ЧЕРНЫЕ ДЬЯВОЛЫ Морпехи Второй мировой

”В начале войны меня и Сашу Сенчука перевели с подводной лодки в мастерскую. Нам сказали: ”Вы знаете слесарное и токарное дело, посылаем вас на боевой пост”… Приказ есть приказ. Мы ему подчиняемся, хотя он никак не вяжется с нашим представлением о том, что такое боевой пост особенно сейчас, в дни войны… — Идея! — кричит Саша и тут же излагает свой план, который заключается в бегстве с ”боевого поста” на фронт, в бригаду морской пехоты. — Скажем, что мы добровольцы! Нам простят...”

Дважды Герой Советского Союза Виктор Леонов

К началу Второй мировой войны морской пехоты в Советском Союзе не было. Опыт советско-финской войны доказал, что войска такого рода стране просто необходимы. Поэтому в 1940 году на Балтийском флоте на базе 1-й особой стрелковой бригады была сформирована 1-я отдельная бригада морской пехоты. Командный состав бригады назначался из офицеров, окончивших общевойсковые училища и прошедших переподготовку на флоте в ходе командирской учебы. Но до начала войны эта бригада так и осталась единственной. У нового рода войск не имелось ни четко разработанной организационной структуры, ни программы обучения. Более того, даже мобилизационный план 1941 года не предусматривал развертывания частей морской пехоты. С первых дней войны началось формирование и обучение новых частей ”черных дьяволов” — так почти сразу прозвали морских пехотинцев. Уже в июле 1941 г. на Балтийском флоте появилось три новые отдельные бригады морской пехоты и еще столько же к началу осени. Одновременно бригады морской пехоты создавались на Черноморском, Северном и Тихоокеанском флотах. Формировались бригады морской пехоты из личного состава вновь строящихся кораблей, береговых частей, моряков запаса, прибывших на флот по мобилизации, а также из моряков-добровольцев. Кроме того, на всех флотах и флотилиях с первых месяцев войны создавались морские стрелковые части и подразделения, которые сразу же или после кратковременной общевойсковой подготовки направлялись на сухопутный фронт. Уже осенью 1941 года Красная Армия получила 25 морских стрелковых бригад. Также из моряков комплектовались экипажи бронепоездов, артиллерийские, строительные, инженерные и другие специальные подразделения. Адмирал флота Николай Кузнецов вспоминал: ”Полмиллиона моряков сражались на берегу. Конечно, мы такое количество не набрали бы на кораблях. Встали под ружье все поколения советских моряков — от подростков-юнг до людей пожилого возраста”.

Как стать морпехом?

Поскольку морская пехота превратилась в полноценный род войск в нелегких условиях военного времени, то ее личный состав в большинстве случаев изначально имел только подготовку моряков. Впрочем, этой подготовки было достаточно для решения большинства задач, встававших перед морской пехотой. Так, кадровые командиры-краснофлотцы до войны обучались 5 лет в Высших военно-морских училищах и не только получали обширные познания по судоходству, навигации, устройству корабля и тактике морских сражений, но и наравне с простыми матросами досконально изучали морское дело. Кроме того, курсанты мореходных училищ проходили обширную практику. Во время учебных плаваний на кораблях их обучали гребле на весельных и парусных корабельных судах, вязанию подвесных коек и многим другим морским премудростям. В июне-августе курсанты проходили практику на кораблях учебных, а на последних курсах — и на боевых. При этом практические занятия давали им серьезную физическую подготовку и вырабатывали твердость характера. Такая же обширная практика была и у рядовых матросов. А вот немногим бойцам, приходившим в морскую пехоту из сухопутных частей, на первых порах приходилось нелегко. Особенно тяжело многим из них было справляться с морской болезнью. Вспоминает матрос Владимир Успенский: ”У нас были радисты, страдавшие морской болезнью на протяжении многих лет: организм не смог приспособиться. Спустя некоторое время я с удивлением узнал, что качку тяжело переносит даже мой командир отделения… Однако он умел держать себя в руках и всегда точно выходил на вахту. Только по бледному лицу можно было понять, как ему трудно...” Впрочем, первое длительное плавание почти всегда было тяжелым испытанием для моряка. Специфическую морскую десантную подготовку свежеиспеченные морские пехотинцы проходили уже в боевых частях, учась у своих более опытных товарищей. Основной ее целью было подготовить морского десантника к действиям на море и к высадке на побережье, которое обороняет противник. Подготовка включала изучение десантно-высадочных средств, отработку приемов и способов посадки личного состава и погрузку техники морской пехоты на десантные корабли и транспорты, а также отработку приемов и способов высадки. Впрочем, все это было возможно только тогда, когда боевая обстановка оставляла время для подготовки. А нередко даже морские разведчики, набиравшиеся добровольцами из рядов краснофлотцев, по своей новой специальности успевали получить лишь чисто символическую подготовку и отправлялись на задание. Однако недостаток специфической подготовки с лихвой компенсировался тем, что морскими пехотинцами в большинстве случаев становились моряки, уже имевшие определенный флотский опыт. Зачастую они приходили в морскую пехоту добровольно, заранее зная, сколь опасная боевая работа им предстоит. При этом моряки были сильны своей сплоченностью, которая сохранялась даже в немецком плену. Морские пехотинцы всегда оставались моряками. Даже попав в стрелковые части, они никогда не снимали тельняшек, а ставшие пулеметчиками нередко перепоясывались пулеметные лентами, как революционные матросы в 1917 г. Этим они подчеркивали, что они моряки и потому будут сражаться отважнее и решительнее, чем обычные солдаты. Вспоминает кавалер ордена Славы двух степеней Альбина Гантимурова: ”Когда ходили в разведку боем, все доставали свои бескозырки, ленты в рот, чтобы она не падала, и тельняшки у всех. Ремни и тельняшки у всех, чтобы видели, что это идут моряки. Немцы ведь боялись моряков. Очень боялись”.

