Не предавать!

Кизлярщина – последний русский анклав

Вам не бросается в глаза, что в последние, по крайней мере, лет десять о русских жителях Кавказа российские политики не говорят совершенно?! В конце 90-х и в момент начала второй чеченской войны об этом хотя бы начали писать СМИ, зато теперь – мёртвая тишина. Такое впечатление, что уже не только лидеры кавказского бандподполья (как ранее до них лидеры местных этнонационалистов), но и российский политический истэблишмент счёл для себя ”русский вопрос” здесь решённым окончательно. Ведь когда какой-нибудь очередной политический деятель или же столичный политолог рассуждает с телеэкрана или с газетных страниц о современном Кавказе и его проблемах, то говорится что угодно и о чём угодно, но только не о судьбе русского народа в этом регионе. Складывается впечатление, что ни его этнических интересов, ни его самого для этих господ просто не существует. Кажется даже, что некие ”традиции российского ислама” (кстати, сам автор данного термина президент Медведев может внятно объяснить, что это такое?) для них более реальны и субъектны, чем русские интересы на Кавказе.

В данной публикации мы не будем задаваться целью осветить положение русского населения на всём Северном Кавказе вообще. Боюсь, что для того, чтобы подробно рассмотреть этот вопрос, одной публикации не хватит – тем более, что в подобном случае нам придётся детально разбирать происходящее в каждой национальной республике. Остановимся на проблемах северных районов Дагестана – прежде всего Кизлярского и Тарумовского – тех районов, которые благодаря волюнтаристскому решению известного транжира русских земель генсека ЦК КПСС Н.С.Хрущёва в 1957 году были изъяты из состава расформированной в связи с возвращением реабилитированных чеченцев и ингушей Грозненской области и переданы Дагестану. Это, кстати сказать, была уже вторая передача этих русских земель этому национальному образованию, до той поры никакого отношения к ним не имевшему – первая в 1922 г. оказалась непродолжительной, и эти районы сначала в 1937 году были переданы под юрисдикцию Орджоникидзевского (Ставропольского) края, а потом в 1944 году вошли в состав созданной не месте упразднённой Чечено-Ингушской АССР той самой Грозненской области.

Эти два района и в особенности город Кизляр до сих пор в общественном мнении Дагестана воспринимаются как русские – своеобразные, ещё сохранившиеся этнические анклавы среди заселившего равнину горского населения. И, в общем, по праву, ведь несмотря на сократившуюся почти вдвое за последние десятилетия численность русских жителей Кизляра (с более чем 80% до 48% на 54 тысячи населения) они всё ещё составляют в городе большинство по сравнению с представителями всех остальных дагестанских народов по отдельностиисленность русских жителей еюся почти вдвое за последние десятилетия естане русскими.о края.нской области и ваказе вообще.тных . “Русскую тему” в связи с Кизляром несколько лет назад озвучивал и бывший президент Дагестана Муху Алиев – тогда, напомню, речь шла о том, что мэром города и руководителем Тарумовского района должны быть именно русские. Впрочем, к вопросу о русском этническом представительстве во власти мы ещё вернёмся. Пока же подробнее остановимся на Кизляре.

Это представляется особенно важным в свете того, что с начала 90-х годов этническая территория русского народа сокращается подобно шагреневой коже. Теснимые со всех сторон, русские почти повсеместно отступают с окраин, в центр России, который и сам помимо них вбирает в себя тысячи и тысячи мигрантов, как с Кавказа, так и из среднеазиатских государств. Причём, этот губительный процесс касается не только бывших союзных республик, но и национальных республик в составе РФ. Если подобная тенденция сохранится, то в не таком уж отдалённом будущем не только Чечню, Ингушетию и равнинные территории Дагестана, но и Ставропольский с Краснодарским края ждёт этническое замещение.

Поэтому, говоря о протекающих на Северном Кавказе этно-социальных процессах, необходимо включать вопрос сохранения в регионе русского населения и укрепления его позиций в число важнейших. Ведь при его полном отсутствии перспективы отпада от России целого региона станут не такими уж отдалёнными.

Русский город Кизляр основан в низовьях Терека в 1735 году, 275 лет назад. Хотя и ранее в этих местах уже с XVI века существовали русские казачьи поселения (Терки, Терский городок). В этом отношении важной вехой является 1577 год, когда Гребенское казачье войско (предшественник Терского) присягнуло московскому царю Ивану Васильевичу Грозному. В казачьих войск царской России Терское войско считалось третьим по старшинству (после Донского и Уральского).

