Практичные социальные фантазии

Мир сложен. Для ориентации в нём мы создаём его упрощённые картины. Картографы рисуют карты, учёные создают теории.
Самая подробная карта местности – это сама местность. Но такая подробная «карта» совершенно бесполезна. Столь же бесполезны теории, где боятся пожертвовать привычными деталями и посмотреть на проблему с высоты птичьего полёта.
Создание картин мира, в которых нет мешающих подробностей и схвачено главное – искусство учёных и картографов, плод их дисциплинированных фантазий.
Самые простые и практичные теории мы изучаем в школе на уроках математики, пользуясь такими фантазиями как:
• число, безотносительно к тому, что считаем – баранов или деньги;
• множество, безотносительно к его элементам;
• точки, не имеющие частей, прямые без ширины, плоскости без толщины.
Несмотря на свою фантастичность топографические карты не отображают дорог в Город Солнца, в арифметике дважды два неизменно четыре, в геометрии гипотенуза всегда больше катета, а сумма углов треугольника всегда равна 180 градусам. А вот на тему человеческого поведения дисциплинированных фантазий нет. Отсюда провальные социальные проекты. Люди стремятся в Город Солнца, а оказываются в Магадане на нарах.



Возьмём демократию или народовластие. Популярнейший политический проект современности. Но каждый понимает демократию по-своему. И не мудрено. Ведь народовластие – оксюморон. Если весь народ властвует, если все во власти, то народу не над кем властвовать, у него нет подвластных, а потому у всего народа не может быть власти, власть может быть лишь у одной части народа над другой частью народа. Если же одна часть народа властвует над другой частью народа, то власть есть, но нет народовластия, нет власти всего народа, есть лишь власть одних над другими.Народовластие – невозможно, а потому стремление к демократии всегда выливается не во власть всего народа, которой быть не может, а в нечто другое. Например, во власть по наследству в Корейской Народно-Демократической Республике. Или в большинстве случаев во власть самых популярных людей над прочими, менее популярными, власть, которую устанавливают политическими выборами, власть, которую получил, например, демократ Барак Обама. Так и назовите эту власть тем, на что она больше похожа – коммунистической монархией или властью популярных, но никак не демократией, никак не властью народа, которая невозможна. Правильно названные вещи позволяют правильно ориентироваться и двигаться дальше, в отличие от оксюморонов, которые провоцируют ходьбу по кругу.
Оксюмороны хороши в шутках, они уместны в поэзии, но когда они попадают в политические лозунги и законы, то они – результат глупости или обмана.
Демократия – фантазия, но недисциплинированная, безответственная фантазия, а потому источник массовых заблуждений, повод для бесконечных споров. Нужны другие фантазии. Полезные.

Я постоянно описываю свои фантазии на тему общения людей в живом журнале и на сайте terminomika.ru. Эти фантазии аналогичны геометрии древних греков. Эти фантазии начинаются с основных понятий, в которые после некоторых сомнений я включил межу или грань. Раньше я сомневался в фундаментальности межи и пытался вывести её через другие основные понятия: чувство, дело, сила. Теперь среди основных понятий и межа, которая отвечает на главный социальный вопрос – «чьё?».
Теперь основные понятия выглядят так:
1. Воля (душа, чувство, интерес). Воля – внутри, она оценивает и движет людьми от плохого к хорошему, от тоскливого или скучного к интересному, предпочтительному. Печаль и радость, любовь и ненависть – это разные состояния души или воли. Некоторые скажут: воля, душа, чувство, интерес – это разное. Им отвечу: эти различия – частности, мешающие подробности, которыми я пренебрег в моей картине человеческого общения, чтобы в деталях не утонуло главное. А главное в воле, как её не назови, то, что она освещает мир, наполняет его смыслом. Без воли мир – ничто.
2. Дело (поведение, поступок, действие, акт). Дело – то, к чему побуждает воля. Дело – процесс. Дело с использованием сил других людей – общение. Общение добровольно, если силами других людей пользуются с их согласия. Общение недобровольно, если силами других людей пользуются принуждением и/или обманом, то есть без согласия этих людей. Согласие, добрая воля – основа справедливости. Но справедливым может быть и недобровольное общение: с теми, кто нарушает согласие.
3. Сила (возможность, ресурс, средство). Сила – то, без чего невозможны дела. Сила – это запас. Отчуждаемые силы, то есть силы, которые могут переходить от одного к другому, назовём имуществом. Имущество для обмена – товар. Самый ликвидный товар – деньги.
4. Межа (грань, рубеж, предел, граница). Межа отделяет моё от чужого, превращая ценные силы в права, запрещённые межами дела – в преступления, а тех, кто их совершает, – в преступников. Межа согласует дела. Кто следует межам, тот правый, справедливый человек. Следование межам – справедливость.

Дальше я нафантазировал восемь аксиом, которые позволяют строить практичную карту человеческого общения. Я здесь лишь напомню эти аксиомы, так как они опубликованы в Живом Журнале, в Макспарке и доступны по любой поисковой системе.

1. О гуманизме или о бездушности коллективов: волей обладают лишь люди, но не коллективы. Разговоры об интересах или нуждах народа и прочих коллективов нужно воспринимать лишь как разговоры об интересах или нуждах людей, образующих эти коллективы.
2. Об обособленности или об одиночестве души: только о своей воле можно знать непосредственно, воля других людей познаётся лишь по делам и силам этих людей.

