«Архаика» и модернизация

Моя статья из вчерашнего номера "Известий":

Сегодня в России каждодневно появляются сотни текстов, посвященных модернизации. Однако только единицы из них привлекают внимание экспертов и вызывают широкий общественный интерес. Такого внимания и интереса, бесспорно и заслужено, удостоились несколько фраз, произнесенных в середине сентября главой Института современного развития (ИНСОР) Игорем Юргенсом.
Напомню, что господин Юргенс провозгласил, что одним из основных препятствий на пути модернизации является «архаичность» русского народа, который в достаточной мере не приобщен к «городской культуре». Это диагноз сегодняшнего состояния нашего народа, усугубленный еще и тем, что, по мнению Игоря Юргенса, «мы не граждане, а какое-то племя». Но перспектива есть, ибо к 2025 году «русский народ станет ментально совместим в восприятии демократии со среднестатистическим прогрессивным европейцем» (цитирую по «Комсомольской правде» от 17.09.10).

Первое, что я подумал, ознакомившись с приговором господина Юргенса то ли политике модернизации, то ли русскому народу: стоит ли апостолам модернизации расписываться в своем политическом бессилии? Ведь искусство политики как раз в том и состоит, чтобы прокладывать желаемую политическую линию с тем народом, который в данный момент наличествует, вести его за собой, ибо «другого народа» взять неоткуда и никому не удавалось. Однако по здравом размышлении куда более интересным и важным показался мне совсем другой аспект проблемы, вольно или невольно заостренной Игорем Юргенсом.
Примем за аксиому утверждение главы ИНСОР о «ментальной отсталости» современного русского от «среднестатистического прогрессивного европейца» и прикинем, что из этого следует.
Надо думать, прежде всего то, что никакой настоящей модернизации России до 2025 года ждать не приходится.
Но что мы подразумеваем под модернизацией России?
Если модернизацию техническую, научную и информационную (технологическую), то, во-первых, ее необходимость нынешний «народ» под сомнение не ставит и не отторгает, а, во-вторых, некоторые русские цари и некоторые советские вожди вполне умели проводить такую модернизацию и с этим «народом». Может быть, необходимо просто воспользоваться их опытом, как «генетически» нам близким, а не заимствовать чужой и не ждать до 2025 года?

Если модернизацию инфраструктурную (дороги, связь и прочее), то вряд ли найдутся в России простые люди, кроме отшельников, которые против нее возражают. Но не могут же они сами на свои 15-тысячные зарплаты дороги и водопроводы отстроить. Тем более, что платят налоги, на которые, вполне по европейским обычаям, государство и обязано эту инфраструктуру создавать.
Если модернизацию общественную, например, в форме создания справедливой и ответственной судебной и в целом правоохранительной системы, то нынешний российский «народ» просто жаждет такой модернизации и ждет не дождется, когда, наконец, отечественная элита и законодатели такую систему создадут.
Если модернизацию гражданскую, впрямую связанную с «городской культурой» (дабы из «племени превратиться в граждан»), то тут уже возникает вопрос. В смысле урбанизации Россия давно вышла из стадии аграрного общества. Однако, задумаемся, а каков сегодня идеал (образец для подражания) образа жизни городского общества в наиболее материально процветающих его слоях? А идеал этот таков: работать в городе - жить на природе (в загородном доме), развлекаться в городе - отдыхать на природе. Это в середине 19-го и в начале 20 века было принято говорить об «идиотизме сельской жизни». Теперь, когда городских радостей и невзгод все хлебнули вдоволь, «сельская идиллия» для многих куда привлекательней именно «городского идиотизма», включающего, кстати, и «идиотизм» городской массовой культуры, который, если тяга к нему не отпала, теперь можно получить и в деревенский дом — через телевизор и интернет, как минимум.
Мы хотим построить «городское общество» в стране, которая готова уже бежать из большинства городов, которая в силу своих географических особенностей совершенно не похожа на «Европу», где город переходит в город, в стране, в которой лесных и земельных угодий столько, что буквально каждой семье при ее создании можно выделить пристойный надел?

И именно в той стране, где элита, несколько раз — при царях и большевиках, потерявшая власть как раз из-за нерешенности земельного вопроса, и сейчас не хочет этот вопрос в пользу народа и общества в целом решить?

Думаю, что пока мы осуществляет план строительства «гражданского общества городского типа», уже назрела необходимость создавать гражданское общество как раз «сельского типа» - общество здорового будущего.

И еще одно. А вот если взять наши колоссальные земельные и иные природные ресурсы, нужна ли нам здесь сегодня модернизация, или, скорее, как раз архаизация (минимум — консервация)? Стоит ли нам вообще продавать наш лес за пределы страны? И не является ли в этом смысле венцом модернизации в 21 веке выращивание сельскохозяйственных и диких культур в не тронутой техникой природе?
Еще раз о «городской культуре». Работники водного транспорта (при протяженности наших рек), рыбаки и охотники (при наших морях и лесах) должны приобщаться к «городской культуре» или оставаться в какой-то другой? Или все мы соберемся кучами в городах, где расцветут «полисная демократия» и «гражданское общество» на западноевропейский манер, а наши реки, леса и моря будут охранять и использовать иноземные гастарбайтеры? Со своими представлениями о демократии и с собственным отношением к доставшейся им задаром чужой природе. Ради нас что ли они будут ее охранять и пользовать? Если не в первом поколении, то во втором?

«Городская культура» европейского типа сегодня с неизбежностью предполагает исчезновение и даже сознательное разрушение института традиционной семьи. И одновременно возникновение иноязычных, иноверных, иноэтнических и не отказывающихся от традиционной веры, семьи и многодетности предместий, постепенно поглощающих городские центры. И «среднестатистический прогрессивный европеец» уже смирился с этим. Мы тоже стремимся к подобному — при наших-то демографических проблемах?

О проблеме политической модернизации России я уже много раз писал, в том числе и две недели назад в «Известиях» же. Прежде чем модернизировать русскую политическую систему, надо бы сначала изучить ее и понять, а не благодаря ли ей наша страна столетиями и без какой-либо иностранной поддержки или опеки, то есть самодержавно, на что просто не способны абсолютное большинство других стран, держит и сохраняет для наших потомков эти гигантские и богатейшие пространства.

Наконец, последнее. «Архаичный народ» как барьер для модернизации — это я понял. А вот нынешняя российская элита — является ли она препятствием для модернизации? Если да, то значит, она часть народа. Что-то не очень похоже. А если нет? Может, как раз в этом главная проблема? Ведь модернизация всегда требует жертв. При нынешних претензиях России на демократичность — равных жертв от всех. Да вот элита на это не согласна. Хотелось бы как при государе-реформаторе Петре Алексеевиче.

Это только несколько из длинного списка вопросов, которые возникают при размышлении над заданном Игорем Юргенсом антагонизме желаемой модернизации и «архаичности русского народа», отсталости «среднестатистического архаичного русского» от «среднестатистического прогрессивного европейца» (между прочим, есть в нашей стране народы и «поархаичнее» русского, взаимоотношения с ними — особый нюанс всякой модернизации).

Смею утверждать, что главная задача нашей модернизации и залог её успеха — найти оптимальное соотношение между «архаикой» и модернизацией и заключить, наконец, общественный договор между «народом» и правящим классом на справедливых условиях. Без капитуляции первого. Без пирровой победы второго.