Суть ее вкратце. Рис сейчас — это основная пища бедняков третьего мира. У любой монопродуктовой диеты есть риски, и у риса они связаны с тем, что в нем не хватает бета-каротина, предшественника витамина А. В результате, по данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), 250 млн людей, 40% которых — дети возраста до 5 лет, страдают от дефицита витамина А. Этот дефицит приводит к одному-двум миллионам дополнительных смертей ежегодно и является главной причиной детской слепоты, поражающей ежегодно 250—500 тысяч детей, половина которых умирают в течение следующих 12 месяцев.
Чтобы решить эту проблему, двое ученых — Инго Потрикис и Питер Байер — еще в прошлом веке создали «золотой» рис, встроив в него ген одуванчика, производящий бета-каротин.
Одна из главных претензий Гринпис к ГМО заключалась в том, что это — коммерческий продукт. ГМО продавала злая компания «Монсанто», чтобы (какой стыд!) заработать прибыль. Однако относительно «золотого» риса этот аргумент не действовал: его семена распространялись бесплатно.
Тогда Гринпис стал выдвигать новые аргументы: во-первых, бета-каротина в «золотом» рисе слишком мало. Во-вторых, его слишком много. А в-третьих, с нищетой надо бороться «комплексными методами», а не какой-то биологией. Разумный тезис, что и говорить. Впрочем, чаще всего Гринпис и вовсе не прибегал к доводам, а заменял их пиаром и геббельсовщиной, вроде слухов о том, что «золотой» рис приводит к гомосексуализму и СПИДу.
На следующий год группа гринписовских экотеррористов уничтожила опытную делянку «золотого» риса на Филиппинах. Как всегда, вандализм сопровождался враньем: активисты пытались выдать себя за «фермеров», возмущенных диктатом транснациональных компаний, пытающихся нажиться на нищих филиппинцах.
Беспрецедентная кампания по нагнетанию страха, развязанная могущественной организацией с годовым бюджетом 400 млн долларов, отдалила внедрение «золотого» риса на годы, и каждый пропущенный год стоил 1—2 миллиона жизней. Одной кампанией против «золотого» риса Гринпис фактически погубил больше людей, чем Пол Пот в Камбодже.
Биотехнологическая революция
Скорее всего, среднестатистический читатель смутно слышал, что это какая-то такая сомнительная новация горе-капиталистов и состоящих у них на побегушках ученых, которые раньше, как было известно всем марксистам, крали у рабочих прибавочную стоимость, а теперь — как это известно всем людям доброй воли — губят ради своих прибылей природу. И, если бы не доблестные усилия белых рыцарей из Гринпис, спасающих нас от этой капиталистической чумы, у нас бы давно из раковой опухоли росла ботва.
Согласно недавнему опросу, проведенному в Европе, 36% респондентов ответили, что «гены» есть только в генномодифицированных продуктах, а в негенномодифицированных продуктах генов нет. Этот ответ — данный, между прочим, людьми, которые посещали школу, — сам по себе является разительным примером могущества гринписовской пропаганды.
На самом деле генномодифицированные растения к 2013-му выращивали 18 млн фермеров в 29 странах. Посевные площади под ГМО занимали 1,75 млн га, или 10% мировых посевных площадей. В США к 2014 году 94% сои, 96% хлопка и 94% кукурузы были генномодифицированными. С 1996 года, когда ГМО впервые начали коммерчески использоваться, их посадки выросли ровно в 100 раз — это самая быстрорастущая технология. При этом за все это время не обнаружилось ни одного случая каких-либо неправильных или трагических последствий от применения ГМО.
Причина, по которой ГМО распространяются с такой фантастической скоростью, проста: это один из величайших технологических прорывов нашего времени.
Вот для начала некоторые плюсы ГМО:
— увеличение урожайности, которое ведет как к большей рентабельности, так и к лучшей экологии. Если в нашем перенаселенном мире вы можете вырастить на 10 га то, что раньше росло на 15 га, то это значит, что освободившиеся 5 га вы можете отдать под заповедник;
— резкое сокращение объемов применения инсектицидов и ядов, то есть опять же улучшение той самой экологии. К примеру, вы можете опрыскивать посадки кукурузы опасными инсектицидами, которые убивают зернового точильщика, а можете просто встроить в кукурузу инсектицидный ген из бактерии Bacillus thuringiensisи иметь тот же самый результат;
— увеличение содержания в продуктах питания витаминов, белков и прочих полезных веществ. Один из принципиальных недостатков современного сельского хозяйства состоит в том, что избыток удобрений делает многие продукты невкусными. Оно может повышать содержание в них опасных веществ (например, нитритов в дынях) и понижать содержание витаминов. Как показывает пример «золотого» риса, именно генная инженерия способна преодолеть этот недостаток.
