В логове троллей

Мы часто называем тех, кто забегает в наши посты и уводит в сторону обсуждение, или начинает оскорблять автора, комментирующих - тролли. Мне попалась интересная статья о тех, кто работает троллем по заказу и за определённую зарплату, а так же, что входит в эту работу, какие задачи выполняет тролль.  Думаю, что вам это будет интересно.

Два месяца Людмила Савчук работала на «фабрике политических троллей», тайно копируя внутренние документы и анонимно передавая их журналистам. В августе этой хрупкой девушке удалось невероятное: добиться официального признания существования в России центра, где люди с девяти утра до девяти вечера за деньги хвалят российскую власть, а во всех проблемах винят Америку, Евросоюз и украинскую оппозицию.

«Мулбабар» поговорил с Людмилой Савчук об изнанке российской пропаганды и о том, как правильно с ней бороться.

— В «логове троллей» я оказалась второго января по приглашению своей подруги, с которой мы когда-то вместе работали. Меня позвали на «очень важную и секретную работу», до конца не раскрывая, в чем она состоит. Они ведь не называют себя троллями и очень серьезно относятся к подписке о неразглашении, хотя она на самом деле ничего не значит. Я поняла, что это «кремлеботы» и мой шанс увидеть систему изнутри.

Перед собеседованием почистила свою страницу в социальных сетях, убрав все посты, связанные с гражданской активностью, и отметки на фотографиях с митингов. На первом собеседовании мне сказали, что это «креативный проект». Спросили, как я отношусь к российской политике и к тому, что Крым наш. Я была шокирована масштабом: кабинеты за кабинетами, в каждом плотно сидят люди. У нас был элитный отдел, где работали несколько человек бывших журналистов. Выбирали тех, кто лучше писал.

Мне передали «по наследству» уже раскрученный блог молодого мужчины из Киева. Этот вымышленный персонаж критиковал политику своего правительства и хвалил Россию. Я сказала, что не могу до такой степени перевоплощаться, и удалила в профиле «Киев». Но продолжала вести блог от мужского лица.

В моем отделе была «щадящая атмосфера». В других, по рассказам моего коллеги, было стадо юных «гитлеровцев», которые очень веселились, «моча» пользователей интернета. У нас не было особо «идейных» и можно было выбирать темы для блогов в ЖЖ: например, положительные новости из России. Скажем, изобрели новые лекарства или выдали пособия многодетным семьям. Каждый из нас вел по два-три блога одновременно.

Основные силы уходили на блог гадалки Кантадоры, придуманной руководителем отдела. Это смешная тетенька-экстрасенс, которая и была православной, и не гнушалась использовать пепел жабы в ритуалах. Нашей задачей было раскручивать Кантадору, то есть поднимать ее на первые строчки в рейтинге ЖЖ. Нужно было переписывать множество магических ритуалов и придумывать гадания. Раз в день ей что-то обязательно «снилось» или она нагадывала какие-то вещи на политическую тему. Для стимулирования нас пугали, что не успевших выполнить «норму» по количеству постов переведут в комментаторы в социальных сетях. Это «низшая каста»: быть комментатором — позор, это для тех, кто не может связать много слов.

Поворотным моментом стал день убийства Бориса Немцова. Я слышала, что для нормального человека два месяца работы на «фабрике троллей» — край, но хотела продержаться подольше. Однако у меня начались приступы паники из-за постоянного стресса. Пытаясь копировать на флешку информацию или отсылая ее по почте, я ждала, что сейчас к моему компьютеру подбегут программисты и служба безопасности. Один раз я даже была уверена, что у меня инфаркт, и мне вызывали «скорую» прямо в центр.

Обычно приходилось все время имитировать бурную деятельность. Но в день, когда погиб Немцов, притворяться я уже не могла. И я, и очень многие мои знакомые относились к нему с большим уважением.

