Украинская политология или Атдадим Львов Палякам

Наше теперь - это продолжение нашего же прошлого.

Казалось бы элементарная, буквально до примитивизма элементарная аксиома, однако когда речь идет о действующих в наше теперь в Украине политических силах, то эта аксиома перестает быть аксиомой. Она, похоже, вообще перестает быть. А что бывает с наукой, когда из ее основ выкинуть ключевую аксиому, не думаю что очень трудно догадаться.

Только что - только что не только в историческом масштабе, но и у даже практически просто житейском масштабе только что в Украине произошла серия огромных, уникальных, отсутствующих в истории других народов целенаправленно созданных невидимым субъектом всенародных трагедий, которые оставили после себя огромное не шрамы, нет, - огромные, еще совсем не зажившие раны на теле и в душе украинского народа.

В каждой правовой системе сокрытие преступления, его следов - также преступление. Следовательно преступление истребления с помощью голодоморов неизвестного нам, но известного убийцам количества миллионов украинцев еще не закончено. Оно будет продолжаться до тех пор, пока убийцы будут продолжать скрывать огромные следы своих преступлений.

Преступная серия голодоморов 20-го столетия является тем фундаментом, на котором основывается настоящее в Украине далеко не только потому, что они оставили зияющие кровавые раны украинскому народу. Какие бы эти раны не были грандиозно большие и кровавые, но они, к сожалению, не является еще наихудшим из того, что нам оставили голодоморы.

Поскольку крупные исторические события в Украине, а голодоморы являются крупными историческими событиями, существенно отличают прошлое нашего народа от прошлого других народов, то трудно наверное было бы надеяться на то, что структура политических сил в Украине, то есть соотношение субъектов политической жизни, определяющей частью которых являются те события, будут подобны политическим силам в других народах.

Голодоморы же тем временем были настолько политическими событиями - то есть событиями, имеющими отношение к абсолютно всем, что в Украине пожалуй не было никого, кто бы не оказался - может в той или иной степени, но четко на какой-то, противоположной к другой стороне.

Иными словами, голодоморы резко разделили всех в Украине на две "общины", одна из которых была досконально вооружена всеми материальными, организационными и интеллектуальными тогдашними достижениями, для использования этих средств с целью физического уничтожения другой, противоположной части общества.

А что сообщество убийц украинского народа было - и наверняка и дальше остается - только той частью, тем передовым отрядом московского преступного оргобразования, которая находится в Украине, то это уже несколько иной вопрос, который хотя и связан с украинской политологией, но суть вопроса меняет мало.

И надеяться на то, что это широкое и глубокое размежевание, такое широкое и глубокое, что более широкого и глубокого себе представить пожалуй что нельзя, через какой-то небольшой промежуток времени без существенных общественных изменений исчезло само собой, очень и очень было бы наивно.

Получение же независимости нисколько не связано с каким-то существенным изменением раскладки действительно действующих политических сил. Кадры из одних руководящих структур заняли свои места в руководящих же структурах с другими названиями, а в тех структурах, которые остались без изменений, остались руководить дальше те же самые люди - а особенно в тех структурах, которые занимаются определением перспективности одних кадров и неперспективности других. Как вот возьмем например перспективнейшего сейчас [статья написана в 2002 г.] политического деятеля Виктора Медведчука, которого еще в начале 80-х рекомендовали Георгию Крючкову именно как чрезвычайно перспективного молодого политического деятеля, а теперь те же самые рекомендаторы того же Виктора Медведчука так же рекомендуют такому же (или тому же самому) Георгию Крючкову. Это лишь только широко известный пример, а что тем временем происходит в менее широко известных, но более широко распространенных случаях, то можно быть уверенным, что вряд ли по сути хоть немного иначе.

И когда целое общество разграничивается на с одной стороны убийц, а с противоположной - жертв, то остальные факторы его разделения на отдельные группы (стратификация) как там разделение труда, этническое происхождение, пол, возраст, религия и т.д., начинают быть безусловно подчинены первому, основному, а именно быть с убийцами, или с теми, кого те убийцы убивают.

Когда серийный убийца убивает 50 ни в чем не повинных людей, то весь мир содрогается от ужаса. И память о тех преступлениях не утихает десятки, если не больше, лет. Почему это так, совершенно ясно и понятно. Потому что нормальная реакция на преступления у нормальных людей - это обычно кроме осуждения также потребность расследовать, найти виновных, выявить причины, наказать виновных и главное устранить причины, приведшие к возможности совершения таких преступлений. Защитить всеми средствами общество от такого и подобных преступлений. А еще потому, что именно в основном нормальными людьми в нормальном обществе наполнены государственные, экономические, политические, силовые структуры и средства массовой информации.

