Роковая тушёнка

Когда я рассказал своему учителю и наставнику Игорю Юрьевичу о том, как видел провокатора в автобусе[1], то он вспомнил, как при Брежневе в троллейбусе ездил человек и кричал оскорбления в адрес Брежнева. Тоже толи провокатор, рядящийся под больного человека, толи больной человек, возомнивший себя провокатором. А Юрьевич, он мужик умный. Может на спор столицу любого государства назвать. Неоднократно так в барах на выпивку себе выигрывал. Талантище. Он же в молодости в институте, в Ленинграде, учился, на океанолога. Дважды поступал. Первый раз из-за математики провалился, но вернулся через год и поступил. Мог бы стать русским Кусто (кстати, Большой так его и зовет – «Наш Кусто»), но после окончания первого курса на последовавшей за этим студенческой пирушке произошла безобразная драка, перешедшая в поножовщину. Для того времени событие было экстраординарное – студент пырнул другого студента ножом. В итоге, всех участников пирушки отчислили из института. А вот когда я в школе учился в девяностых, то на такие мелочи как ножевое ранение уже никто внимания не обращал совершенно[2].

Игорь Юрьевич вообще человек многогранный. Чего стоят, к примеру, его недавние заявления, что он хочет стать бандитом? А эта его идея с покупкой пистолета? В девяностых, когда началась вся эта вакханалия с «первоначальным накоплением капитала», и по людям полгода не платили зарплату, он, вместо того чтобы по примеру любимцев Ельцина – шахтеров стучать каской по рельсам, попытался, совместно с Василием - тоже персоной очень одиозной[3], наладить выпуск «супертяпок». Зарегистрировали совместное предприятие, заказали печать и бланки, выучили жену Юрьевича на бухгалтерских курсах, но «супертяпки» русскому народу, обретшему призрак свободы, так и не понадобились. А ведь знай они, как обернется с нынешним засильем спортобесов, наверняка наладили бы выпуск клюшек эротичной формы. Но не знали, не знали. В итоге, их СП распалось, Василий опять ушел в горы, и лишь жена Юрьевича извлекла из этого почина пользу. Устроилась сначала в ветеринарии при рынке, а потом в спорткомитет бухгалтером. Сами понимаете, при спорте куча народных денег крутится - бери не хочу. Национальный лидер Путин знает через что можно из нищего русского народа последний рубль выкачать. Но не будем о спортобесии, содомии этой проклятой. И хотя порядка пятисот тяпок наши, отнюдь не юные, тяпкоделы умудрились тогда продать, но остались, в итоге, должны нашему заботливому государству. Хотя про то, как они клепали эти «супертяпки» можно целую кинокомедия снять[4].

После провала идеи с «супертяпками» Игорь Юрьевич, вернувшись из Абхазии, куда его пригласил старый друг, «загорелся» идеей продавать тушёнку. Времена тогда, при Предтече ЕГО, ЕБН, были голодные, как помните. Иллюзия свободы у народа была, а харчей уже нет. Поехали они, с вернувшимся с гор, Василием по «глухим» деревням, скупая на внезапно полученную полугодовую зарплату в магазинах залежалую говяжью и свиную тушёнку. Нашли, через бывшего одноклассника жены Юрьевича, посредника, некоего синьора Мигеля. Из Перу он был. Проживал этот пестрый индеец в Москве, где у него была жена-якутка. Был одет в светлый плащ шикарного покроя, остроносые туфли из кожи питона и драные черные носки. Распил на квартире у Юрьевича[5] с нашими новоявленными бизнесменами бутылку привезенного с собой коньяка и предварительно договорился купить партию тушёнки для перепродажи толи в Москве, толи в родных Андах.

Так сказать, заключил договор о намерениях, и уехал. Точнее улетел. Тогда еще самолеты от нас на Москву летали.

Через некоторое время Юрьевич и Василий, терзаемые предпринимательским зудом и грудной жабой, подсчитавшей будущие немыслимые барыши, стали звонить ему, справляться, как идут дела. Так как межгород тогда можно было только через переговорную на третьем этаже заказать, откуда все звонили (я, когда пришел туда работать, то еще застал эту систему – сам оттуда звонил), то ихние звонки с текстами типа: «Алло, синьор Мигель. Все нормально! Тушёнка есть» и так далее и тому подобное привлекли внимание посторонних и привели их во вкрадчивые лапы ФСБ[6], заподозрившей в них иностранных шпионов, якобы говорящих кодовые фразы. От ФСБ они отговорились, но последующие переговоры пришлось вести из дома. Помните эту систему заказа межгорода? В итоге, синьор Мигель куда-то пропал (может, завалили), а они остались без денег и с тушёнкой, которой питались где-то как минимум с полгода. Пытались даже договориться, чтобы квартплату тушёнкой платить, но не получилось. Были им предложения от прочих «частников», которых в мутной пене той эпохи зародилось не меньше чем головастиков в теплой луже, пойти под «крышу» их СП, за четыре процента, но жадный Василий начал требовать не четыре процента, а пятьдесят, и со словами: «Ваши условия - кабальные» народ от них ушел.

Потом забубенный Василий, имеющий твердую уверенность, что «заграница нам поможет», совместно с примкнувшим к нему, тогда еще никому не известным, а ныне большим энергетическим начальником Геной Б., решили написать письмо немцам, чтобы им дали денег на открытие секонд-хенда. Написали жалостливое письмо, но на русском и стали требовать у Игоря Юрьевича денег на переводчика. Юрьевич свою долю внес, но сказал, что больше не будет с ними «бизнесом» заниматься. Они потом еще пытались перепродажей сахара заниматься, причем пытались толкнуть сахар тому человеку, на похоронах которого я познакомился с товарищем Андреем – человеком и дубинболом. Вот как мир тесен. Или вот еще пример «тесноты» мира. Оказывается, товарищ Андрей, Серега – «Табачная чайка» и Перепелочник, будучи студентами, в стройотряде, строили свинарник в деревне, где родился мой младший брат. Там еще был врач-гомосексуалист, пристававший к Сереге. Потом в девяностых сторожу этого свинарника отрезали голову и закопали в навоз. Нашли только через полгода… Хорошо хоть в тушёнку не попал и то благо.