Следует помнить, что общая площадь пашен, лугов и пастбищ на сегодня в мире составляет 5 млрд га, а общая площадь суши, находящаяся в распоряжении человека, не считая Антарктиды, но считая Гоби, Сахару и Крайний Север, составляет 13,5 млрд га. Несомненно, когда-то (и весьма скоро) человеку придется остановить свое размножение. Но до тех пор, пока этого не произошло, ГМО — это единственный способ выжить и сохранить окружающую среду.
Но, пожалуй, самое главное — другое. С появлением ГМО мы стоим на пороге создания нового мира, новой окружающей среды, так же радикально отличающейся от всего прежнего, как орошаемый сад с финиками и персиками отличается от «природной» окружающей его пустыни.
Упомяну только один пример. Москит Aedesaegypti, переносчик лихорадки денге, каждый год убивает 40 тысяч человек. С помощью генной инженерии создан такой же москит, но не являющийся переносчиком лихорадки. Во время опытов на Каймановых островах популяция москитов-переносчиков денге сократилась на 80%. Аналогичный опыт идет с комаром — переносчиком малярии.
Плюсы генной инженерии, в том числе и экологические, не поддаются описанию. Это такая же революция, как одомашнивание быка, начало выплавки металлов или идея прививок.
Однако, как и всякая технологическая революция, ГМО неизбежно вызывает к жизни целый всплеск суеверий. Луддиты били машины; после появления прививки высказывались опасения, что те, кто ее получил, превратятся в коров, а после внедрения в Нигерии вакцины от полиомиелита муллы начали учить, что это — кровавый план белого человека уничтожить черную расу, заразив всех ВИЧ.
Маленькая проблема экофундаменталистских мулл заключается в том, что они никак толком не могут объяснить, чем же ГМО опасны.
За все это время грандиозной кампании против «франкенпищи» никто и никогда не объяснил главного — механизма причинения вреда с помощью ГМО.
Чтобы понять, почему ГМО не может приносить вред, достаточно знать два простых правила.
Правило первое: ДНК, съеденная нами, не меняет нашу ДНК. Это основа биологии. Иначе бы у тех, кто кушает морковку, отрастала ботва.
Пункт второй: гены — мутируют. Это имманентное свойство генов. Все ныне существующие организмы на Земле состоят из генов, которые изменены. Все мы — генетически модифицированные организмы, а произвольное сшивание различных участков ДНК происходит каждый раз, когда мужская сперма оплодотворяет женскую яйцеклетку.
Вся суть механизма полового размножения как раз и заключается в том, что природа с его помощью создала, кодифицировала и узаконила способ регулярного горизонтального переноса генов.
Вы скажете, что речь идет о переносе генов внутри одного и того же биологического вида. Однако горизонтальный перенос генов между видами — это тоже исключительно природный механизм. Механизм горизонтального переноса генов, к примеру, существует до сих пор у бактерий.
Есть целый ряд организмов, давно живущих в симбиозе настолько глубоком — например, бактерия вольбахия и муха дрозофила, — что геном одного из симбионтов вырождается, и часть генов переносится в геном второго симбионта.
Вы можете заметить, что мой первый пункт противоречит второму: сначала я утверждаю, что горизонтальный перенос генов запрещен (и гены съеденной морковки в нас не встраиваются), а во второй я рассказываю, как гены вольбахии в результате горизонтального переноса передались дрозофиле.
Ответ заключается в том, что горизонтальный перенос генов у сколько-нибудь сложных организмов (о человеке мы тут вообще не говорим) — это исключение, случающееся один раз на миллиард, но именно это исключение и является движителем эволюции. Очень грубо говоря, вероятность того, что часть генома генномодифицированной морковки встроится в ваш организм, равна вероятности того, что в него встроится геном негенномодифицированной морковки.
Комментарии