А теперь представим себе, что стая серийных убийц уверенно контролирует все эти названные оргструктуры и медиасредства. Будут ли в таком случае хоть кому-то, хоть краем уха когда-то известны хоть какие-то из преступлений стаи? Кроме самих жертв, конечно. И станет ли кто расследовать в таком случае, искать виновных, выявлять причины преступлений, искать преступников, наказывать их и устранять причины преступлений, то есть искать, наказывать и устранять самих себя?

Именно как раз такое отсутствие поиска преступников, отсутствие расследования причин, отсутствие наказания и отсутствие попыток устранить причины преступлений мы видим относительно убийства нам неизвестного (но известного убийцам) количества миллионов людей в Украине голодоморами 20-го столетия. Убитые тремя голодоморами люди, в основном это были дети, лежат сейчас где-то в безымянных могильниках - не могилах, а их убийцы как контролировали в момент их убийства все рычаги государственного аппарата и средств массовой информации, используя их для убийства, так и контролируют и дальше теперь (небольшие проколы хотя и бывают, но пока всегда вовремя ликвидировались) выполняя свои преступные планы и строя - и то чрезвычайно усиленно причем - новые. Т.е. занимаясь тем, в чем специализировались прежде, специализируются и сейчас.

Ну не развивать же экономический и духовный расцвет украинского народа. Раз только что успешно убивали его миллионами, то теперь наверняка следует продолжать и дальше то же самое, ведь так успешно дело пошло. Ну а средства обычно меняются, прогресс на дворе.

Вот эти люди вместе с их намерениями и чувствами к Украине, украинцам и всему украинскому на ключевых позициях в структурах власти [полюбопытствуйте, что об Украине и украинцах вполне открыто говорит министр образования (!) Украины Табачник - 2010] - которые выступают как преступная политическая сила - это как раз именно то худшее, что осталось нам здесь в Украине от голодоморов. И только наличие этой силы и ее непрестанная "работа" может объяснить мягко говоря "недооценку" голодоморов 20-го столетия в Украине.



Представители этой силы сидят за кулисами, сооруженными из лжи ими же, типа привычного указания своими пальцами на вину одного из народов, русского скажем или еврейского, для того, чтобы прикрыть свою циклопически противоестественную колоссально преступную деятельность, прежде всего голодоморы, сидят там точно так, как они сидели там до, во время и после каждого из голодоморов. Все они нигде не исчезли, не делись нигде никоим образом. И тот их практически полный контроль над всеми сколько-нибудь значимыми учреждениями в Украине никогда не прерывался никак ни на мгновение.

Из того, что то гипермасовое убийство осуществлялось с тотальным использованием возможностей всех государственных структур, трудно не сделать вывод, что это была таки политическая сила. И когда мы например слышим, что современная Германия - это преемник Германии времен второй мировой, то это можно понять. А вот Москву-2002 назвать наследницей Москвы-1933, то не очень получается. Как скажем Лондон-2002 наследником Лондона-1933. Это сейчас просто тот самый Лондон. Это просто та же Москва чуть позже, но никакая не преемница. Изменение очертаний подконтрольной территории? Лондон даже пожалуй что значительно больше территорий потерял с того времени, чем Москва, ну и что. И если эта политическая сила сумела убить нам неизвестное количество миллионов замечательных людей (даже без учета того, что это в основном были дети), то это именно _политическая_ сила, а не нечто непостижимо потустороннее. Хотя бесспорно, что дьявольское направление этой силы никак нельзя подвергнуть какому-то сомнению. И что если эта политическая сила сумела без лишней огласки тщательно подготовить убийство миллионов прекрасных людей, без огласки же воплотить свои планы в - чуть было не написал "в жизнь" - воплотить свои планы в смерть миллионов и миллионов украинцев, а после убийства, опять же без лишней огласки, спрятать миллионы трупов подло и коварно убитых ими людей и десятки лет тотально сих пор сдерживать утечки информации относительно своих чисто апокалиптического масштаба убийств, то неужели не может быть однозначно ясно, что та политическая сила не просто себе существует, а абсолютно успешно при этом контролирует все важные рычаги влияния в украинском обществе (Москва - дело пожалуй что больше русских, хотя нас затрагивает и существенно) и то прежде всего в экономике, политике, в средствах массовой информации и в силовых структурах.

