08.07.2016 03:00

Записки резидента: как Суворов предал Родину

На модерации Отложенный

Извините, статья большая (Ю.К.) :-))

16.06.2013 автор: Игорь Свинаренко

Наш обозреватель встретился с Валерием Калининым — бывшим начальником знаменитого перебежчика, ныне популярного писателя Суворова-Резуна. Что происходило тогда в действительности и о чем до сих пор молчит бывший советский шпион? Резун в одной из своих книг признал, что это он испортил карьеру своему начальнику: тот непременно стал бы адмиралом, а так ушел в отставку капитаном первого ранга в 1982 году.

Уход

— Все случилось в июне 1978 года. Когда это произошло, я был начальником направления. В моем подчинении находилось несколько разведывательных аппаратов, в том числе Швейцария. Резун был оперативным офицером женевской резидентуры (еще была бернская). Он снимал трехкомнатную квартиру в городе, прилично обставленную, и жил там с женой и двумя детьми. Когда он исчез, это вызвало удивление. Я говорю не только о себе. У меня сложилось мнение — у меня лично, оно не всеми разделялось в руководстве ГРУ, — что его похитили. Почему мне так показалось? Когда мы вошли в квартиру, там был полный разгром: битая посуда, выброшенные из шкафа вещи.

Вы лично вошли?

— Нет, я был в Москве, но ситуацию знаю по докладу наших работников в Женеве. Соседи говорили, что слышали крики детей. Когда наши люди уходят, они стараются забрать все свои вещи, особенно ценные. Но все ценные вещи его жены — шуба, что-то еще — были на месте. Сам Резун увлекался нумизматикой, и вся его коллекция осталась в брошенной квартире. Конечно, если б он собрался заранее уйти, он взял бы коллекцию.

…Он исчез в пятницу.

В субботу и воскресенье никто особо не беспокоился — ну поехал по стране, у него была машина. Но когда в понедельник Резун не пришел на работу, это сразу вызвало настороженность, подозрения. На звонки никто не отвечает. Поехали на квартиру. Она была закрыта, а когда мы открыли ее, увидели весь этот разгром. Мы в центре — здесь, в Москве — получили об этом сообщение. И сразу появилось подозрение, что его могли выкрасть. Какая-то операция американской, или английской, или немецкой разведки.

Из книги Виктора Суворова-Резуна «Аквариум»:

«Сейчас у меня только одна возможность — осторожно выйти из квартиры, спуститься на два-три этажа вниз и только тут вызвать лифт, а лифтом прямо в подземный гараж, а из гаража выезжать не через выходные ворота, а через входные, если, конечно, их удастся открыть изнутри... Замок я открыл неслышно. Тихо жму на ручку двери, главное, чтоб не скрипнула. Я вздыхаю глубоко и тяну дверь на себя. Полоса света из коридора на полу моей комнаты становится все шире. Затаив дыхание, я потянул ее сильнее, а она заскрипела тихо, тоскливо и протяжно. Моя машина на солидном расстоянии от дома. Моя машина в тени, в гуще других машин на большой стоянке. Но свой дом я вижу отчетливо. Пока ничего подозрительного вокруг не происходит. Все спит. Все спят».

А почему появляются перебежчики?

— Одна из причин ухода наших людей — это женщины. Но внешность Резуна вовсе не донжуанская, казалось, он не мог быть предметом увлечения женщин. У некоторых наших разведчиков был такой прокол, как увлечение спиртными напитками. Но Резун не злоупотреблял. Так что эти мотивы отпадали. Важный момент — деньги. А это был 1978 год, все помнят пустоту в магазинах у нас в Москве. Когда люди приезжали туда и у них были деньги, некоторые бросались на вещи. Но у Резуна и его семьи не было стяжательства. Они жили нормальной жизнью, деньги их особенно не интересовали. И тем не менее: учитывая, что он молодой и оклад поэтому небольшой, его жену устроили работать в отеле, который находился на территории нашего представительства в Женеве. Она там получала, соответственно, зарплату в валюте.

Кстати, а сколько Резун получал в Швейцарии?

— Не помню.

А какие вообще были зарплаты у ваших, какого порядка? Настоящие западные или просто рубли пересчитывали по официальному курсу?

— Не помню. Я даже не помню, сколько я получал. Во всяком случае, мы не бедствовали, покупали и автомашины, и квартиры.

