Поэтическое настроение

Мне хочется  посвятить этот пост

Елене Ананьевой -   поскольку мы с ней  только что говорили о стихах , что нам нравятся. 

Ну , классиков пропустим...

Я хочу  сейчас  поговорить о стихах , которые я  собираю в свою "шкатулку стихов  инета" на   рабочем столе .

Собираю я стихи давно  и время от времени туда  окунаюсь, чтобы  вновь порадоваться современным  талантам . Вот стихи  Игоря приклонского :

Летучий Голландец
Игорь Приклонский
“Чертовка-погода - опять собираются тучи,
Но бриз океанский полезней любого бальзама!”
“А что за корабль на рейде?” - “Голландец. Летучий.”
“Летучий Голландец? Да что Вы? Тот самый?” - “Тот самый.”

“А, может быть, всё это ложь?” - “Это правда святая.
Он здесь ненадолго, немного застрял на погрузке.”
“Он правда летал?” - “Говорили. Давно не летает.”
“Он точно голландец?” - “Не знаю, но пьёт словно русский.”

“Сказали, он - демон!” – “Спросите у тех, кто сказали.”
“Но как же людская молва?” - “Пропади она прахом!”
“А он убивал?” - “Только скуку и чёрную зависть.”
“А те, что погибли?” - “Они погибали от страха

И сила скорее в уме, а не в верном кинжале.”
“Но шторм - это вам не рисунок на тонком картоне!
И корпус не нов и его паруса обветшали!”
“Покуда корабль мечтает - он вряд ли утонет.”

“Какой он наивный!” - “Скорее упрямый, упёртый.”
“Он что, сумасшедший?” - “Едва ли, причина другая.”
“Кого-то боится, считаете - бога ли, чёрта?”
“Да нет - ни того, ни другого. Себя, полагаю.

Он - то умудрённый старик, то малыш годовалый
И любит веселье, истории знает смешные.”
“Куда ему в море? Не выдержит первого вала!”
“Он выдержит первый. И пятый. И все остальные.”

“Выходит, что он безрассудный?” - “Скорее отважный.”
“Не слишком приветлив?” - “Порой молчаливый и странный.”
“Он может сюда не вернуться?“ - “А это не важно -
Чем гнить на земле, так уж лучше на дне океана.

Уходит куда-то надолго, приходит усталый,
А в трюме - ни леса, ни меха, ни уса китова.”
“Богатый, небось?” - “Нет, богатство к нему не пристало.”
“Так он не купец, не разбойник, не пастырь? А кто он?

Отважный моряк - укротитель зелёного змея?
Скитался по белому свету и что в результате -
Ни славы, ни денег, ни почестей! Что он имеет?
Он просто безумец!” - “Не думаю. Просто мечтатель.”

“Выходит, что не уважает ни чёрта, ни бога?”
“Бог - то, что в тебе. Hо и чёрт неотвязчив как муха.”
“А в трюмах, наверное, водка?” - “Она, но немного.
Скорей для лечения ран, чем лечения духа.

Земля для него как пустыня - глухая, немая.
Давления суши душа не выносит морская.”
“И он уплывёт?” - “Он уже паруса поднимает.”
“И он полетит? Вы уверены?” - “Я допускаю.

Не выпадет чайке проснуться болотною выпью,
Не светит матросу роскошная шляпа из фетра...
Он снова уходит - ну что же, давайте-ка выпьем!
Семь футов под килем ему и попутного ветра!”

...........................................................................................

Здравствуй Сережа...
Пилипенко Сергей Андреевич
Как саваном белым затянуты зимние взгляды.
И холод тревожный корежит мне кожу до дрожи.
Кто ж знал, что мне в жизни всего-то и надо,
Чтоб мама сказала, - Приехал! Ну здравствуй, Сережа!
Но дом мой уже покосился и ставни забиты.
А крест на погосте все ближе, родней и дороже.
Залиты, закрыты, замыты, зарыты, забыты,
Три слова звучащих как песня, - Ну здравствуй, Сережа!
Затихнут ветра, что деревья в деревне колышат,
И звук моего колокольчика душу встревожит.
Я шапку сниму, чтобы лучше и раньше услышать,
Как мать позовет меня с неба, - Ну здравствуй, Сережа...!

Старая фотография...
Пилипенко Сергей Андреевич
Фотография стёртая, старая.
Чёрно-белые трещин края.
А на ней, моя мама усталая,
А в руках шестимесячный я.
Я сияю улыбкой беззубою.
Мои ручки в ладонях лежат.
И уходит всё лишнее, грубое.
Херувимы над миром кружат.
Нет, не душит меня одиночество.
Я не сгину песчинкой в песке.
Почему же мне плакать так хочется,
Фотографию стиснув в руке…?

.......................................................................

Я у разбитого окна, считаю звёзды поднебесья. Я в небесах, но всё же здесь я.

(Стихи Алексея Чернышова)

Чернышов Алексей
Осень звенит по оконным лужам, хлещет дождём навзрыд.
Кто-то устал и совсем простужен в доме на Бейкер Стрит,
с грустью глядит на осколки лета, ложечкой плещет чай,
встанет и сядет, и мнёт газету, будто бы невзначай.


Что-то сломалось и ждёт починки весь гарантийный срок,
спят многоточия - слов личинки, мыслями между строк.
Пальцы шершавят потёртый глобус, трогая гладь воды,
редкие звёзды сквозь тучи, злобясь бельмами чёрных дыр,
в вихрях галактик плетут спирали - знаки вселенских рун,
эти узоры не раз сгорали, вдрызг, до обрыва струн.
Осень глядит пожелтелым глазом, машет сухим листом.
Месяц за месяцем, раз за разом, словно прыгун с шестом,
всякий стремится взлететь повыше, ближе к своей звезде,
только вот осень его не слышит. Осень сейчас везде.
С неба струятся потоки света, льётся с небес вода,
с совестью чистой уходит лето, кажется, навсегда.
Будто навек угасают чувства, словно весь мир устал,
вновь громоздится осенний бруствер - зимнего льда металл.
Плавится свет на горячем блюдце, Таймс желтизной пестрит -
это над осенью так смеются в доме на Бейкер Стрит.
Кто-то дымит пожелтевшей трубкой, молча смотря в окно,
кажется вновь безнадёжно хрупким времени волокно.
Осень во взглядах, в улыбках, жестах, осень в разрезах глаз,
кто-то опять не находит места, сердцем об осень бьясь,
ждёт целый век своего трамвая, ждёт его каждый миг,
так гениален и узнаваем в листьях осенних книг.

...........................................................................................................

Алина Кирилловна Кудряшева
Псевдонимы: Изюбрь, Хельбот, Изя Райдер

Дата рождения: 10 ноября 1987

    И ты идешь по городу, и за тобой летят бабочки.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. 
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. 
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. 
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. 
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. 
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. 
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. 
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. 
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. 
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. 
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, 
ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. 
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. 
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Добавить комментарий Просто потрясающе и ... страшно!