Религия о любви

Религия о счастье, любви и вере

Выделим три отношения к истине: поклонение Богу, отношение к язычеству, атеизм. Поклонение Господу означает служение догматического фанатизма или осознанная вера Создателю мира. Любовь к языческим божествам означает вера в Ивана Купала, космологические и суеверные верования, книга Коляды. Атеизм – это неверие в потусторонние силы, но вера в черную кошку, число 13 и другие религиозные мифы. «Слово «элохим» буквально означает «боги». Довольно странно, что Библия называет так совершенно одинокого господина» [6, с.13]. Например, выдвигаются три суждения: а) «Бог есть», б) «Бога нет», в) «Бог есть и нет одновременно» [7, с.19-20]. Будем рассматривать религиозное отношение.

Связь между верой и здоровым образом жизни очевидна. Большинство религий отрицательно относятся к наркотикам, преступлениям и супружеским изменам, поощряют благотворительность, умеренность и трудолюбие. В период расцвета бихевиоризма эмоциональные преимущества верующих объяснялись социальной поддержкой со стороны других индивидуумом общества. Все религии мира дарят человеку надежду на будущее и придают его жизни смысл. Именно связь веры с надеждой на будущее объясняет эту способность религии помочь человеку победить отчаяние и стать счастливым.

Каждый человек обладает неким достаточно определенным уровнем жизнерадостности. Необходимо выяснить, какие факторы и обстоятельства помогают держаться ближе к верхней границе диапазона своих возможностей. До недавнего времени считалось, что счастливые и жизнерадостные люди — это те, кто хорошо зарабатывает, имеет семью, сравнительно молод, здоров, получил хорошее образование и верит в Бога. Но необходимо объективно оценить внешние обстоятельства, способные повлиять на наше настроение, и для счастья человеку желательно:

1.     Жить в богатой демократической стране, а не в нищем государстве с диктаторским режимом (важный фактор).

2.     Иметь семью (тоже важный фактор, но не главный).

3.     Избегать неприятностей и отрицательных эмоций (фактор средней важности).

4.     Как можно больше общаться с людьми (важный, но не основной фактор).

5.     Верить в Бога (фактор средней важности).

Для того чтобы чувствовать себя счастливым и радоваться жизни, вовсе не обязательно:

1. Много зарабатывать (если индивидуум купил книгу — значит, зарабатывает достаточно, а те, кто стремятся иметь побольше денег, как правило, не очень счастливы).

2. Быть здоровым (имеется в виду субъективно воспринимаемое здоровье).

3. Иметь превосходное образование.

4. Переезжать в страну с более жарким климатом.

Подходим к вопросу с двух точек зрения: во-первых — психологии, во-вторых — теологии. Есть еще один путь решения проблемы признать, что роль Бога-Создателя противоречит остальным трем Божественным свойствам. Именно эта ипостась не позволяет многим ученым примириться с идеей существования Бога. Ведь  Творец — это сверхъестественное и умное, созидающее начало, каковое пребывало до начала времени и неподвластно законам природы. Остается признать, что Бог имеет много общего с сотворением, при этом Он всемогущ, всезнающ и праведен. Процесс усложнения преследует обретение всезнания, всемогущества и праведности.  Лучшее, что можно сделать, — способствовать прогрессу. Благодаря этому в жизни появится смысл. Стремление постичь Бога, наделенного всезнанием, всемогуществом и праведностью, делает жизнь частью огромного целого.

Индивидуумы вольны жить, накапливая знания: учиться, учить, воспитывать детей, заниматься наукой, литературой и другими сферами. Полноценная жизнь — в том, чтобы идти к подлинному счастью, неизменно применяя свои индивидуальные достоинства. Но жизнь, исполненная высшего смысла, требует соблюдения еще одного условия — использования лучших своих качеств во имя человеческого знания, могущества и праведности. Такая жизнь воистину исполнена высшего смысла, а если в ней появляется Бог, то и священна.

Любовь - нечто большее, чем обмен привязанностями и теплы ми чувствами (романтиков таким откровением не удивишь, а вот социологов можно попытаться шокировать). Работа способна приносить духовное удовлетворение куда более ценное, чем любая плата, а когда профессия становится призванием, мы и вовсе являем чудеса усердия и творчества. Любовь же по силе духовного воздействия превосходит и труд по призванию. Социальную жизнь его определяют те же принципы получения прибыли, которые лежат в основе экономической деятельности предприятий. В общении с людьми, как и при заключении сделки, обдумывается, насколько полезен нам будет тот или иной человек, и в зависимости от этого вкладываем или не вкладываем в него средства. Любовь — наиболее яркий пример человеческих отношений, опровергающий такой подход.

