Наследие древних и выбор России

У ученых-историков Нового и Новейшего времени (например, Гиббон, Моммзен) и философов, профессионально занимавшихся вопросами истории (например, таких, как Маркс и Шпенглер) давно наметилось несколько различных подходов к проблеме типологизации исторических сообществ. С этих позиций они подходили и к исследованию особенностей древних цивилизаций. Так, например автор пятитомной «Истории упадка Римской Империи» Гиббон и, вслед за ним, автор 12 томной «Истории Рима» Т.Моммзен придерживались конфессионального (основанного на сравнительной оценки господствовавших в том или ином обществе религиозных систем) и географического принципа. И на этой основе они разделяли древние общества на деистические, политеистические и монотеистические, а также на дальневосточные, средневосточные, ближневосточные и западные.

К.Маркс сформулировал социологический подход к разделению исторических периодов (и, соответственно этому, типов обществ) по принципу общественных формаций (формационный подход), и принял в качестве основного критерия господствующую форму собственности (или «господствующий тип производства и присвоения добавочной стоимости», если точно следовать формулировке самого Маркса). И согласно этому принципу разделения все древние цивилизации относятся к одному типу – рабовладельческому. Хотя сам Маркс конечно же отличал античную цивилизацию от древнеегипетской.  Оригинальный и достаточно глубокий подход к периодизации был предложен О.Шпенглером в его центральном труде «Закат Европы». Он проводил деление по принципу господствующего типа культуры, которому он придавал самодостаточное свойство «мировой души» (например «аполлоновская душа» античной культуры и «фаустовкая душа» западноевропейской цивилизации), отличительным свойством которой, по его мнению, является преобладающий художественный стиль, а саму цивилизацию рассматривал как культуру, остановившуюся в своем развитии и вступившую в период упадка.

Другой, собственно цивилизационный (наиболее близкий автору работы и подходящий для дальнейшего изложения), подход был впервые предложен английским философом позитивистом Гербертом Спенсером в 80е годы ХIХ века и блестяще развит величайшим историком 20 века Арнольда Джозефа Тойнби и продолжен в последнее время такими его последователями, как Френсис Фукуяма и Самюель Хантингтон. Согласно этому (пожалуй, наиболее синтетическому) подходу, основные типы цивилизаций, в том числе и древних, группируются по признакам географического положения, особенностей культурного и экономического развития, доминирующего типа религии (и уровня ее распространенности /«интенсивности»/ в обществе), характеру административного устройства и внешних связей.  В  последнее время данный подход находит все больше сторонников не только на Западе, но и в России, свидетельством чего могут быть, например, работы оригинального российского философа и политического писателя Петра Михайловича Хомякова, разрабатывающего представление о «приречном» типе цивилизации, к которому он относит, в частности, Киевскую Русь.

Согласно Тойнби среди основных типов древних цивилизаций выделяются: приморский, континентальный и (с некоторыми оговорками) «номадический» (т.е. кочевой, созданный /или имитированный/ кочевниками, с «кочующим» центром-столицей). При этом в своем чистом виде эти цивилизации встречаются довольно редко и в ходе своего развития имеют способность переходить из одного качества в другое. Так примером континентальных цивилизаций древности выступают у Тойнби общества Персии (держава Ахеменидов), еще ранее царства Месопотамии (Вавилонское и Ново вавилонское, Ассирийское) а еще ранее Шумерская и Аккадская цивилизации, а также древнекитайские царства и Китайская империя, начиная с эпохи Цин. Типичным представителем семейства приморских цивилизаций древности выступают сначала «Эгейская цивилизация», представленная в основном Минойской морской державой, в последующем Афины, Карфаген, и, наконец, Римская империя (стартовавшая как континентальная держава, в качестве каковой она враждовала с «приморским» Карфагеном), являвшаяся, по Тойнби, универсальным государством эллинистического мира. Примером номадических цивилизаций являются государственные образования скифов Северного Причерноморья в III в. до н.э.- II-III вв.н.э. и сако-массагетские племенные союзы в центральной Азии в III-I вв.до н.э., а также государство гуннов под главенством Атиллы. Примером смешанного типа древней цивилизации (или, пожалуй, тоже «приречного» по Хомякову) может служить древнерусская (Киевская Русь) и древнеегипетская цивилизация в долине Нила. А в каком –то смысле и ранне