Что же касается истории расселения русских по Тереку вообще, то она теряется в глубине веков. Во всяком случае, есть все основания предполагать, что гребенские казаки населяли большую часть горно-лесистой территории современной Чечни ещё за век – полтора до официального их принятия в русское подданство, то есть в конце XIV – XV веках. В то далёкое время не чеченцы, бывшие на тот момент малочисленным племенем, зажатым на небольшой территории между гребенскими казаками и горскими народами Дагестана, а именно гребенцы были грозою того дикого края. Да и само слово ”гребенские”, если вдуматься, достаточно ясно свидетельствует об их “горском” происхождении: гребенские – значит, живущие на гребнях гор. В научных статьях различных историков мне доводилось встречать упоминания о многих челобитных, посылаемых чеченскими старейшинами далёким русским властям, в которых содержались жалобы на набеги гребенских казаков.

В 1712 году царь Петр I в благодарность за признание чеченскими тейпами русского подданства жалует их обширными землями на территории современной Чечни. Откуда, соответственно, в приказном порядке переселяет служивших ему гребенцов к северу, на равнину, собственно к берегам Сунжи и Терека. Именно на этом рубеже вскоре возникнет терская казачья линия, ставшая форпостом России в Кавказской войне.

Кизляр – родина генерала Багратиона, героя Отечественной войны 1812 года. Здесь находится его дом-музей. В городе до сих пор сохранилось много русской старины – добротные каменные дома купцов и зажиточных казаков, деревянные хаты с резными наличниками. Действуют две церкви – одна XIX века, стоящая посреди старинного русского кладбища, другая современная, возведённая в начале ”нулевых”. В 2007 году был открыт даже небольшой женский монастырь.

До 1917 года город являлся административным центром Кизлярского отдела Терской области и был заселён в подавляющем числе русскими, преимущественно терскими казаками. Мало кто знает, что Кизляр – город-герой Гражданской войны. Летом-осенью 1918 года он выдержал тяжёлую пятимесячную осаду белоказаков. Наряду с жителями защищали Кизляр красные казаки Хорышева, руководившего всей обороной.

Гражданская война вылилась для терского казачества в настоящую катастрофу. Мало того, что оно раскололось на два воюющих лагеря (станицы на территории современной Чечни и Ингушетии поддерживали белых, тогда как нижнетерские и часть сунженских – преимущественно красных), но и значительная его часть в начале 20-х годов подвергалась репрессиям и выселению со своих исконных земель, которые были переданы чеченцам и ингушам. Советская власть вскоре горько поплатилась за эту свою недальновидную и тенденциозную политику – ведь через каких-нибудь двадцать лет ей в силу известных причин пришлось выселять во время Отечественной войны уже вайнахов, в то время как терские казачьи части в составе Красной армии мужественно сражались на фронте.

В современной российской истории Кизляр получил широкую известность в январе 1996 года, когда банда Салмана Радуева, стремясь повторить буденовский сценарий, захватила в городе больницу с сотнями заложников. Можно не сомневаться, тот бандитский рейд на Кизляр был предпринят чеченскими боевиками потому, что город воспринимался ими тогда не как дагестанский, а, в первую очередь, как русский, а значит вражеский вместе со всеми своими жителями. Скажем, двумя годами позже, весной 1998 года, напавшие в Буйнакске на расположение мотострелковой бригады боевики Хаттаба никаких больниц и заложников из числа гражданских лиц не захватывали. Что неудивительно, ведь Буйнакск в массе был заселён дагестанцами, их единоверцами.