Ну что же, понял вас. Ответ исчерпывающий.

— …Следующий момент — неудовлетворенность служебным положением, амбиции. Но и этого тоже не могло быть. Мы все проанализировали. Он поехал в Швейцарию с минимальным, конечно, окладом. Но через три года ему присвоили ранг третьего секретаря представительства и подняли оклад до уровня помощника военного атташе. Для его возраста — уникальный случай. У него очень неплохо шла информационная работа — обработка бумаг, скажем, прессы. Вы знаете, когда публиковались выступления нашего генерального секретаря или объявлялись какие-то наши внешнеэкономические шаги, центр требовал реакцию на наши демарши в стране… Резун обрабатывал прессу и составлял обзоры. Эти телеграммы хорошо у него получались и хорошо воспринимались в центре. Надо сказать, что Женева была одним из центров получения военно-технической информации. Там было большое количество представительств иностранных фирм, занимающихся разработкой научной аппаратуры в прикладных областях и оборудования, которое использовалось и в мирных, и в военных целях. В Женеве много международных технических организаций, часто проходят симпозиумы по этим вопросам, на которые приходят наши люди, прорабатывают это все, изучают. И всю эту информацию Резун тоже хорошо обрабатывал и докладывал телеграммой в центр. Более того, в конце своего пребывания там он уже пользовался авторитетом в нашем информационном управлении, которое занималось военно-техническими вопросами.

Некоторые в этом управлении даже говорили, что Резун — это наш человек в Женеве. У руководства резидентуры и у меня в частности не было никакого сомнения, что по возвращении из Женевы он будет работать в центре, в информационном управлении. Не было никакого сомнения!

Так что этот момент — неудовлетворенность служебным положением — отпадал.

Виктор Суворов

Всплытие

Что же оставалось?

— То, что его могли на чем-то поймать и шантажировать. А когда не получилось — насильственно вывезли. Мы думали, что в этом могла принять какое-то участие англичанка, которая жила в квартире напротив. У меня было глубокое убеждение в том, что Резуна выкрали, похитили, что он не сам ушел на Запад. Но, как бы то ни было, наше руководство начало принимать меры по поиску. Конечно же, первое обращение сделали в МИД Швейцарии. Также были направлены телеграммы в Лондон и Вашингтон, по линии МИДа: вот, пропал наш сотрудник, есть ли у вас какая-то информация о нем. Лондон и Вашингтон ответили, что информации у них нет.

Только через две недели швейцарские власти сообщили, что Резун в Лондоне, и сказали, где находится его машина. Тогда было принято решение обратиться к МИДу Великобритании с просьбой дать нам возможность встретиться с ним. Лондон ответил, что Резун ушел добровольно и попросил политического убежища. Мы же хотели, чтобы нашему консулу разрешили встретиться с Резуном в присутствии англичан — чтоб он сам сказал, что добровольно ушел на Запад. По поручению начальника ГРУ я несколько раз был у первого замминистра иностранных дел Корниенко и составлял проект шифротелеграммы послу СССР в Лондоне Лунькову: «Просим посетить МИД… потребовать встречу наших консульских работников с Резуном…»

Британский МИД нам в этом отказал, он ответил, что Резун не хочет встреч с советскими сотрудниками.

Тогда было принято решение направить в Англию его отца: ладно, не хочет говорить с официальными сотрудниками, но не может же он отказаться от встречи с отцом! (Тоже, кстати, военным. Он был, кажется, подполковником в отставке. И брат Резуна тоже офицер.)

Мы договорились с отцом, подготовили поездку и отправили его в Англию. Там он связался с англичанами через консульскую службу и попросил их организовать встречу с сыном: «Я не верю, что мой сын, как вы говорите, выбрал свободу и добровольно ушел к вам».

Но и отцу отказали во встрече. Ему только передали записку от сына, в которой он писал, что встречаться не хочет и не будет.

Тогда мы сделали еще один ход — помогли матери Резуна составить письмо на имя премьер-министра Маргарет Тэтчер: «Я к вам обращаюсь как мать к матери (у нее самой, как позже выяснилось, сын был разведчиком). Дайте мне увидеть сына и моих внуков».

…Ответа не последовало.

И что же дальше?

— Мы использовали все наши легальные возможности, чтобы встретиться с Резуном и, возможно, вернуть его на родину. И на этом прекратили попытки организовать встречу. Раз ему самому не дают возможности сказать нам о добровольном уходе, осталась одна версия — его выкрали.