Брак, постоянное партнерство и романтическая любовь с точки зрения позитивной психологии представляют собой прекрасные терапевтические средства. О людях, состоящих в супружестве, доподлинно известно одно: они счастливее всех прочих. Супружество — гораздо более мощный источник счастья, чем работа, деньги или окружение. Наши чувства к тому или иному человеку делают его для нас незаменимым. Любовь опровергает теорию всеобщего эгоизма и прагматического подхода к людям.

Существует три рода любви. Первая — любовь к людям, которые заботятся о нас, делая нашу жизнь приятнее и легче, а нас самих — увереннее. Пример тому можно найти в любви детей к родителям. Второй род любви — любовь к тем, кто зависит от нашей поддержки. Проявления любви такого рода усматривают в родительских чувствах. И третий род любви — любовь романтическая, основанная на идеализации любимого человека, высокой оценке его достоинств и преуменьшении недостатков. С этой точки зрения супружество — явление уникальное, поскольку оно культивирует все три рода любви. Именно это и приносит, по мнению исследователя, женатым людям счастье.

Многие социологи, следуя теории влияния окружающей среды, пытаются внушить нам, что брак, подобно школе, представляет собой институт, навязанный человеку обществом. Возможно, кое-какие элементы брака (по крайней мере, церемонии его совершения) и впрямь можно назвать социальными условностями, но то, что стоит за ними, — древнее любого общества. Эволюция человечества напрямую связана с процессом размножения, а следовательно, и с институтом брака. «Одно из последствий любви заключается в том, что она порождает желание взаимности, которое, будучи неудовлетворенным, вызывает неудовольствие. Если человек при этом считает, что его не любят по его же вине, он будет охвачен аффектом приниженности, если же он так не думает, он будет испытывать ненависть к тому, кого он полагает причиной получаемого от неразделенной любви неудовольствия» [5, c. 50].

«Свобода – это самое ценное, что дает нам дисциплина.

Фактически дисциплина – это единственный путь к свободе» [3, с. 72]. Автор описывает воспитание с любовью и логикой. Даны несколько принципов советов любви и логики, например, «к сожалению, когда говорит нутро, голова слушает» [2, с. 201]. Эвдемонизм (от греч. εὐδαίμονία - счастье, блаженство) - античный принцип жизнепонимания, позднее в этике - принцип истолкования и обоснования морали, согласно которому счастье ("блаженство") является высшей целью человеческой жизни. Вольнодумство по отношению к религии изучает происхождение, и смысл свободной мысли, закономерность ее развития, функции в обществе и жизни личности, ее различные проявления, историю, типы и этапы развития, проявление ее в разных эпохах в народном сознании, науке, морали, политике, искусстве, философии, теологии.

Успешное размножение — это не только оплодотворение и появление на свет потомства. Люди рождаются со сравнительно большой (в пропорциях тела) головой и долго достигают зрелости, а потому много лет должны оставаться под опекой родителей. Слабые отпрыски, взлелеянные папой и мамой, преуспевают в жизни больше физически здоровых двоюродных братьев и сестер, оставшихся без родных. У тех, кто женится по глубокой взаимной любви, больше шансов оставить жизнеспособное потомство. Поэтому брак правильнее считать результатом естественного отбора, а не порождением цивилизации. Умение любить и быть любимым подразумевает наличие двух совершенно разных качеств.

«Знание тесно переплетается со связью, власть - с управлением, а оценка человеческих дел - с этикой и со всей нормативной стороной религии» [2, с. 4]. Если Бог превосходит человеческий разум и не может быть понят присущими человеку формами мышления. Существует, однако, другой аспект жизни, который обычно связывается с религией. Бог, учит религия, создал человека по своему образу и подобию, и точно так же размножение человеческого рода можно интерпретировать как процесс, который позволяет одному живому существу воспроизводить другое по своему образу и подобию. Дьявол ведет игру с богом, причем ставкой является душа Иова [1] или вообще души людей. Но, согласно ортодоксальным - иудейским и христианским воззрениям, Дьявол - одно из творений Бога. Любое другое предположение привело бы к моральному дуализму с привкусом зороастризма и того отпрыска зороастризма и христианства, которое называется манихейством.