Цивилизация природа

            Первоначально человек больше воздействовал на фауну.. Эскимосы расправились со стеллеровой коровой в Беринговом море; полинезийцы прикончили птицу Моа в Новой Зеландии; арабы и персы путем постоянных охот вывели львов в Передней Азии; американские колонисты всего за полвека (1830-1880 гг.) перебили всех бизонов и голубей, а австралийские - несколько видов сумчатых. В XIX-XX веках истребление животных уже превратилось в бедствие, о котором пишут зоологи и зоогеографы столько, что нет необходимости подробно на нем останавливаться. Отметим, однако, что хищническое обращение человека имело место при всех исторических формациях и, следовательно, вряд ли может рассматриваться как результат особенностей социального прогресса.

            Перенеся свои действия на флору, человек произвел ещё большие деформации природы. Оседлое скотоводство, при котором большое количество скота скапливается на относительно небольшом пространстве, ведет к обеднению фитоценоза. Особенно радикально действуют козы. Они весьма помогли древним римлянам и эллинам уничтожить в Средиземноморье лес из жестколистного дуба и сосны, который заменился вечнозеленым кустарником - маквисом. В Аттике этот процесс завершился уже в V в. до н.э. Помимо коз также “свирепствовали” овцы. В Монголии XIII-XIV вв. овцы “съели” тунгусов-охотников, живущих на южных склонах Саян, Хамар-Дабана и на севере Большого Хингана. Монгольские овцы съедали траву и выпивали в мелких источниках воду, служившую пищей и питьем для диких копытных. Число последних уменьшалось, а вместе с тем охотничьи племена лишались привычной пищи, слабели, попадали в зависимость к степнякам-скотоводам и исчезали с этнографической карты. Ещё примеры. Азорские острова превращены в голые утесы не испанскими феодалами, которые свирепствовали в Мексике и Нидерландах, а козами; последних же высадили там астурийцы и баски. В Англии XVI в. (по Томасу Мору) “овцы съели людей”. А эксперименты с переселением кроликов в Австралию или тех же коз на Мадейру столь трагичны, что хорошо известны.

При Карле Великом 2/5 лесов Франции были уничтожены, а земли распаханы. Процесс воздействия французов на природу несколько замедлился после падения Каролингов, но с XI века возобновился и идет до сих пор. Интенсивное земледелие вызывает более или менее усиленную эрозию почв. Для сноса 20 см почвы, например, в Америке требуется: в лесу - 174000 лет, в прерии - 29000 лет, при правильном севообороте - 100 лет, при монокультуре кукурузы - 15 лет. Эрозия порождает обнажение коренных пород и пылевые бури, первая из которых в США 12 мая 1934 г. превратила поля и сады восточных штатов в пустыню. Даже тропические джунгли Бенгалии и Юкатана взросли на переотложенных почвах, заброшенных земледельцами. Опять видно, что при всех формациях человек деформирует природу. Очевидно, это ему свойственно.

«Покорение природы» в эпоху древних цивилизаций

Сначала - древний Китай. В III тыс. до н.э. территория Китая была мало похожа на то, что она представляет ныне: девственные леса и болота, питавшиеся реками, разливающимися в половодье, обширные озера, топкие солонцы и только на возвышенных плоскогорьях луга и степи. На востоке между низовьями рек в дельтовых равнинах тянулась цепь зыбких почв, а реки И и Хуай пропадали в заболоченной долине нижнего течения Янцзы.

            “Буйная растительность одевала весь бассейн р.Вэйхэ; там поднимались величественные дубы, всюду виднелись группы кипарисов и сосен. В лесах кишели тигры, ирбисы, желтые леопарды, медведи, буйволы и кабаны; вечно выли шакалы и волки”.[5] Но главными врагами людей здесь были реки. В сухое время года они сильно мелели, но стоило пройти дождям в горах, как они вздувались, и выходили из берегов. Разлившись, они теряли скорость течения и откладывали наносы, причем в Хуанхэ во время паводка содержится до 46% ила и песка.