Потом вышла его первая книжка — «Советская военная разведка». На английском. Я ее не читал, на русский она не была переведена. Говорят, не очень удачная. Да она и не могла быть удачной. Потому что Резун как работник мог знать десяток человек из наших — и ничего больше.

Когда он исчез, то, конечно, были проверены вся документация в резидентуре и вся оперативная техника. Ничего не пропало! Он пишет, что не выдал агентуру — так он никого и не мог выдать. Потому что он не знал агентов. Он пишет, что вербовал какого-то американца — никого он не вербовал. Он был…

…журналист фактически. Судя по вашему рассказу о его работе.

— Да. Он в разведке еще как младенец был. Он ничего не мог! Единственная связь у него была с английским журналистом, который издавал журнал, что-то вроде военного обозрения. От этого англичанина Резун приносил какие-то материалы, которые потом выходили в этом же журнале… Вот еще что важно: в 1978-м в Женеве меняли начальника резидентуры. Туда отправили нового человека, который совсем не имел опыта работы и по своим личным качествам не мог работать с коллективом.

Александров.

— Да. Он туда был послан по просьбе ЦК. Он, кстати, однофамилец или даже родственник первого помощника Брежнева.

Провал

Александрова наказали?

— Его отозвали сразу. Произошла замена. Александров был неопытный, безграмотный в разведке, самодур, не умеющий работать с людьми, привыкший в ЦК командовать: сказал — и делайте.

Но отозвали его не за это…

— Нет. Когда Александров был еще там, он велел Резуну завербовать того англичанина. Мы такого разрешения не давали, считали это преждевременным, к тому же Резун был неопытен, а англичанин, по нашему мнению, журналист и, возможно, опытный разведчик. Однако руководитель резидентуры нас не послушал и поступил по-своему. Через две недели после того, как это наше указание не было выполнено, Резун исчез. Если его выкрали, то наверняка с подачи этого англичанина. Никто больше Резуна хорошо не знал, кроме него! Из иностранцев, я имею в виду. Это наша информация, которой мы располагали в то время.

Из книги Виктора Суворова-Резуна «Аквариум»:

«Я завербовал ценного агента, который будет десятилетиями поставлять нам самую современную электронную технику для самолетов, для артиллерии, для боевых вертолетов, для систем наведения ракет. То, что он завербован, — в этом ни у меня, ни у Младшего лидера сомнений нет. Правда, о новом секретном агенте ГРУ мы знаем только то, что на его визитной карточке указано. О его аппаратуре известно больше: у нас две небольшие вырезки из газет об аппарате RS-77. Но это не беда. Это совсем не главное. Главное то, что его аппарат нужен нам, и он будет нашим. А о секретном агенте мы скоро узнаем больше. Главное, что он согласен тайно работать с нами».

Могу точно сказать: в 1978 году вопрос об уничтожении предателей в военной разведке не ставился

А зачем его надо было красть, если он не имел информации?

— Это хороший вопрос с вашей стороны — зачем его красть… Мы тоже задним числом задали себе этот вопрос. Выяснилось, что Резун пришел к Александрову и расплакался, он просил, чтобы его срочно отозвали в Москву. Александров его выслушал, обматерил и выгнал. В пятницу.

А ближайший рейс «Аэрофлота» на Москву был в субботу.

— Это события еще пятницы. В это же время, когда Резун сидел там, в представительстве, как говорят, была приоткрыта дверь, было слышно, как наш резидент говорил с резидентом КГБ. В разговоре ставился вопрос о вывозе кого-то из Женевы в Москву. Резун подумал, что это его будут вывозить. Значит, надо что делать? Надо убегать.

Что значит — раскрыт? Как кто?

— Мы не знали, что он стал сотрудничать с британцами. А он понял, что нам это известно, и испугался. Англичанин ему давал некоторые проекты статей, а от Резуна просил какую-то информацию по советским вооружениям, пусть открытую, пусть хоть что-то. (Англичанин не мог не понимать, что Резун — военный разведчик, об этом было можно догадаться по характеру задаваемых им вопросов.) И вот Резун, полагаю, какой-то информацией стал делиться с англичанином. Получилось так, что шла встречная разработка — они разрабатывали друг друга. А когда Резун узнал, что кого-то будут вывозить… Решил, что его. Дрогнул, испугался и стал названивать англичанину: меня вывезут, забери меня. В общем, мы посчитали, что его выкрали. Мы в то время не знали всех подробностей.