Но если Дьявол - одно из творений Бога, то игра, составляющая содержание книги Иова [1], представляет собой игру между Богом и одним из его творений. Подобная игра с первого взгляда представляется чрезвычайно неравноправным состязанием. Вести игру против всемогущего, всезнающего Бога - занятие глупое, а между тем известно, что Дьявол - тонкий мастер козней. Любое восстание ангелов обречено на поражение. Поэтому наступило освобождение людей, благодаря освобождению через Иисуса Христа человек стал свободным. Обучение, на которое ссылались до сих пор, - это обучение индивида, происходящее в пределах его индивидуальной личной жизни. Существует еще другой, не менее важный аспект обучения - это обучение в рамках филогенеза, то есть в рамках истории существования вида. Это тот тип обучения, который получил одно из фундаментальных обоснований в теории естественного отбора Дарвина.

Существует три фактора, лежащие в основе естественного отбора.

Во-первых, это такое явление, как наследственность, которое находит свое выражение в том, что отдельное растение или животное дает потомство по образу своему и подобию.

Во-вторых, неполное соответствие образу и подобию родителя; потомство может отличаться от своего родителя по каким-либо признакам, также передающимся механизмом наследственности. В этом суть изменчивости, никоим образом не предполагающей, однако, весьма сомнительной передачи по наследству приобретенного признака.

Третья составная часть эволюционной теории Дарвина зиждется на том, что самопроизвольная изменчивость ограничивается во всевозможных направлениях различием жизнеспособности разных мутаций. Для большей части этих мутаций характерно уменьшение вероятности длительного существования вида, хотя для некоторых вариантов (возможно, весьма немногих) свойственно повышение этой вероятности.

Интеллектуальная честность - это не то же, что отказ от принятия интеллектуального риска, а отказ даже рассмотреть новую концепцию, вызывающую эмоциональное возбуждение, не имеет особого оправдания с этической точки зрения. Верующий христианин и колдун сходятся на том, что, как только чудо превращения свершилось, божественная стихия способна творить новые чудеса. Они согласны, кроме того, и в том, что чудо перевоплощения может совершить только священнослужитель определенного сана. И, наконец, они согласны в том, что такой пастырь никогда не утрачивает свою чудотворную силу; если же он чудодействует, будучи отрешенным от сана, то ему грозит вечное проклятие.

Власть и жажда власти - это, к несчастью, реальные силы, которые выступают в разнообразных облачениях. Среди фанатичных жрецов силы встречается немало таких, которые нетерпимо относятся к ограниченным возможностям человечества, и в особенности к ограничениям, связанным с ненадежностью и непредсказуемостью человеческого поведения. Эти обычно скрываемые склонности руководителя можно выявить по облику подчиненных, которых он себе выбирает. Они смиренны, незаметны и готовы выполнить любое его распоряжение; именно поэтому индивидуумы оказываются беспомощными, когда неожиданно перестают быть только механическими исполнителями его воли.

Математика, которой пользуются социологи, и математическая физика, которую они берут за образец, - это математика и математическая физика середины прошлого века [4]. Специалист по эконометрике может тщательно разработать сложную теорию спроса и предложения, товарных запасов и безработицы и т. д. при относительном или полном безразличии к методам, с помощью которых эти чрезвычайно изменчивые величины наблюдаются или измеряются. Необходимо сказать несколько слов о так называемых параметрах порядка в сложных системах. Ими могут служить как воздействия извне, так и условия возможного протекания процессов, организуемых (или в случае организма человека эволюционно запрограммированных) самой системой. В отношении мозга управляющими параметрами гомеостаза - независимой от воли человека регулировкой состояния сознания. Возможна и произвольная, внешняя регулировка, когда параметрами порядка или управления состоянием сознания становятся концентрации принимаемых веществ или лекарств.

Такая универсальная значимость - эмоций должна являться, казалось бы, надежным залогом как повышенного интереса к ним, так и сравнительно высокой степени их изученности. И действительно, на протяжении многовековой истории исследования эмоций они пользовались самым пристальным вниманием, им отводилась одна из центральных ролей среди сил, определяющих внутреннюю жизнь и поступки человека. Интерес к ним стал гаснуть по мере того, как стали накапливаться неудачи в попытках отыскать достаточно тонкие и надежные средства для объективного (в позитивистском смысле слова) их изучения. Внимание исследователей постепенно стало ограничиваться сравнительно узким кругом проблем, таких как выражение эмоций, влияние отдельных эмоциональных состояний на деятельность, допускающих разработку при помощи эксперимента. Соответственно сузились и концепции эмоций, уступив в психологической теории былое место и значение нововведенным проблемам мотивации, стресса, фрустрации. Как желаем сформулировать счастье.