Примитивным земледельцам пришлось сооружать дамбы, чтобы спасти себя и свои поля от наводнений; и все же дамбы прорывались в среднем один раз в 2,5 года. Часть древних насельников Китая отступала от свирепых вод в горы и продолжала заниматься охотой - от них там и следа сейчас не осталось; другие - “сто черноголовых семейств”, пришедшие в Шаньси с запада, - бросились на борьбу с рекой - это были предки китайцев. Им пришлось отказаться от прежней дикой воли и привить себе дисциплину, жесткую организацию и принять деспотические формы правления, но зато побежденная природа щедро вознаградила их, предоставив возможность интенсивного размножения и средства для создания оригинальной культуры.

            Первый легендарный этап борьбы с природой имел место около 2220 г. до н.э., когда мифический предок первой китайской династии Юй провел работы по регулированию русла Хуанхэ, после чего центральная часть северного Китая (Шаньси и часть Шэньси) превратилась в земледельческую страну. Река вела себя спокойно до 602 г. до н.э., т.е. в течении 16-ти веков. Исторически - это монолитная эпоха древнекитайской культуры, включающая 3 династии: Ся, Шан-Ин и Чжоу, при которых Китай представлял собой конфедерацию многочисленных княжеств. В течении всего этого периода созданный Юем искусственный ландшафт только поддерживался, но когда с 722 г. до н.э., наступила эпоха “Весны и Осени” (условное название эпохи, типа европейского “Средние века”), все пошло по иному. Начались тяжелейшие междоусобные войны, сопровождавшиеся истреблением населения в некоторых из них и набегами тибетских племен жунов. В результате плохого содержания дамб в 602 г. до н.э. произошло первое зарегистрированное изменение течения р. Хуанхэ, и с тех пор основная работа на реке до XVIII в. заключалась в поддержке дамб и заделке прорывов.

            Теперь посмотрим, что творилось в Европе в I тыс. до н.э. В первую половину этого тысячелетия на этой территории существовал институт парцеллярного земледелия с интенсивной обработкой участков, поддерживавший созданный культурный ландшафт. В конце I тыс. до н.э. отношение к природе становится хищническим. Этот период совпал с экспансией Рима и совсем не случайно. Шло превращение полей сначала в пастбища, потом в пустыри, и наконец к V-VI вв. восстановились естественные ландшафты: леса и заросли кустарников. Весь цикл преобразования ландшафта занял около 1500 лет.

            Вообще надо отметить, что воздействие на природу в античное время со стороны Римского мира (Pax Romana) было ничуть не меньше, чем в наше время со стороны Европейского мира, разумеется, с учетом разницы в уровне развития техники.

            Чтобы убедиться в этом, посмотрим, каким пришел Рим к I в. н.э. Он превратился из маленькой деревни, где жило 500 семейств, в победоносный “Вечный город”, который распространился на большое пространство и превратился в мегаполис с миллионным, полутора миллионным и двухмиллионным населением. Такое огромное количество людей нужно было чем-то кормить, а кормить их было очень трудно, т.к. сами римские граждане не желали работать. Они считали себя участниками общего дела (“республика” - общее дело) и полагали, что если оно приносит доход, то они должны получать свою долю этого дохода. Им давали бесплатно хлеб. Конечно, не единым хлебом жив человек, надо и оливки, и масло, и мяса поесть, и рыбки солененькой, и вина выпить. Для этого они доставали деньги, обслуживая вождей различных политических партий. И чем активнее они обслуживали своих вождей, тем больше те вожди им платили.

            В результате Средняя Италия, родившая этот этнос, совершенно изменила свой ландшафт. Богатые земледельческие угодья превратились в пастбища по той простой причине, что в те старые времена холодильников не было и мясо привезти откуда-нибудь из-за моря было невозможно, оно бы протухло. Поэтому на бойни в Рим пригоняли быков и свиней, для того чтобы их тут же резали и мясо сразу же продавали.

            А хлеб можно было привезти из Африки, где в долинах Атласа были фосфористые почвы, дававшие баснословно большие урожаи. Плоды можно было привезти из Испании, из южной Галлии, называемой Прованс, вино из Греции, хлеб ещё и из Египта везли в большом количестве, т.е. все можно было привезти, кроме двух вещей - свежего мяса и цветов для женщин, ибо женщины, что известно многим, очень любят цветы.