Сражаться до последнего

Традиционно главные задачи морской пехоты были следующими: при наступлении с моря — завоевывать береговые плацдармы и удерживать их до подхода главных сил. А в обороне — защищать пункты базирования военных кораблей с сухопутных направлений. Однако с самого начала Великой Отечественной морским пехотинцам нередко приходилось выполнять задачи обычных стрелковых частей, лишь с той разницей, что их обычно бросали на самые опасные участки передовой. Вспоминает Алексей Семёнов: ”У моряков в крови сражаться до последнего, потому что с корабля отступать некуда. Вот и на суше нас ставили там, где отступать было нельзя”. Во многом именно морские пехотинцы помешали немецким войскам в решающие дни сентября с ходу овладеть Ленинградом. Тяжелее всех пришлось бойцам из 4-й отдельной бригады морской пехоты. В ночь с 19 на 20 сентября их батальон вместе с двумя стрелковыми полками под ураганным огнем немцев форсировал 600-метровую водную преграду в районе Невской Дубровки и захватил плацдарм на левом берегу реки, прозванный ”Невским пятачком”. Размеры ”Невского пятачка” не превышали полутора квадратных километров. Но именно этот крохотный плацдарм долгое время был единственной надеждой на прорыв блокады, поскольку от Волховского фронта его отделяли считанные километры. Советские войска удерживали ”пятачок” до конца апреля 1942 г. — только тогда немцам удалось уничтожить плацдарм, воспользовавшись ледоходом на Неве и невозможностью переправы свежих сил к защитникам ”пятачка”. Но уже в сентябре 1942 г. ”Невский пятачок” был вновь занят советскими войсками и удерживался до самого прорыва блокады.

Оборона Севастополя

Морские пехотинцы стояли насмерть и во время обороны Одессы. Но их подлинным триумфом и трагедией стала оборона Севастополя. 30 октября, в первый день обороны Севастополя, в городе не оставалось сухопутных частей, и его защита осуществлялась в основном силами морской пехоты при огневой поддержке береговых батарей и корабельных орудий. Моряки стойко противостояли частям 11-й немецкой армии, удержав город до подхода войск советской Приморской армии и подкреплений. В середине декабря вермахт начал решительный штурм Севастополя. Чтобы отвлечь вражеские войска от осажденного города, советское командование осуществило крупную Керченско-Феодосийскую десантную операцию, перспективной целью которой было освобождение Крыма и тактический морской десант в Евпаторию. Обе операции имели успех на начальном этапе, но закончились трагично. Однако они позволили Севастополю продержаться до лета. Но уже начиная со второго дня июня немцы в течение пяти дней вели мощнейший артобстрел и бомбардировку главной полосы обороны города. После этого вермахт начал последний штурм Севастополя. Защитники города дрались отчаянно. Только на десятый день штурма немецким войскам удалось захватить ключевые позиции внешнего кольца обороны.