Сегодняшний Кизляр как и весь Кизлярский район уже не первый год активно заселяется горскими переселенцами – преимущественно выходцами из Цумадинского и Цунтинского районов республики. Отток русского населения из региона принял массовый характер с 90-х годов. Причины его вполне ясны. И главными из них являются не какие-то там расплывчатые ”экономические трудности” и “отсутствие перспектив”, в чём так любят уверять общественность дагестанские чиновники, а вполне конкретные – чувство страха, незащищённости перед всё крепнущей силой сначала дагестанского этнонационализма (в 90-е годы), а теперь и исламского фундаментализма. Русские для этих сил – наиболее беззащитная и бесправная часть населения, которой в условиях гипотетического шариатского государства, за установление которого и ведут вооружённую борьбу ”лесные”, нет и не может быть места, как не было, скажем, места евреям или коммунистам в гитлеровской Германии. И это не пустые слова. Некоторые сёла Кизлярского района (например, село Шаумян, бывший колхоз ”Вперёд”, как утверждают источники в городской администрации), заселённые выходцами из горных районов, уже находятся фактически под контролем радикальных исламистов, и их влияние в регионе продолжает усиливаться.

Именно эту мысль пытались донести до общественности русские кизлярцы, собравшиеся 29 июля в Махачкале на митинг. Организаторами его выступили представители терского казачества, то есть как раз те люди, для которых Кизлярщина – родина на протяжении многих поколений.

  Необходимо отметить, что не все кизлярцы настроены упаднически и думают только лишь об упаковке чемоданов. Определённые шевеления в среде русской общественности города происходят. Так, через месяц после махачкалинского митинга 28 августа в Кизляре прошла новая публичная акция – на этот раз сход терских казаков, собравший свыше ста участников. В его решении о причинах, побудивших людей на этот шаг, говорится вполне чётко:

“Мы сегодня вновь подтверждаем, что нас всех тревожит разгул терроризма и экстремизма. В городе Кизляре и Кизлярском районе убивают уважаемых людей – представителей разных национальностей и конфессий….. Парализована деятельность местных органов власти, прежде всего в сельских поселениях. Ночью жители города и района остаются беззащитными. Однако адекватных мер со стороны правоохранительных органов нет. Тревожная обстановка, наглое насаждение мусульманского экстремизма (о том, кто и зачем его насаждает, подробно говорит, например, уважаемый в Дагестане учёный-медик Ибрагим Шамов в интервью АПН ”Не знаю, насколько ещё у русского народа хватит терпения” от 6 августа 2010 г. – И.Б.) вызвали очередной всплеск миграции, особенно русских за пределы республики…. Фактически идёт война против нашей государственности и гражданского общества.”.

 Обстановка в Кизляре действительно тревожная. Летом по городу прокатилась волна громких убийств, которые многие связывают с приближающимися в Дагестане выборами глав администраций и депутатов районных собраний, которые пройдут 10 октября.

По крайней мере, убийство атамана Петра Стаценко связывают с ними напрямую. Осведомлённые источники сообщают, что оно последовало вскоре после того, как Стаценко, известный и уважаемый здесь человек, на встрече с президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым получил предложение выставить свою кандидатуру на пост главы администрации района. На которую уже имеют свои виды ставленники известных и влиятельных в Дагестане этнических группировок, предпочитающих вести предвыборную борьбу с оппонентами всё больше посредством взрывов и автоматных очередей. С этими же причинами связывают и произошедшее в августе-месяце покушение на атамана особого приграничного округа ТКВ (Терского казачьего войска), зам.главы администрации Кизляра Василия Наумочкина. К счастью, получив четыре пули в живот, он выжил, и сейчас находится на излечении в Москве, но ни о каком его участии в политической деятельности в настоящий момент не может идти и речи. Собственно, это покушение и стало непосредственным поводом к проведению в городе русско-казачьего схода 28 августа.

Несмотря на то, что высшие республиканские власти не раз заявляли, что посты мэра Кизляра и главы администрации Тарумовского района ”русские”, вопрос политической ориентации некоторых претендентов на этот пост вызывает, мягко говоря, вопросы. Так, скажем, действующий глава Тарумовского района Сергей Чепурной, идущий на октябрьские выборы, имея прямую поддержку влиятельного в Дагестане политика Сагида Муртазалиева (бывшего главы администрации Кизлярского района, недавно назначенного руководителем отделения Пенсионного фонда РФ по РД, аварца по национальности), известен тем, что в начале 90-х возглавлял в Тарумовке районное отделение Народного фронта им.имама Шамиля – аварского национального движения! Случай поистине уникальный в современной политической истории. Другой местный политический деятель, зам.главы администрации Кизлярского района Андрей Виноградов, по словам кизлярцев, недавно перешёл в ислам и принял мусульманское имя Юсуп. Так что несмотря на русскость ряда руководителей Кизлярщины и Тарумовского района кадровый вопрос с точки зрения отстаивания именно интересов русского населения стоит здесь весьма остро.