            В результате город Рим с двухмиллионным населением превратился в город-паразит, который жил за счет всех завоеванных провинций и высасывал из них все соки. Казалось бы, провинции должны были беднеть, нищать. Но ничего подобного! Они, при том, что их грабили целиком и полностью, богатели, увеличивали свою продукцию и выдавали на Рим столько, сколько требовало начальство, и ещё себе и своим детям оставляли - не меньше, чем отдавали.

            За счет чего же шло такое процветание? За счет совершенно безобразного ограбления природы. Великолепные дубовые и буковые леса Италии были вырублены, и склоны Апеннин поросли маквисом; Испания, которая была покрыта прекрасными субтропическим лесами, превратилась в степь, по которой можно было только овец гонять, как в Монголии, и испанцы стали скотоводческим народом. В Африке богатейшие долины были выпаханы, перестали давать какие-либо урожаи, т.е. житницы Рима (Африка и Сицилия) оказались голыми каменистыми странами, почти без почвенного слоя.

Россия с «варягами» или с «греками»?

Экономической особенностью восточных цивилизаций, с которыми начиная с монгольского периода достаточно близко познакомилась Россия всегда было, в той или иной форме, общинное земледелие, которое, наряду с отсутствием там частной собственности, по словам все того же Маркса было «ключом к восточному небу». Этим цивилизациям (равно как и всем входящим в них и производным от них обществам, включая и современные) были «глубоко чужды четкие гарантии частной собственности и прав граждан, а также подчинение государства обществу». «Сильное государство - слабый народ» – принцип китайского государственного деятеля эпохи Тан (2 век н.э.) Шан Яна – был концентрированным воплощением идеала восточных государств.

В отличие от них античная государственность всегда отличалась такими чертами, как развитость гражданских учреждений, уважение прав частной собственности и верность демократическим традициями, двумя «пиками» воплощения которых были афинская демократия Перикла и Римская республика первой половины II в. до н.э. (эпохи «кружка Сципионов»). С развитие римской юридической системы она обзавелась также еще и наилучшей для своего времени правоприменительной практикой.

 Для тех из восточных деспотий, кто превратился в крупные империи Передней Азии и Ближнего Востока (например, упоминавшиеся, Ассирийская держава и, наследовавшие ей, по очереди, Ново Вавилонское царство, держава Ахеменидов, империя Селевкидов /с некоторой поправкой на свою эллинистичность/, Парфия и Сасанидская империя) были характерны внутренняя рыхлость, бесконечно раздутый бюрократический аппарат, сепаратизм наместников с частыми междоусобицами сатрапов, неэффективное земледелие и патриархальное законодательство. Все эти государства, наиболее ярко демонстрировавшие континентальный тип средне восточной цивилизации, каждое в свое время распадались под влиянием внутренних неурядиц (Парфия) или внешних завоевателей (все остальные). Но ни одна из этих монархий на этой земле (со времен Старо вавилонского царства Хаммурапи) так и не смогла стать универсальным государством для своего, средне восточного типа общества и сосудом его культуры. Однако совместно эти государства последовательно инвольтировали «сирийскую» цивилизацию ( существовавшую в период 22 в. до н.э – 8в. н.э. по Тойнби), которая стала колыбелью таких двух мировых религий как иудаизм и христианство и породила, в дальнейшем, мировую «арабскую душу» (существующую и развивающуюся и поныне согласно Шпенглеру), породившую ислам.

 Западная же, античная цивилизация (всегда более или менее признававшая незыблемость экономических и политических прав своих граждан), поначалу, будучи представлена Элладой, в период ее культурного и политического расцвета в 6-3 в. до н.э., а в дальнейшем, совместно со своими эллинистическими эпигонами и Римским государством, породила Римскую Империю (построенную, несмотря на все «перегибы» периода Юлиев-Клавдиев, не на монархической основе династий, а на основе публично провозглашенных еще при Августе «принципов правления» и потому называвшую себя принципатом, а цезарей – принцепсами), как универсальное государство позднее эллинистического мира, которое в период своего расцвета (эпоха «патроната» Антонинов во II в.н.э) действительно была отечеством для своих граждан и центром культурной радиации для всего остального мира (знаменитое: Extra Romana non-vita). Для нас же она является еще и признанной колыбелью современной Западной христианской цивилизации.

Так по какому же идти пути России в нынешнем секулярном мире. Каким ей быть «Востоком» как, как вопрошал еще В. Соловьев. «Востоком Ксеркса иль Христа».