным, устно произнесенным или подразумеваемым. Все должно было быть произнесено вслух, все точки над i расставлены. Утром после совместно проведенной ночи обычно начиналась процедура let’s talk:

— Это был случайный эпизод или у нас relationship?

Первое время мне было не по себе от такого бюрократического подхода к сексу. Места для романтического приключения не оставалось. Иногда это просто убивало всякий возможный контакт. Вот, например, такой эпизод. Идем в кино с секретаршей из фирмы, где я работаю. После кино она приглашает зайти к ней домой.

— Если вы в принципе собираетесь со мной заниматься сексом, — говорит она, — то вам придется забежать в соседний супермаркет и купить презервативов, если, конечно, у вас их нет с собой. И второе: я люблю спать одна, поэтому потом вы пойдете домой. О'кей?

Нет, не о'кей.

Олег Тиньков в своем ЖЖ в прошлом году недоумевал по поводу холодности западных женщин: «Они на Западе лесбиянки наполовину?» Нет, Олег, это другое. С одной стороны, за этим стоит понимание, что любые отношения могут теоретически закончиться в суде, отсюда стремление к точным формулировкам и страх перед недосказанностью. С другой — это связано с разницей между русским и английским языками. По-русски можно произнести многозначительный монолог, в котором не будет сказано ничего, а потом заявить, что ты совсем не то имел в виду. По-английски это сделать намного труднее, можете попробовать. В отношениях приходится думать прежде, чем говоришь, а для выходца из России это непривычное и мучительное занятие.

Постепенно я начал понимать преимущества договорных отношений: когда все произнесено вслух, отношения становятся очень удобными, из них полностью исчезает всякая возможность неловкости и взаимного непонимания. Все можно спросить и на любой вопрос можно получить ответ:

— Кто будет мыть посуду?

— В какой позе вы предпочитаете заниматься сексом?

— Является ли шея вашей эрогенной зоной?

— На какую сумму покупать подарок?

— Удалось ли вам испытать оргазм?

Эйфория контрактных отношений продолжалась у меня примерно семь лет. Ее в конце концов убил английский язык. Одно дело говорить по-английски целый день, писать на нем статьи и читать лекции. Совсем другое — шептать нежные слова женщине. Открытие, которое я сделал, звучало так: в вертикальном положении можно говорить на иностранном языке и не испытывать ни малейших неудобств, в горизонтальном — надо говорить на языке детства.

Психоаналитик, возможно, объяснил бы мне, что, поскольку первым сексуальным объектом любого мальчика является мать, желание говорить на языке матери в постели закономерно.

К этому времени я стал чаще ездить в Россию, в результате у меня возникла столь же хаотическая серия отношений с русскими женщинами. Сначала все было замечательно. В отношениях присутствовали тайны, загадки, на любой вопрос русская женщина предпочитала многозначительно улыбаться или отвечать цитатой из Бродского (менее образованные — из Ильи Резника). Отношения были красивыми и театральными. Мало кому так удается страстный шепот, как русской женщине. И при этом на русском языке!

Российская эйфория продолжалась недолго. Тайны обычно оказывались банальной неверностью, страстный шепот постепенно стал казаться наигранным, а невозможность получить ясный ответ на простой вопрос стала раздражать. Я начал задумываться. Если американка хочет ясности, то чего хочет русская женщина? Снова обратимся к авторитетному источнику, к ЖЖ Олега Тинькова: «Русская смотрит по-другому, в ее взгляде ВСЕГДА интерес, желание и поиск (не знаю чего), даже если она замужем за калифорнийским миллиардером (да, не миллионером!). Русская женщина, даже прожив за границей 20 лет, все равно интересуется... Ей интересен мужчина, она на него смотрит с желанием, интересом, не то что американка». Свои размышления он заканчивает советом русским женщинам: «ЭЙ, будьте чуть НЕДОСТУПНЕЕ!»

У всех, как видим, свои проблемы. У Тинькова: «Если у мужика есть миллион долларов, то главная задача — отбиваться от телок». По оценке журнала «Финанс», состояние Тинькова на начало 2007 года составляло 100 миллионов долларов, поэтому ему можно посочувствовать. Нельзя сказать, что модель русской женщины, построенная Тиньковым, неверна, она просто применима к очень специфической группе женщин. Видимо, надо отличать телок, осаждающих несчастных миллионеров, от женщин, которых не интересует возможность дорого себя продать. С другой стороны, вопрос, ради денег или по любви, не так однозначен, как может показаться на первый взгляд. Деньги дают мужчине ощущение силы, а в силу можно влюбиться вполне бескорыстно, причем это не обязательно сила денег, это может быть сила ума или таланта.

Выводы и рекомендации:

1. Как показали полевые исследования, не все американки лесбиянки и не все русские продаются за деньги.

2. Договорные отношения могут быть чрезвычайно комфортабельными.

3. Некоторые предпочитают в постели говорить на языке матери.

4. Если ваша мать говорила по-английски (или мать вашей подруги говорила по-русски), отношения с иностранкой могут оказаться успешными.

5. Если у вас мало денег, считайте, что повезло, по крайней мере не надо отбиваться от телок.