Моя встреча с мэром Кизляра Вячеславом Паламарчуком лишний раз подтвердила всю обоснованность беспокойства местной русской общественности.

- Системы противодействия ваххабизму нет, - откровенно говорит он.- Федеральная власть, правоохранительные органы не знают, что делать. Нет ни силы, ни желания. Я кожей чувствую угрозу, насколько всё серьёзно. Россия делает одну ошибку за другой. Правоохранители не могут в одиночку бороться с ваххабизмом, для этого нужна отлаженная система! А без неё идёт только быстрое распространение экстремизма.

Вячеслав Паламарчук – человек в Дагестане известный. Он возглавляет Кизляр уже 25 лет, с 1985 года, когда стал первым секретарём местного горкома КПСС. В постсоветское время, вплоть до 2006 года, когда был введён пост президента республики, Паламарчук был членом Государственного Совета Дагестана – высшего коллегиального органа исполнительной власти. Напомню, что он включал в себя четырнадцать представителей титульных в республике народов, в том числе и Паламарчука как русского представителя. Теперь в связи с выстраиванием в республике пресловутой ”вертикали власти” и учреждением взамен ГосСовета президентского поста статус Паламарчука значительно понизился – он теперь просто мэр города.

- У ряда общественных организаций Северного Кавказа есть идея создания нового субъекта федерации, условно назовём его Терская область или Прикаспийский край, куда предполагается включить некоторые равнинные районы Дагестана, в том числе и Кизлярщину, - говорю я.

- Нам было бы, наверное, лучше вернуться обратно в состав Ставропольского края,- отвечает кизлярский мэр.- Но я понимаю, что сейчас это нереально. Нужна новая структура, адекватная реалиям нашего времени.

Кстати сказать, идея отсоединения от Дагестана и вхождения в другой субъект федерации (разумеется, не национальную республику) высказывается не только представителями русской общественности, значительная часть которой полагает, что до тех пор, пока русские районы административно подчинены Махачкале, ничего принципиально в деле защиты и удержания русского населения на своих исконных землях сделано не будет. Такие пожелания, например, не раз высказывали и лидеры кумыкского национального движения ”Тенглик”, ратовавшие за создание даже нового субъекта федерации – Прикаспийского края. Консолидированность мнений в данном вопросе понятна – и русские, и кумыки (тюркский народ, населяющий низменную и предгорную часть Дагестана) оказались в числе наиболее пострадавших от массовой и бесконтрольной миграции горцев на равнину. И если русские вследствие этого уже превратились здесь в национальное меньшинство (например, в Кизлярском районе их доля по разным оценкам колеблется от 12 до 15%!), то кумыкам это напрямую угрожает.

С неконтролируемой миграцией на равнину многие на севере Дагестана связывают и серьёзные экологические проблемы региона, плавно перетекающие в этнополитические. Главная из них – опустынивание и деградация почв, вызванное отгонным животноводством и неограниченным выпасом скота. А создание множества прикутанных хозяйств, происходящих путём самозахвата земли, приводит к ожесточённым земельным спорам вплоть до вооружённых стычек, в том числе и на национальной почве.

Кизлярщина – регион аграрный и всё ещё плодородный, несмотря на массу проблем. Однако ситуация в сфере сельского хозяйства здесь неуклонно ухудшается, как, впрочем, и по всей стране. Об этом мы говорим с заместителем председателя Координационного совета по Северному региону при правительстве РД Олегом Артюховым.

- В Северный регион включены пять образований: Кизлярский, Тарумовский и Ногайский районы плюс города Кизляр и Южно-Сухокумск,- говорит мой собеседник.- В сельскохозяйственной области есть много проблем. Рисоводство приходит в упадок, так как механизмов очистки каналов больше нет. Из 45-ти экскаваторов очистки осталось всего 2 или 3. Колекторно-дренажная сеть в неудовлетворительном состоянии, идёт вторичное засоление почв. Без нормальной системы полива эффективно заниматься сельским хозяйством здесь невозможно, поскольку сумма активных температур составляет 35-36 градусов (Кизлярщина – очень жаркий степной район, которому орошение почв просто необходимо – И.Б.). Отсутствует техника для уборки озимых и риса. А та, что есть, изношена на 90%. Новый комбайн стоит минимум 4-5 миллионов рублей, но у нас в местном бюджете нет таких денег. Виноградники практически уничтожены, они массово вырублены теперь под пастбища для скота. А в Ногайском районе и вовсе остался 1 (один) комбайн и 1 (один) трактор на весь район – всё разворовано!