С этого момента подвоз подкреплений и боеприпасов стал невозможен. Но лишь 30 июня, когда у защитников города фактически не осталось средств к сопротивлению и все основные опорные пункты были захвачены немцами, командующий обороной Севастополя адмирал Октябрьский получил разрешение Ставки начать эвакуацию. Около 700 человек начальствующего состава были вывезены подводными лодками. Еще несколько тысяч бойцов смогли уйти на легких плавсредствах Черноморского флота. Город был оставлен. Однако столь продолжительная оборона серьезно повлияла на ход войны. 11-я немецкая армия и приданные ей 80 тяжелых и сверхтяжелых батарей всю первую половину 1942 г. оставались под Севастополем, хотя, согласно первоначальным немецким планам, эти огромные силы должны были участвовать в решающем штурме Ленинграда. Случись такое — и немцы почти гарантированно захватили бы Ленинград весной-летом 1942 г. А это привело бы к гибели Балтийского флота и резкому усложнению ситуации на всем фронте от Мурманска до Москвы. Поэтому морские пехотинцы, стойко защищая Севастополь, фактически спасали и Ленинград, и Москву, и Мурманск.

Новороссийск

В начале 1943 г. обстановка в южной части советско-германского фронта благоприятствовала Красной Армии. Пришло время освобождать Новороссийск. Главными участниками предстоящей битвы должны были стать морские пехотинцы. Основному десанту предстояло высадиться с кораблей в районе Южной Озерейки, отвлекающему — в районе Станички у мыса Мысхако. Основная группа десанта под командованием полковника Гордеева состояла из двух бригад морской пехоты, стрелковой бригады, отдельного фронтового авиадесантного полка, отдельного пулеметного батальона, танкового батальона и истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Вспомогательный десант под командованием майора Куникова состоял из всего 275 бойцов морской пехоты без тяжелого вооружения. Но это были по-настоящему отборные бойцы. Перед высадкой все они прошли усиленную подготовку к морскому десантированию на полигоне в районе Геленджика. По просьбе Куникова ему доставили несколько трофейных немецких пулеметов, автоматов и карабинов с боезапасом к ним, а также немецкие гранаты. Командир старался обучить своих бойцов превосходно владеть и оружием врага на случай, если возникнет недостаток в собственных боеприпасах. Основные силы морского десанта добрались в точку высадки лишь тогда, когда огневая подготовка, под прикрытием которой они должны были высаживаться, подошла к концу. На подходе к берегу немецкие прожекторы и ракеты осветили катера и болиндеры. Противник открыл по ним огонь из пушек, минометов и пулеметов. Вместе с удерживавшими побережье бойцами румынской пехотной дивизии советскому десанту противостояла немецкая батарея 88-мм зенитных пушек. Их огонь был смертельно опасен для всех видов десантно-высадочных средств, задействованных под Южной Озерейкой. В результате канонерские лодки, которые должны были поддерживать десант огнем, не могли подойти к берегу. Вспоминает Илья Фоменко: ”Мы спрыгивали в ледяную воду Черного моря — кто с трапа, а кто и через борт. Высоким десантникам было по грудь, а тем, кто ростом не вышел, — с головой. Моряки, торопившиеся вывести корабль из зоны обстрела, буквально сталкивали солдат и офицеров десанта. Немцы уже хорошо пристрелялись к берегу. Старший лейтенант-связист погиб сразу, но никто на эту смерть и внимания не обратил, не до того было. От огня крейсера прикрытия фашистов защищали горные склоны”. Потеряв все болиндеры и большую часть танков, моряки все-таки сумели высадить на берег около 10 боеспособных ”Стюартов”. Вместе с ними высадиться удалось 1500 морских пехотинцев, которые были лишь частью первого эшелона десанта. В этой ситуации командование решило отказаться от продолжения операции и отозвало корабли, а вместе с ними и основные силы десанта. Несмотря на это, группе морских пехотинцев удалось выйти во фланг и тыл противника. У командира немецкой батареи 88-мм зениток сдали нервы, и он приказал расчетам взорвать орудия и отходить. Происшедшее деморализовало румын. Большинство из них начало разбегаться, а другие сдавались в плен морским пехотинцам. ”Черные дьяволы” выиграли бой за высадку, но корабли с основными силами десанта уже плыли обратно в порты… Тем не менее морские пехотинцы продолжали теснить противника. При поддержке нескольких уцелевших танков они овладели Южной Озерейкой. После отдыха моряки возобновили наступление, а к вечеру достигли Глебовки и заняли ее южную окраину. Однако немцы тут же стянули в район силы, значительно превосходящие численность морских пехотинцев: горнострелковый батальон, танковый батальон, четыре артиллерийские и две противотанковые батареи, зенитные орудия. А румыны в это время вновь заняли позиции на побережье, отрезав десант от выхода к морю. Осознав бесперспективность дальнейшей борьбы, небольшая группа морских пехотинцев отступила к побережью в направлении озера Абрау, надеясь на встречу с партизанами. Другая часть оставшихся в живых ”черных дьяволов” решила прорываться на Мысхако. Действия вспомогательного десанта оказались гораздо более успешными. Николай Старшинов в своих мемуарах ”Зарево над волнами” пишет, что, подойдя к берегу в расчетное время, корабли с первым эшелоном десантных войск в кромешной темноте приблизились к берегу и стали разворачиваться для нанесения артиллерийского удара. ”Морские охотники” ожидали сигнала к высадке десанта. Наконец наступили первые минуты 4 февраля. Со стороны предместья Новороссийска Станички ничего не было видно. Но вот гулко ударил первый артиллерийский выстрел с головного корабля обеспечения. Тотчас заухали десятки корабельных орудий. Над морем встало багрово-желтое зарево. Катера с десантом развернулись и ринулись к берегу. Их встретил шквальный ружейно-пулеметный огонь врага. Однако краснофлотцы упрямо прыгали с бортов прямо в ледяную воду и устремлялись к берегу. У береговой черты завязались ожесточенные рукопашные схватки. В отсветах гранатных разрывов и орудийных вспышек замелькали приклады. Через десять минут первая линия береговой обороны противника была прорвана на всем участке высадки десанта. Гитлеровцы отошли за железнодорожную насыпь и продолжали отчаянное сопротивление. Куников открытым текстом по радио доложил командованию: ”Полк высадился успешно. Продвигаемся вперед. Жду пополнения”. Открытая радиограмма имела свой, заранее обусловленный смысл. Для советского командования она являлась сигналом к высадке второго эшелона. А противника, который несомненно перехватил ее текст, радиограмма вводила в заблуждение относительно истиной численности десанта. ”Морские охотники” отправились за подразделениями второго и третьего эшелона и через несколько часов доставили их на занятый штурмовой группой плацдарм в Станичке. Всего в ночь с 3 на 4 февраля на Мысхако было высажено чуть более 800 человек. Десантники начали расширять плацдарм, очищая от неприятеля дом за домом. При этом они периодически вступали в рукопашный бой, мастерски орудовали кинжалами и метали гранаты — как свои, так и захваченные у немцев. Морские пехотинцы удержали плацдарм. За два месяца упорных боев им удалось расширить плацдарм на Малой земле. Но и теперь его протяженность составляла всего 8 км с запада на восток и 6 км с севера на юг. Однако на этот плацдарм была переправлена часть сил 18-й армии, в том числе и части морской пехоты.

