Потенциальные плоды победы. Москва после Лужкова

Юрий Лужков покинул пост мэра Москвы наилучшим образом. Отказавшись уходить в отставку добровольно и получив президентский указ об утрате доверия, он лишил себя возможности участвовать в определении дальнейшей судьбы города. Конечно, окружение бывшего мэра отчаянно борется за сохранение своих привилегий, но Дмитрий Медведев политически этим людям ничем не обязан. У президента развязаны руки.

Отставка Лужкова — это событие с большим потенциалом демократизации и московской, и российской политики. Верховная власть традиционно обходилась с начальством (элитами) нежно: трудно было даже представить, что надо натворить, чтобы отправиться в отставку без компенсирующего ее почетного назначения. Теперь табу снято. Кстати, на днях за недостоверность декларации о доходах отправили в отставку высокопоставленного чиновника Минобороны — еще один сигнал о том же. Значит, в поддержании стабильности меньшую роль будут играть негласные элитные договоренности и большую — механизмы и институты публичной политики.

«Единая Россия» не смогла выработать позицию по отношению к мэру до его отставки. Но за партию определился сам Лужков. Его выход из ЕР поможет избавлению партии от тянущегося за ней с момента объединения «Единства» и «Отечества» шлейфа замшелых царьков, занятых исключительно извлечением административной ренты. Выход из ЕР еще и лишает Лужкова возможности влиять на политику через партийные механизмы.

Но потенциально выигрышным для демократизации событием надо суметь воспользоваться. И собственно московская политика здесь станет решающим полем битвы. Ключевой вопрос в том, в какой степени в создании нового порядка в городе будут участвовать сами москвичи.

Первые шаги временно исполняющего обязанности мэра Владимира Ресина — обещание прекратить стройку на Боровицкой площади, увольнение вице-мэра Александра Рябинина, в отношении которого расследуется уголовное дело о коррупции, — говорят о стремлении отказаться хотя бы от самых одиозных сторон лужковского наследия.

Это уступка ожиданиям общества. Но только уступка. Ресин дал понять, что московское начальство не пойдет на открытое сопротивление Кремлю и готово договариваться. Сейчас люди Лужкова хотели бы в максимальной степени повлиять на выбор нового мэра, с тем чтобы потом его благополучно переварить, интегрировать в московскую политическую и экономическую систему. А Кремль хочет сделать Москву для себя прозрачной и понятной, хорошо отдавая себе отчет в том, какой спекшийся комок представляют собой московские патронажно-клиентские сети и как трудно их контролировать извне.

В Москве нет организованной политической оппозиции, в центре внимания которой были бы именно московские дела. Мосгордума — послушное детище Лужкова, к тому же она институционально ослаблена. Лужков отказался выполнять пункт последнего президентского послания, в котором шла речь о приведении в соответствие числа законодательных органов власти к численности населения региона (на десятимиллионную Москву сейчас 35 депутатов). Зато в столице есть немало общественных сетей, вовлеченных в микрополитику: борьба против точечной застройки, за сохранение историко-культурного наследия и тому подобное. Попытки интегрировать такие группы в некое единое движение предпринимались, но с прицелом скорее на федеральную политику.

Отставка Лужкова — это вызов для активного меньшинства москвичей: способны ли они создать такую повестку? Новому мэру понадобятся механизмы контроля над московской бюрократией, лежащие за пределами самого бюрократического аппарата. Общественным сетям сейчас нужно продемонстрировать готовность осуществлять такой контроль. А это значит, что пора предлагать идеи для нового Генплана, формулировать концепции для защиты московского архитектурного наследия, для экологической политики, для детских садов. И готовиться продвигать свои требования в условиях, когда борьба не безнадежна, а значит, как это ни парадоксально, требует гораздо больших усилий.

Так почему же никто еще не провел представительное общественное обсуждение желаемой судьбы Москвы после Лужкова?