Компромат

— Хочу отметить, что за безопасность наших граждан за рубежом отвечал КГБ — и за МИД, и за ГРУ, за всех советских людей там. Я звонил после осмотра квартиры Калугину… как его?

Олег Данилович, кажется.

— Да. Спросил: есть ли у вас какие-то настораживающие моменты по Резуну? Нет, говорит, у нас ничего нет. Мне показалось, что он был против того, чтобы мы активно проводили работу по встрече с Резуном через британцев. Я тогда это отнес на счет того, что КГБ и ГРУ не то чтобы конкурировали, но иногда интересы их сталкивались.

Калугин, наверное, думал: «Хорошо, что из военной разведки человек пропал, а не из КГБ». Потом в книге Евгения Максимовича Примакова «Годы в большой политике» я прочел, что КГБ знал, что Резун был завербован англичанами. И поэтому его уход для них не был неожиданностью. Но нам они об этом не сказали… Если бы КГБ нам сообщил, что Резун — английский агент, совместными усилиями мы смогли бы его вывезти в Москву и не было бы писателя Суворова. И что Резун приходил плакаться, нам тоже не сказали. Я узнал об этом задним числом. Александров, резидент отозванный, ничего нам не сообщил, приехал в Москву и был назначен на хорошую должность.

В ЦК?

— Нет, под «крышу» — на очень высокую должность в очень хорошее учебное заведение. А мне дали строгий выговор. Я должен был выехать за рубеж, в Испанию вместо Швейцарии, а меня сняли с визы. Я был уже на визе!

Так вы после и не поехали никуда?

— Нет, все уже.

А до этого хоть успели съездить?

— У меня были две командировки, в Грецию и Швейцарию. И вот что еще хочу сказать по той старой истории. Резун окончил Суворовское училище, потом Высшее военное училище в Киеве, работал в военном округе, окончил военно-дипломатическую академию — и на всех этапах с ним соприкасались те, кто контролировал внутреннюю безопасность: КГБ. Никаких сигналов насчет Резуна за все время прохождения им службы не было. Женщины, денежный вопрос, вещизм — ничего!

А мальчики?

— Даже в голову не приходило.

Ему или вам?

— Нам не приходило.

А была же потом версия.

— Я говорю о том, что было в 1978 году. Такого не было даже в задней извилине нашего мозга.

Понимаю. Но потом ведь вы рассмотрели и эту версию?

— В книге моего товарища «Как Резун-Суворов предавал „Аквариум“» говорится, что у Резуна была сексуальная связь с тем англичанином-журналистом. На этой почве их засекла швейцарская контрразведка. Начался шантаж и…

Ну что же, это логично — дискредитировать перебежчика. Никто от вас не ожидал, что вы будете его хвалить и утверждать, что он морально устойчив и характер у него нордический.

— Это не мой вопрос. Я сказал вам о книге. А что произошло на самом деле, в то время мы не знали. Потом стали выходить его книги. И уже по первой нам стало ясно — да, он завербован англичанами. И продолжил сотрудничество с британской разведкой.

Скажите, а был по Резуну приговор с высшей мерой? Или нет? А то ведь всякое говорят.

— Я говорю только то, что знаю. Говорят, что был приговор — но я не видел документов. По моему мнению, приговора не было. Это он просто набивает себе цену: смертная казнь и прочее. Он все придумал, чтобы поднять свой авторитет в глазах читателей. Он якобы не был согласен с политической системой!

А кто с ней был согласен? Вы?

— Ну вы видите, я же здесь, гражданин и патриот своей страны.

А может, вы просто умело скрывали свое несогласие? Может, вы хотели, чтоб были вертикаль власти, президент, выборность, многопартийность?

— Я говорю о Резуне, а не о нашей политической системе.

Ледокол во лжи

Вы ведь читали книги Резуна?

— Не то чтобы читал, а просматривал. «Аквариум» и «Ледокол».

И что, думаете, он все наврал?