А нас заставили писать в комментариях на сайтах СМИ о том, что это была провокация украинцев для очернения российской власти, что Немцов плохой, что с ним была девушка легкого поведения. Кстати, тролли, которые так уверенно писали о Немцове гадости, до того дня даже не знали его имени.

Одиннадцатого марта вышли две газетные статьи, посвященные работе троллей, где среди прочего были выложены документы с «заданиями», которые я скопировала. Меня «расчехлили» — по записям с видеокамер стало понятно, что видео внутри «фабрики троллей», выложенное в интернет, сделала именно я. Мне пришлось в буквальном смысле оттуда бежать.

Впоследствии западные журналисты иногда пытались выставить меня в черном свете или приписать мне чувство стыда: присылали на всех языках статьи с моими «неудачными» фото и подписями от моего лица: «Я стыжусь того, что делаю». Понятно, что таких слов я не произносила, и чувств таких не испытывала. Я проводила исследование. Моей главной целью с тех пор стало закрытие «фабрики троллей» и борьба с пропагандой.

Сотрудничавшие со мной адвокаты из «Команды 29» посоветовали затеять трудовой спор и отсудить у них невыплаченную зарплату. Компания «Интернет-исследования» (которой прикрывались тролли, теперь они ООО «Тека») в конце концов его проиграла. Правда, денег — один рубль за моральный ущерб — до сих пор не заплатили. «Фабрика троллей» кажется смешным и абсурдным явлением, но мне не было смешно — ни внутри нее, ни потом. Пристальное и не всегда доброжелательное внимание прессы, травля со стороны «кремлеботов», звонки с туманными намеками и рассказы коллег-журналистов о том, что представляют собой люди, руководящие «фабрикой». Был период, когда я оглядывалась на улице, у меня были короткие депрессии после очередных «вбросов» троллей обо мне.

Теперь мне все это кажется смешным. О себе я больше ничего не читаю и не смотрю: мне все пересказывают друзья, и тогда это звучит не так страшно. Внимание к себе меня раздражает: мы в такой абсурдной ситуации, когда обычный человеческий поступок становится чем-то выдающимся, так что даже выдвигается на премии. Я живу между большой семьей, работой и общественной деятельностью. Веду группы в соцсетях, блоги проектов, помогаю писать пресс-релизы. Несколько месяцев у меня ушло на общение с журналистами и донесение информации о «фабрике троллей» до как можно большего количества людей.

До всей этой истории я больше десяти лет работала журналистом, пока меня однажды не задела попытка властей вырубить местный дендрарий. Я примкнула к жителям в протесте как активист. Чтобы определиться со своей позицией, мне потребовалось несколько лет. Я начинала в маленьких провластных изданиях города Пушкина и изнутри увидела, как работают СМИ, принадлежащие администрации или депутатам. В этой невозможной атмосфере журналисты пытаются поднимать человеческие темы, хоть как-то помогать людям.

Газета для каждого человека, в которой мягко объясняется весь механизм пропаганды, — вот что я мечтала бы создать сейчас. Наша проблема в том, что в случае с пропагандой каждому нужно лично все рассказывать. Вы не представляете, но иногда обычные люди говорили мне: «Ребята из “фабрики троллей” молодцы! Надо ответить уже этим американцам!» Когда мама пересказала вкратце мою историю своей подруге, та даже удивилась: «Но это же такая благородная работа — защищать Путина в интернете!»

Почему защищать Путина надо, разжигая ненависть к гражданам других национальностей, да и к российским гражданам? Почему вообще Путина надо защищать, когда в защите на самом деле нуждаются миллионы россиян? Недавно я встретила на улице знакомого, который знал меня больше десяти лет. Он видел двухминутный сюжет обо мне на ВГТРК и всерьез спросил: «Люда, ты иностранный агент?» После нашего разговора он очень удивился, что по телевизору могут сказать неправду. Делать что-то со всем этим и есть моя цель.