Большую путаницу в психологию эмоций вносят терминологические расхождения. В какой-то мере они заложены уже в повседневном языке, позволяющем нам называть, например, страх эмоцией, аффектом, чувством или даже ощущением или объединять под общим названием чувств такие различные явления, как боль и иронию, красоту и уверенность, прикосновение и справедливость. Таким образом, решение вопроса об условиях возникновения эмоций определяется тем, какой именно класс (или классы) эмоциональных явлений обсуждается в той или иной работе.

При узком понимании эмоций они рассматриваются как реакция на более специфические условия, такие как фрустрация потребности, невозможность адекватного поведения, конфликтность ситуации, непредвиденное развитие событий и прочие аспекты. Убедительность примеров и экспериментальных данных, приводимых в подтверждение этих различных точек зрения, о неминуемой ограниченности попыток охватить эти условия в некотором обобщенном принципе или положении. Эти попытки способны вооружить нас знаниями такими же отвлеченными, как и понятие «эмоция вообще», и доведенные до полного охвата в них всего разнообразия эмоциональных явлений смогут констатировать лишь (как это показывает обобщение существующих точек зрения) двойную обусловленность эмоций: с одной стороны, потребностями (мотивацией), с другой— особенностями воздействий (ситуации).

Вопрос о функциях является ключевым и пронизывающим всю психологию эмоций, поэтому основные и самые общие функциональные характеристики эмоций не могли не выявиться при обсуждении предыдущих вопросов. Эти общие функции эмоций мы обозначим с небольшими дополнительными комментариями, сосредотачивая основное внимание на более специфических проявлениях эмоций.

Следует отметить, что способность эмоций производить оценку хорошо согласуется с их характеристиками, обсуждавшимися выше: их возникновение в значимых ситуациях, предметности, зависимости от потребностей и подобных характеристик. Основной вывод, следующий из объединенного анализа всех этих характеристик, заключается в том, что эмоции не являются опосредствованным продуктом мотивационной значимости отражаемых предметов (каким являются, например, развивающиеся по отношению к ним ориентировочно-исследовательские процессы), ими эта значимость непосредственно оценивается и выражается, они сигнализируют о ней субъекту. Иначе говоря, эмоции являются тем языком, той системой сигналов, посредством которой субъект узнает о значимости происходящего.

Ярким примером эмоциональных синтезов, проявляющихся на уровне более сложных когнитивных образований, служат так называемые аффективные комплексы, экспериментальное исследование понятия счастья. Поэтапное введение оснований для различения эмоций, свойственное генетическим классификациям, позволяет избежать смешения классификации эмоций по их внутренним признакам (модальности, форме) и классификаций по сферам их проявления, предметному содержанию и другим внешним признакам. Представляется очевидным, что в обоих случаях классифицируются разные явления: в первом — собственно эмоциональные переживания, рассматриваемые безотносительно к тому, на что они направлены, во втором — целостные эмоциональные явления, в которые входят эмоциональные переживания вместе с «окрашиваемым» ими предметным содержанием. Радость как эмоциональное переживание всегда тождественна сама себе и может быть противопоставлена грусти, гневу, боязни и т. п., но рассматриваемая вместе с предметным содержанием она может объединяться с грустью в разряд, например, этических эмоций и противопоставляться радости как эстетической или родительской эмоции.

С недостаточно четким различением «внутренних» и «внешних» оснований для классификации эмоций связано, пожалуй, больше всего затруднений и недоразумений в истории этой проблемы. Частично это объясняется тем, что, за исключением очевидного различия эмоциональных переживаний по знаку, модальность эмоций, рассматриваемая сама по себе, не обнаруживает других столь же явных признаков упорядоченности. Оригинальное объяснение рассматривает модальность как градиентное составное свойство, определяющееся соотношением трех его двухполюсных компонентов: удовольствия-неудовольствия, возбуждения-успокоения и напряжения-разрешения.

Литература

1.                  Библия. М.: Библейская Лига, 2002. – 1218 с.

2.                  Винер Н. Творец и робот: Обсуждение некоторых проблем, в которых кибернетика сталкивается с религией. – М.: Прогресс, 1966. – 104 с.

3.                  Воспитание с любовью и логикой: Пер. с англ. – М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1995. – 479 с.

4.                  Лосев А.Ф. Хаос и структура. – М.: Мысль, 1997. – 831 с.

5.                  Психология эмоций. / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. —288 с.

6.                  Таксиль Л. Забавная Библия. – М.: Госполитиздат, 1960. – 472 с.

7.                  Хоцей А.С. Есть ли Бог? – Владимир, Аркаим, 2000. – 272 с.