Высадка десанта

К сентябрю 1943 года советские войска подготовили новую операцию по освобождению Новороссийска. Ее ”козырной картой” должна была стать массированная высадка морского десанта непосредственно в Новороссийский порт. В ночь на 10 сентября в Геленджике на суда погрузились десантники. Спустя несколько часов началась артиллерийская подготовка. Авиация усилила удары. Одновременно корабли обеспечения высадки устремились к объектам атаки. 9 торпедных катеров группы прорыва атаковали огневые точки на молах, подошли к бонам, высадили там штурмовые группы, быстро подорвали боносетевые заграждения и дали сигнал, что проход в порт открыт. В это же время еще 13 торпедных катеров атаковали вражеские объекты на берегу. Несколько минут спустя в порт на полном ходу прорвалась третья группа катеров. Они выпустили торпеды по причалам и местам высадки десанта. Через считанные минуты в порт начали входить катера с десантниками. Десанту удалось отразить ожесточенные атаки противника. На берег высадилось около 4000 человек. Однако быстрому развитию успеха помешало то, что войска 20-го стрелкового корпуса, наносящие удар с Малой земли, а также 318-я стрелковая и части 55-й гвардейской дивизий, наступающие совместно с частями усиления вдоль восточного берега Цемесской бухты, смогли лишь незначительно продвинуться за первый день боев. В результате части морской пехоты в порту и его окрестностях оказались отрезанными друг от друга и сражались в окружении. Но уже на следующий день операции в Новороссийск был высажен второй эшелон десанта. Вслед за тем в бой были введены основные силы 55-й гв. сд и 5-я гвардейская танковая бригада. 16 сентября Новороссийск был полностью освобожден.