Школьная "Табель о рангах"

Армия, так армия. Сначала все пройдут КМБ - курс молодого бойца (очередные курсы часов на триста). Потом построение в шеренгу и зачитывание приказа о назначении должностей с обязательным: «Служу школе!». Ну и куда в армии без «дедовщины»? Помощники учителя – «духи» - будут бегать за бумагой и краской для принтеров, летать мухой по школе. Просто учителя будут «фигачить» на уроках как «молодые». В семь часов вечера им придётся находить старшему учителю "пузырь" для "расслабона", а по ночам клепать для него на компе материалы к урокам. «Дедушки» - старшие учителя - будут ходить в форме, ушитой «в обтяжку», они станут напрягать учителей и помощников, забирать в столовой их пайку. Учителя-методисты - это «дембеля». Они вообще ничего не будут делать, а только сидеть в учительской на диванах и вспоминать свой боевой путь. Форма одежды - хипстеры. Им будет всё по большому барабану. Вот жизня пойдёт! Думал ли я, что 30 лет спустя после армии всё повторится в моей жизни?». 

Власти же объясняют, мол, изменится порядок педагогической аттестации, которым многие недовольны. Впрочем, если это ответ на возмущение формальной процедурой существующей аттестации, то он может восприниматься исключительно как издевательство. При сохранении учёта среднего балла и массовой практики покупок «всероссийских» грамот, дипломов, публикаций, "ты его хоть горшком назови".

Ещё говорят, будто грядущее разделение учителей обернётся для них стройной системой профессионального роста. Психолог и журналист С.Шурухт замечает: «Логика подсказывает, что такой карьерный рост должен как-то визуально оформляться. Придется вводить какие-нибудь значки, бляхи, медальки – дабы все видели, что перед ними не простой учитель, а, к примеру, «учитель-наставник». Получившим звания увеличат жалованье. Но поскольку ассигнования на образование в ближайшие годы увеличивать не собираются, случится то, что по-умному называется «игра с нулевой суммой». Пайка одних будет расти за счет пайки других». Трудно не согласиться с этими рассуждениями, только следует добавить пару нюансов.

Разница в окладах между вводимыми «чинами» будет, скорее всего, минимальной, даже смехотворной. В условиях нарастающего кадрового дефицита увеличивать для выпускников вузов сохраняющуюся непривлекательность работы школьного учителя статусом «помощника» и снижением без того невысокого вознаграждения смерти подобно. Учителя-то предлагали вернуть существенное увеличение зарплаты педагогам с высшей квалификационной категорией (может быть, при некотором ужесточении требований), а государство, намереваясь ввести некую «феодальную лестницу» в учительской иерархии, склоняется к использованию старого проверенного приёма – поощрять не столько деньгами, раз их не хватает, а новыми бумажками и званиями. И хотя педагогическое сообщество специфично, для него какая-нибудь сторублёвая премия имени заслуженного учителя, удостоенного рукопожатием и десятью благодарностей министра, имеет определённое значение, однако вряд ли советская традиция соцсоревнований окажется столь же эффективной в рыночных условиях. 

А как быть с всё нарастающей борьбой родителей за «хорошего учителя»? Делегации и петиции с требованием поменять одного педагога на другого, «более квалифицированного», стали повседневным явлением. Конфликты треплют нервы всем участникам образовательного процесса. Случаются и казусы. К примеру, мамочки будущих первоклассников в одной из школ написали заявления с просьбой перевести их детей из класса с литерой «г». Куда угодно. В разговоре выяснилось, что главный аргумент родительниц - не устраивающая их буква. Страшно представить, что будет, если в первые классы детей начнут набирать параллельно «наставник», «старший», «просто учитель» и «помощник». 

…Как ни стараются нынешние правители с модернизацией образования, но всякий раз, когда они предлагают нечто вроде «специальных званий», понимаешь, что ситуация после разгрома советской школы приблизилась к духовным скрепам царской России, о чём хорошо рассказывал Горькому Чехов: «Если бы вы знали, как необходим хороший учитель! У нас в России его необходимо поставить в какие-то особенные условия, и это нужно сделать скорее… Учитель должен быть артист, художник, горячо влюбленный в свое дело, а у нас это чернорабочий, который идет учить ребят с такой же охотой, с какой пошел бы в ссылку. Он голоден, забит, запуган возможностью потерять кусок хлеба. А нужно, чтобы…признавали в нем силу, достойную внимания и уважения, чтобы никто не смел орать на него, унижать его личность, как это делают у нас все: урядник, богатый лавочник, поп, становой и попечитель школы, старшина и тот человек, который носит звание инспектора школ, но заботится не о лучшей постановке образования, а только о тщательном исполнении циркуляров округа… Нелепо же платить гроши человеку, который призван воспитывать народ, - вы понимаете? - воспитывать народ. Знаете, когда я вижу учителя, мне делается неловко перед ним и за его робость, и за то, что он плохо одет, мне кажется, что в этом убожестве я и сам чем-то виноват».

В общем, всё как всегда. Было время, с каждого учебного заведения спрашивали «модель выпускника». Почитать так – какие модели были, прямо святые! Почти как выпускник, нарисованный новым ФГОС. В жизни же эти модели стали, в частности, - той самой «золотой молодёжью» на Gelandewagen (чай, не абы какую школу оканчивали), сынками топ-менеджеров ("Лукойла" и иже с ними), удирающими 6 часов от ДПС, оскорбляющими сотрудников полиции, нарушающими все мыслимые правила дорожного движения, готовыми задавить, встреться на пути, несчастное быдло, и те самые прокурорские работники, кто трижды подряд закрывает по данному поводу уголовное дело, не усматривая в таком поведении никаких признаков хулиганства. Видимо, ждут, когда «ребята, не усвоившие в школе, что так поступать нельзя», по дороге ещё отстреливать быдло начнут. Что ж, когда в школах появятся «помощники учителей», вполне вероятно, начнут. Шоу должно продолжаться.