На создание в районе нормальной системы мелиорации нужны огромные деньги. Никакой частник таких затрат не потянет. Вот уж где действительно нужны государственные субсидии! В Японии, например, гос.дотации в сельское хозяйство составляют 75%, в Европе – 30-50%.

Ёмко и эмоционально рассказав о причинах упадка сельского хозяйства в северном регионе Дагестана, господин Артюхов привёл и убийственные выкладки против тех либерал-монетаристских маньяков, которые до сих пор бредят своими ”эффективными собственниками” и “фермерами”, которые будто бы могут накормить всю страну без какого-либо содействия со стороны государства. Если никакой ”эффективный собственник” за прошедшие с момента развала социалистической системы 20 лет не объявился и ничего не наладил даже здесь – на плодородных южных равнинах, то чего уж тогда говорить про остальную Россию, большая часть которой находится в зоне неэффективного земледелия, с отрицательными показателями среднегодовых температур?! Вырубка вековых виноградников и хищнический выпас скота – вот и всё, чем “отличились” за это время заполоняющие эту землю переселенцы.

Однако упадок сельского хозяйства, к сожалению, не единственная проблема севера Дагестана. Ситуация с рыбой и вовсе катастрофическая. Терек и его когда-то кишевшая водной живностью дельта теперь всё больше превращается в мертвую реку.

- Рыба уничтожается варварски, - констатирует председатель Координационного совета.- Ведь лов осетровых на Каспии запрещён только на бумаге (в Дагестане действует разветвлённая структура рыбной мафии, находящейся в тесной коррупционной смычке с государственными структурами, которые по идее обязаны бороться с браконьерами – И.Б.). Та же пограничная служба в доле с рыбной мафией. Осетровых осталось столь мало, что для того, чтобы их поймать, уходят в море километров за 300, к казахстанским берегам. Аракумские и Нижнее-Терские озёра (озёра в разветвлённой дельте Терека – И.Б.) когда-то были местом нерестилища осетровых, а сейчас они пересыхают, пришли в упадок (Кстати, требование от властей решить экологическую проблему Аракумских озёр являлось также одним из основных на русском митинге в Махачкале 29 июля – И.Б.).

Слушая достаточно откровенный рассказ чиновника, приходилось не раз ловить себя на мысли, что, в сущности, нечто подобное, хоть и с небольшими нюансами, мне могли бы рассказать едва ли не в любом русском регионе страны. Ибо там, за исключением крупных городов и нефтедобывающих районов, почти повсеместно царит ”мерзость запустения”. Зато граничащая непосредственно с Кизлярским районом Чечня по свидетельству абсолютно всех, побывавших в ней людей, буквально пышет благополучием, обеспечиваемым во многом за счёт наших – российских налогоплательщиков - денег. Можно не сомневаться, что для руководства какого-нибудь из её районов выделить 4-5 миллионов рублей на покупку комбайна серьёзной проблемы не составляет. Да что там Чечня, участники махачкалинского митинга 29 июля говорили журналистам, что даже в Дагестане Кизлярский район, например, занимает последнее место по газификации – это целиком равнинный-то район!

Впрочем, жалобы – удел слабых. И я никак не могу не согласится с высказанным однажды мнением одного достаточно высокопоставленного русского чиновника в республике, имя которого по понятным причинам раскрывать не стану. О глубинных причинах неутешительного положения русских в регионе он высказался на редкость прямо, без увёрток:

- В первую очередь, виноваты мы сами! И каждый в отдельности, и все вместе. Потому что в нужное время не проявили ни патриотизма, ни русского национализма.

Эх, если бы сказанное относилось только лишь к Кизлярщине! Однако наблюдаемый рост политической активности среди русских в этом регионе позволяет сделать вывод, что понимание ряда очевидных вещей хоть и с опозданием, но всё же происходит.

Пора бы. Ведь, как говорил один из героев романа Владимира Богомолова ”В августе 44-го”, ”никто за нас этого не сделает”.