— В отношении ГРУ — небылицы и пасквиль, желание очернить и бросить тень и обелить себя. Вроде у него была возможность попасть в топку, поэтому он и бежал туда. Теперь в отношении «Ледокола». Я хотел бы связать эти две книги. И еще, говорят, была такая книга «День М». Вот слышишь: Резун, Резун… Я пришел, году в 1992-м, в редакцию «Независимой газеты» со своей статьей. Все-таки я не Резун, не оперативный офицер, а начальник крупнейшего направления ГРУ, то есть более информированный человек. Принес статью «Некоторые причины внезапного нападения Германии на Советский Союз».

Интересно.

— Разговариваю с редактором. «Ну что вы пишете, что Германия на нас напала — кому это интересно. А вот что мы хотели напасть — это интересно». И показывает мне статью Резуна из Лондона и говорит: «Будем публиковать». Его опубликовали, дали ему рекламу, а мою статью не стали брать. Тут дело вот в чем. В Англии испокон веков существует сильное антироссийское лобби. Очень влиятельные люди.

Согласен с вами.

— Так вот, «Ледокол» написан с подачи этой группы людей. Инструментом в этой антироссийской кампании являются британские спецслужбы.

По-моему, на тот момент идею мировой революции никто не отменял. Сталин открыто предупреждал, что использует войну для насаждения социализма в Европе. И Коминтерн распустили только в 1944-м, потому что иначе союзники не соглашались открыть второй фронт.

— Антироссийское лобби, кстати, боролось и против царской России, и против советской.

Да. Они поссорили нас с немцами! Два раза!

— Пойду дальше. Пакт Молотова–Риббентропа. По моему убеждению, если б не было пакта…

Тут Калинин подробно изложил мне свою трактовку, в соответствии с которой пакт 1939 года был большой дипломатической победой советского правительства. Я выслушал и сказал:

Это ясно. Но мне вот что непонятно: почему Сталин не дал немцам горючего, чтобы они пошли на Англию? А не на нас? Почему британской разведке всегда удавалось ссорить нас с немцами? Почему ваши британские коллеги переигрывают вас? Впрочем… Это риторический вопрос.

Виктор Суворов

Месть

А то, что в квартире Резуна после его исчезновения был разгром — может, это была инсценировка?

— Не могу сказать. Все могло быть. Я говорю, что факт такой был. Более того, я показал фото из квартиры своей жене. И она сказала: «Не может быть, чтобы некоторые вещи женщина не забрала с собой, шубу например, если б они собирались уходить».

Шуба вещь, конечно, дорогая, но они могли ее бросить как раз потому, что там тепло, это в России шуба нужна, а в Англии зимой плюсовая температура. И такой вопрос: почему Резун к отцу на встречу не пошел? Он мог подумать, что отец — это наживка, на которую его поймают чекисты и увезут на Лубянку? Могла у него быть такая мысль?

— Нет. Это нереально. Как там работать? Встреча происходила бы в МИДе Британии, там же их спецслужбы.

Что значит — нереально? Ваши ведь похищали людей на Западе.

— Чтобы военная разведка вывозила и похищала своих людей — я таких случаев не знаю и не верю в это.

Значит, Калугин и Резун и дальше будут красиво жить на Западе, ни в чем себе не отказывая? И им не надо беспокоиться, никто их не выкрадет?

— Нет, такое было — но при Сталине. Раньше такие вопросы ставились. В своих мемуарах бывшие работники НКВД пишут, что в НКВД даже департамент был, который занимался уничтожением предателей. Но могу точно сказать: в 1978 году вопрос об уничтожении предателей в военной разведке не ставился.

Насчет теперешних порядков. Первое, что приходит на ум — это как чеченца грохнули…

— Яндарбиева. Но он не был агентом ГРУ.

А просто врагом.

— Да. Большим врагом. Государственным преступником, выступавшим за развал Российской Федерации. Из открытых материалов не следует, что акция против Яндарбиева была проведена военной разведкой.

Вы думаете, что их надо оставить в покое?

— Абсолютно точно.

А по-моему, возмездие должно быть.

— Почему?

Как почему? Ну что же это, наши перебежчики будут жировать в Лондоне? А если возмездие, то будут думать: «Найдут, гады. Нет… Уж лучше не предавать».

— Я за другой подход: мы приняли присягу, мы любим страну и свою службу — зачем же куда-то уходить? Только из страха служить? Нет, из любви к своей стране, верности присяге!

Может, все проще? Просто кадров и средств на такие операции нет?

— Этим вопросом я не владею.

Вы между собой не обсуждаете, что надо бы их выкрасть и привезти сюда?