Аксиому об обособленности я однажды назвал аксиомой о понимании: чтобы понять другого – надо общаться. Без общения музыку в чужой голове не услышишь.
3. О ненасытности: дефицит имущества непреодолим. Отсутствие дефицита простых вещей ещё можно представить, но мир без дефицита вообще – наивная фантазия, в которой не нужно общение, так как людям ничего не нужно друг от друга.
4. О разнице: люди неодинаковы в предпочтении сил. Торгуя, люди не уравнивают ценности обмениваемых товаров, как считал Маркс вслед за Аристотелем. Торгуя, люди стремятся получить более ценное в обмен на менее ценное. И у них получается, потому что они неодинаковы в предпочтении сил, включая предпочтение товаров.
5. Об эгоизме: чужие интересы не актуальны. Обычно людям нравится, когда чужое становится своим, когда их права расширяются. Поэтому люди торгуются, стремясь получить побольше и отдать поменьше. Исключение – любимые, которым отдаёшь с удовольствием, ничего не требуя взамен.
6. О любви: любимых мало. Тем, кому готов дарить, гораздо меньше тех, с кем готов торговать. Поэтому мечты коммунистов о мире без торговли наивны.
7. О справедливости: преступников не любят. Ненависть к преступникам сплачивает людей, превращая борьбу с преступниками в общее дело. Ненависть к преступникам благородна.
8. О зависти: богатых не любят. Ненависть к богатым тоже сплачивает людей, но поскольку зависть – стыдное чувство, его маскируют под справедливость.

Предложенные мною фантазии освобождают разговор о человеческом общении от четырёх пороков:
1. Дезориентирующего многословия.
2. Неясности важнейших слов.
3. Негодных классификаций.
4. Буквального понимания иносказаний.

Я предлагаю строить речи, исходя из противоположных принципов:
1. Кратко и чётко.
2. Ясно о важном.
3. Классифицировать по понятным основаниям.
4. Не понимать тропы буквально.

Кратко и чётко. Не надо говорить «денежные средства», «правовые возможности», «правомочия». Ведь деньги всегда средства, а права – всегда возможности. Не надо говорить о переговорном, учебном, трудовом, производственном или деловом процессе. Ведь переговоры, учёба, труд, производство, дело – всегда процесс. Не говорят же математики о квадратных четырехугольниках именно потому, что квадраты – всегда четырехугольники. Подробнее о дезориентирующих длиннотах, нуждающихся в сокращении, смотри «Сто плеоназмов».
Ясно о важном. Если права – это ценные силы, защищённые гранями, то не следует затевать разговор о равноправии. Ведь у людей разное количество сил, например, денег. Равноправие в рамках предложенных мною фантазий – это какая-то невнятица, которой не следует засорять речь. Подробнее о популярных словах, которые особенно нуждаются в прояснении, смотри «Чёртова дюжина».
Классифицировать по понятным основаниям. Когда права во Всеобщей декларации прав человека делятся на гражданские, политические, социальные, экономические и культурные, то дивишься, где кончаются одни и начинаются другие. В таком делении нет основания. В предложенных мною фантазиях права можно разделить на отчуждаемые и неотчуждаемые. Отчуждаемые права можно передать другому, и я называю такие отчуждаемые права имуществом. Неотчуждаемые права: такие как жизнь, здоровье, доброе имя не купишь, не выпросишь. Правоведы же говорят о неотчуждаемых или о неотъемлемых правах в том смысле, что их нельзя отбирать. Но права, в моём понимании, вообще нельзя отбирать. Правоведы не уверены в неотъемлемости прав и добавляют к важным правам прилагательное «неотчуждаемые» или «неотъемлемые» и этим излишеством портят язык. Это как если бы геометры к слову «прямая» добавляли бы прилагательное «неизогнутая».
Не понимать тропы буквально. Тропы – иносказания. Иносказания бывают в виде метафор. Народное хозяйство – метафора, а не реальное хозяйство. Реальные хозяйства у людей, образующих народ. Государственным начальникам легче распоряжаться чужим хозяйством, когда они выдают его за народное хозяйство. Но когда люди понимают, что народное хозяйство метафора, им легче отстаивать свои интересы перед государственными начальниками.
Иносказания бывают и в виде оксюморонов. Оксюмороны построены на нарушении закона противоречия: не может быть одновременно истинным высказывание и его отрицание. С одним политическим оксюмороном – демократией, где власть всего народа противоречит самой возможности власти, мы уже знакомы. Но это не единственный оксюморон, допущенный в современные законы. Другим известным оксюмороном является «запрещённое право». Запрещено, например, злоупотреблять правом, и этот запрет содержится в статье 10 Гражданского кодекса РФ. В Конституции РФ в статье 17 запрещено осуществлять свои права в нарушение прав других лиц. Но права – это то, что разрешено. Запрещённое разрешение – это оксюморон. Прав нарушать права других лиц в принципе не должно существовать. Но права нарушать права других лиц, которые приходится запрещать, содержатся даже во Всеобщей декларации прав человека в статье 29. Опасно, вредно фантазировать о правах, которые нужно запрещать. Законы должны быть свободны от оксюморонов.



Итак, я предлагаю обсуждать социальные проблемы на языке, свободном от противоречий. Мои тексты написаны на этом языке, а потому непривычны.
Язык, в котором важнейшие слова имеют ясный смысл, позволит написать правые законы, устанавливающие власть правых над преступниками, власть, которую невозможно установить, пользуясь ложными установками.