Если понимание политической ситуации возможно без называния своими именами реально действующих политических сил, то значит решать задачи можно без формулировки их условий. Хотя в данном нашем украинском случае говорить об отсутствии понимания было бы не совсем то, что мы в имеем в действительности. Однако следует заметить, что хотя понимание в смысле отсутствия удивление во многих случаях проявлений этой действительности и есть, но оно, к сожалению, на каком-то ну совсем не совпадающем с сознанием уровне.

Я имею в виду, что когда например какой-нибудь отброс неизвестного народа предлагает: "Атдадим Львов Палякам", то ну ни у кого не возникает казалось бы такого естественного в подобных случаях вопроса, а к кому же это обращается данный отброс. Каждому ведь ясно и понятно, к кому. Ну не к украинскому же народу конечно. А также ни у кого не возникает (если не хорохориться) никакого сомнения в том, что данное предложение носит совсем не какой-нибудь удивительно шизоидальновывернутый характер, а является довольно таки реалистичным предложением с вполне достаточными основаниями и средствами для выполнения теми, к кому оно обращено. И которые в один момент распознают друг друга по признаку украинофобии, наличие которой - залог быстрого продвижения по службе в государственном аппарате государства Украина (а любить свой народ - залог тормозов на каждом шагу), потому что обсуждаемая политическая сила не может не контролировать прежде всего кадровые вопросы, которые, как известно, решают все, и среди кадровых вопросов безусловно контролировать прежде всего те из них, от которых больше всего зависит успех запланированных на ближайшее время преступных акций. По этому признаку можно догадываться о направлении, в котором планируется нанести очередной удар украинскому народу. Как вот очевидный пример с Национальным банком. При таких результатах работы Национального банка в последние годы нормально было бы всесторонне заботиться о стабильности обстановки вокруг него, не так ли? однако мы видим совершенно обратный процесс.

Не слишком ли несколько сумрачная картина вырисовывается? Возможно. Что есть то есть, как было однажды сказано. И поскольку правда не относится к таким вещам, которые хоть немного зависимы от того, кто становится на ее сторону а кто нет, она просто себе есть, и все, то не остается ничего другого, как попытаться стать на ее сторону. Последнее возможно что касается не всех. Потому что действительно трудно не признать, что каждый без исключения человек все таки очень и всегда зависит от того, находится он на стороне правды, или с противоположной стороны. Когда не так, то пусть кто-нибудь поправит. Ага, и что делать. Может американцы ринутся на помощь, спасать? Но не следует забывать, что как и прежде раньше, так и теперь для американцев что самое важное, то это остаться целыми самим. И поэтому, безусловно, когда только угроза резко возрастает, они вполне понятно, всесторонне приближаются к источнику угрозы. Установить дипломатические отношения, дружбу, партнерство, совместная борьба против терроризма. Клинч, по всему видно, рассматривается как значительно более эффективный метод защиты при угрозе разительной атаки противника, чем пятиться. А между тем сейчас, если сравнить с 1933, угроза для Америки бесспорно значительно более реальная из-за наличия оружия массового уничтожения и средств его доставки. Поэтому от Америки помощи пожалуй что следует ожидать не слишком очень. И особенно когда она вполне возможно рассматривает нас как цену своего благополучия, забывая об опыте моральных компромиссов Германии вместе с ее опломбированными вагонами с "революционерами".

Чем эта пятая колонна Москвы готовится нас угостить, не очень трудно догадаться, учитывая то, как она использует абсолютно все возможное, чтобы мы не вспомнили по-настоящему - как это положено - о той части самих себя, которая у каждого населенного пункта Украины лежит закопана в неизвестных могильниках, оставленных тремя организованными той колонной голодоморами. Они все в тех могильниках положили свои жизни на то, чтобы мы тут сейчас не обманывали сами себя, что это все какие-то пустые догадки, фантазии или что-нибудь такое. Все они - это миллионы свидетельств против убийц, и цена каждому из их показаний, выше она не бывает - жизнь замечательного человека. Может ли что-нибудь быть еще более убедительным? Здесь, в Украине, где по крайней мере тысячу лет до 1921 года не было никакого голода. Должно быть ясно, что буквально все, что бы мы ни делали, все будет иметь значительно худшие последствия для нас всех, если не взглянуть при этом прямо в глаза настоящей, реальной угрозе, причем так хорошо проверенной, что дальше уже некуда.

Опубликовано впервые в ukr.politics (Декабрь 2002)