— Ни в коем случае, в нашей стране сейчас другой политический климат.

Или — поехать туда и там грохнуть?

— Конечно нет.

Почему?! Это мой самый главный вопрос к вашим людям. Как такое можно терпеть?

— Мы, как военная разведка, такими операциями не занимаемся, и я считаю, что и не должны заниматься. Военная разведка не карательный орган.

А кем тогда Калугин был?

— Начальником управления внешней контрразведки.

Неплохо. А сейчас водит экскурсии по Вашингтону, название тура что-то вроде «Шпионских страстей», и не прячется. И внешность не меняет. Хотя да, он же не ваш, а комитетский. Тут к вам нет претензий. А вот еще Резун писал — и это самое смешное в его книгах, — как заживо жгут предателей в «Аквариуме» и снимают это на видео. Как Сергея Лазо в топку живьем засовывают.

— Вы знаете, это небылица. И я сожалею, что она появилась на страницах печати. Вдвойне сожалею, что начальник ГРУ разрешил, чтобы прессе показали этот «крематорий» как ненужное оправдание: показали ящичек, в котором сжигали документы. Бред!

Там можно только по частям сжечь предателя.

— Этот пасквиль — глупость, гнусность, желание бросить тень на ГРУ. Что это чуть ли не гестаповский застенок. Сжигают, чтобы другим было неповадно. Получается, не выполнил разведзадачу — и в топку тебя?

Не знаю. Если б не Резун, вы б так рано не ушли в отставку.

— Да, наверное.

Но, по вашей версии, «голубой» перебежчик испортил вам карьеру. Двуличный и двуствольный человек.

— Это военный человек, нарушивший присягу и продавший свою родину.

Вы его простили?

— Я не могу этого сделать. Нет перемирия, идут непрерывные военные действия, идет война между разведкой и контрразведкой — назовем это так. Он предатель, он ушел туда. Я не могу испытывать к предателю симпатию.

Как в песне: я прощу, а вот они простить не смогут никогда. А если бы вы встретили Резуна на улице, в Англии например, то что?

— Если б у меня был пистолет… я в него все равно не стал бы стрелять. Он идет, я иду, мы проходим мимо друг друга… В 1996 году, будучи уже гражданским человеком, по линии Российского союза промышленников и предпринимателей я был в Лондоне, но Резуна не искал, чтобы с ним расправиться, и такой задачи мне не ставили.

Я этого не понимаю. Почему?

— А что, вы считаете, что я должен был с ним поздороваться?

Застрелить.

— Нет. Вывезти в Москву, судить и наказать.

Ну как же нет? Вы же военный человек!

— Я не могу быть судьей и палачом в одном лице. Я не вправе распоряжаться жизнью другого человека.

Разве это палачество, когда военный человек убивает предателя? Вот я этого не понимаю и, наверное, поэтому я гражданский человек, а не с вами.

— Пеньковский изменил — его расстреляли. Но был суд! Приговор был приведен в исполнение КГБ. Это их долг и обязанность. Но чтобы встретить и придушить — этого я бы не стал делать.

А вот потому все и развалилось, что вы относились к службе без души. Вы говорите: война идет, а сами вон как… Разведка на Западе — это ж наш последний рубеж. Да, вот потому все и развалилось.

— Не поэтому. Причины развала политические и экономические, но это отдельная тема.

Поэтому! Если б в 1991-м ЦК КПСС вышел на баррикады с дробовиками, и ваш «блатной» Александров в том числе, то и Союз бы не развалился.

— Очень поверхностное суждение и, естественно, неправильное. Народ не вышел защищать свой родной Центральный комитет, и булыжник как свое оружие пролетариат не использовал.

Понял вас…

Россия — это вам не Чили

Вот я был в Чили и думал там: а почему русские офицеры не могли, как их чилийские коллеги, разогнать леваков, остановить идиотские социальные эксперименты, построить нормальную экономику, придавить болтунов и демонстрантов? Тогда б мы были нормальной страной. Почему у нас командовали полумертвые Черненки, почему русское офицерство не смогло спасти честь страны?

— Не комментирую. Этот вопрос выходит за рамки темы нашего разговора. Тем более что с проблемами стран Латинской Америки я не знаком. В нашей стране был ГКЧП, и мы знаем, чем это кончилось, когда на московских улицах появились танки.

Ну что же, неплохая концовка для беседы…