Поэт Василий Лебедев-Кумач (1898–1949) сочинил текст в ночь на 23 июня 1941 года. На следующий день стихотворение напечатали одновременно «Известия» и «Красная звезда», и в тот же день руководитель ансамбля военной песни Александр Александров сочинил к ней мелодию. Так считала вся страна на протяжении почти полувека. В апреле 1990 года как гром среди ясного неба прозвучала — именно прозвучала — другая версия.
С тевтонскою ордой
Журналист Андрей Мальгин заявил в цикле передач на радио «Свобода», что первоначальный текст песни был написан в мае 1916 года. И его автор — Александр Боде (1865–1939), в то время учитель из города Рыбинска. Потом Мальгин напечатал на эту тему статью в журнале «Столица», где был главным редактором.
По словам Мальгина, дочь Боде Зинаида Колесникова рассказала ему, что в конце 1937 года отец послал свои старые стихи Василию Лебедеву-Кумачу. Александр Адольфович предчувствовал, что не за горами новая война с Германией, а Лебедева-Кумача уважал за песню «Широка страна моя родная», вот и надеялся, что текст ему пригодится, может, даст какой-то творческий импульс. Ответа старик не дождался.
А несколько лет спустя его семья услышала знакомый текст, лишь чуть-чуть видоизмененный. У Боде было «с германской силой темною, с тевтонскою ордой», а у Кумача — «с фашистской силой темною, с проклятою ордой». Боде писал: «Как два различных полюса, во всем различны мы», а у Кумача — «враждебны мы». Увы, предоставить оригинал текста, написанный рукой отца, Зинаида Колесникова не могла: говорилось, что его из семейного архива похитили.
Андрей Мальгин приводил и другие аргументы в пользу того, что автором «Священной войны» не мог быть Лебедев-Кумач. В тексте нет «советской атрибутики», которой переполнены тексты этого поэта, зато есть отсылки к русской истории, ставка на национальные чувства. И не могли, по мнению журналиста, 23 июня 1941 года появиться строки, проникнутые такой ненавистью к «насильникам, грабителям». В первые дни войны пропаганда изображала фашистов жалкими, обреченными на скорое поражение, в прессу еще не проникли истории об их зверствах на захваченных землях. А вот Боде вполне мог написать эти строки под впечатлением от рассказов латвийских беженцев, заполонивших в 1916 году Рыбинск.
Ножка-невидимка из «Вечерки»
У этой версии появились свои приверженцы. После того как в мае 1998 года вышла очередная публикация на эту тему, внучка поэта Мария Деева подала в суд на газету и журналиста и выиграла процесс. Но точку в спорах это не поставило.
Доктор искусствоведения, профессор Московской государственной консерватории Евгений Левашев, к которому обращались за экспертным заключением для суда, напечатал большую статью о песне. Он напомнил, что Василия Ивановича современники не раз уличали в весьма странных творческих заимствованиях. Например, 1 мая 1937 года «Вечерняя Москва» напечатала текст его песни «Москва майская». В ней была строфа:
Вечер тает в белой дымке
В ярком зареве зари
И на ножке-невидимке
Блещут бусы-фонари.
Она подозрительно напоминает четверостишие из стихотворения «Вечер» поэта Абрама Палея, напечатанного в 1915 году в ежемесячнике «Свободный журнал». У Палея было: «Город замер в сонной дымке,/ Гаснет зарево зари/ И на ножке-невидимке/ Блещут бусы-фонари». Очевидно, должно было быть «на нитке-невидимке», но редактор или корректор ошиблись.
И спустя 22 года этот странный образ появляется в стихах другого поэта.
Евгений Левашев пишет, что по жалобе Палея Александр Фадеев собрал Пленум союза писателей, на котором привели и другие случаи плагиата у Лебедева-Кумача. Однако по звонку сверху дело было замято, а Василий Иванович впоследствии публиковал песню без сомнительной строфы.
«Тихий Дон» номер 2
Александр Боде, преподаватель русского языка и литературы, которому приписывают авторство песниДля сторонников авторства Лебедева-Кумача версия Мальгина — атака на один из главных патриотических символов, попытка доказать, будто советский поэт не был способен создать столь мощное произведение, а значит, социалистическая культура в принципе несостоятельна. А противоположный лагерь охотно эту версию подхватил, потому что личность Кумача некоторым кажется несимпатичной, а его творчество — идеологизированным и примитивным. Это напоминает дискуссию о том, писал ли Шолохов «Тихий Дон» — те же аргументы и те же эмоции.
Образы-кирпичики
Василий Лебедев-Кумач (слева) и Дмитрий Покрасс, в соавторстве с которым поэт написал несколько известных песенЭту историю продолжают обсуждать в интернете, и со временем появляется все больше доказательств в пользу официальной версии. В стихах Лебедева-Кумача много словесных параллелей со «Священной войной». Он любил эпитеты «милый», «просторный», «крепкий», стилизации под фольклор («крылья черные»). Взять хотя бы первую строку: «Вставай, страна огромная». В других песнях Василия Ивановича говорится: «Весь народ встанет грозно и смело», «встанем грудью за Родину свою», «Союз наш — огромен»...
— Фактически первая строка песни словно бы составлена из кусочков кумачевских песен прежних лет, — пишет блогер Виктор Турецкий, автор одной из самых содержательных статей об авторстве «Священной войны». — И в этом свете быстрота, с которой, по официальной версии, создана «Священная война», совсем не кажется сверхъестественной.
Ключевой образ вполне органичен для тогдашней поэзии. У Александра Безыменского в стихотворении 1930 года «Мобилизация» говорится: «Идет священная, великая война,/ А в ней вредителя всегда зовут шпионом». Чтобы написать такое, не надо было быть верующим дореволюционным учителем. И поворот советского искусства к теме национальной истории произошел еще в конце 1930-х годов, доказательство тому — фильмы «Петр Первый» (1937), «Александр Невский» (1938), «Суворов» (1941). Так что образ «проклятой орды» тоже абсолютно естествен для эпохи.
А вот аргументов в пользу авторства Александра Боде (кроме воспоминаний его родственников) нет. Рыбинские и ярославские краеведы пока не обнаружили ни одной заметки из местной прессы, где говорилось бы, например, что Боде разучивал песню со своими гимназистами. Так что отмахнуться от этой версии не получается, но и подтвердить ее нечем.
КСТАТИ
Выражение из песни «отребье человечества» — скрытая цитата из Библии. В Первом послании к коринфянам (9: 3) говорится: «Якоже отреби миру быхом» (в синодальном переводе — «Мы как сор для мира»). Оно употреблялось у русских писателей XIX века. «Вся дрянь, все отребье человечества (…) так к нему [И. С. Тургеневу] льнет», — писал Михаил Салтыков-Щедрин критику Павлу Анненкову в 1876 г. Советский поэт мог знать библейскую цитату из курса Закона Божьего, обязательного для дореволюционных гимназистов (Лебедев-Кумач окончил гимназию в 1917 году).
Комментарии