Допинговая баллада

Мир не в себе, а мы тем более, и увенчалась эта «опа» коктейлем из мочи, мельдония и всемосковского потопа

Вот как оглянешься — и опаньки: паденье с каждым днем бездонней,

Россия вся по горло в допинге, по грудь в моче, а в ней мельдоний.

Мир не в себе, а мы тем более, и увенчалась эта «опа»

коктейлем из мочи, мельдония и всемосковского потопа.

Мы этой смесью пьяны допьяна, и нам она, боюсь, во благо 

— поскольку Родина без допинга уже не делает ни шага.

У нас все это так поставлено, что в мире практик нет подобных:

буквально в мозг игла Останкина стране вливает этот допинг.

У нас коктейли разной крепости, но все глотались без опаски:

был допинг «осажденной крепости», был допинг крымский и донбасский,

была чеченская экзотика и морфий массовых посадок 

— но ужас в том, что без наркотика погибнет русский наш порядок:

без нагнетанья, без истерики, заразной, словно гонорея,

без обязательной Америки и непременного еврея!

Стране не жить без дозы утренней и без вечернего прикорму,

покуда внешний враг и внутренний не придадут ей смысл и форму.

Других манят соблазны шопинга, здоровый быт и кислый йогурт,

но могут жить они без допинга! Не так насыщенно, но могут.

А наша русская идиллия пропитана дурными снами,

и наша русская Бастилия снесется только вместе с нами.

Вот почему я часто думаю: наш долг — не путать злых и добрых,

но как мне разделить судьбу мою, мою страну и этот допинг?

Ведь это дух и образ Родины, он стал душой ее и долей,

он в кровь вошел бесповоротнее, чем у Шараповой мельдоний!

И как нам жить, таким удобренным, в эпохах новых, неудобных?

Был Достоевский, значит, допингом? «Клеветникам России» — допинг?!

Как мы взорвемся, как окрысимся, несолоно вернувшись к старту!

Во времена донбасско-крымские мы все поставили на карту,

мы обкорнали и заузили и совесть русскую, и слово,

мы привлекли к себе в союзники Лескова, Бродского, Толстого

 — как будто души наши вспоены одним на всех кровавым квасом,

как будто русская история была одним сплошным Донбассом…

И мир поймет, что наше княжество — не столп духовности, а гопник.

Что, если в некий час окажется: все это было допинг, допинг!

И Бог, взглянув на бездну сирую, к которой мы давно привыкли,

воскликнет: «Дисквалифицирую!» — и так и сделает, а фиг ли?

Бессильно бешенство ползучее: ведь это Бог. Не МОК, не ВАДА.

И мир еще не помнит случая, чтоб он не мог того, что надо.