Дурное воспитание

У друга детства закурил пятнадцатилетний сын. Отец  применил карательные меры: надрал уши и запер дитятю дома.

- Ты чего в итоге добиваешься? Что он бросит курить?

- А чего ж еще, - буркнул друг.

- Когда тебя отец выпорол, ты курить бросил? Не бросил. И он не бросит. Только разозлится.

Курить мы когда-то начинали вместе, лет в 12. Со мной родители промучились до 14, после плюнули. Примерно в том же возрасте я познакомился с "Кагором" на заднем крыльце дачи, а через пару месяцев меня мучительно рвало портвейном "Три топора".

В студенчестве, как и многие другие обитатели общаги, я уже пил по-черному. Здоровье позволяло. Все знали о том, что пить и курить вредно, а по ночам надо спать. Однако в юности организм дает тебе кредит, который придется после 30 возвращать с процентами. Сейчас я уже не могу не высыпаться, все реже употребляю спиртное, потому что все тяжелее последствия. А тогда можно было всю ночь лакать коньяк, проспаться часик, и пойти на занятия. Правда, давно мертвая трихинелла в микроскопе начинала делиться, я судорожно сглатывал, глядя на пораженную мышечную ткань, и преподаватель спрашивал:

- Что вы так смотрите на препарат?!

- Там мясо! – сдавленным голосом отвечал я.

- Но оно же с трихинеллами! – укоризненно говорил преподаватель.

- Мне все равно. Я есть хочу.

- Закусывать надо было! И не дышите на меня!

Просьба не дышать на преподавателя отнюдь не была экзотикой: пьяными на экзамен являлись многие. Один мой сокурсник сдавал труднейшую патанатомию, сидя спиной к экзаменатору, потому что выдыхал чистый спирт – он просто не успел протрезветь к утру.

Подруга на госэкзамене по биохимии нарисовала на весь лист молекулу глюкозы, на любой вопрос тыкала в лица комиссии корявым рисунком со словами  "Вот формула!" - и глупо хихикала. Ушла с тройкой – училась в течение года она хорошо.

Мы успели познакомиться и с "расширителями сознания". Кто-то вовремя понял, что это билет в один конец, кого-то давно нет в живых.  С тех пор я избегаю поклонников Кастанеды, и категорически запрещаю вносить в свой дом любую наркоту.

Потом кончилось студенчество. Весь шестой курс я лелеял мечту: напиться до потери сознания, и сблевать на пороге деканата. Удалось два пункта из трех: до деканата я не дополз. Последнее, что я помню – мы с подругой ползали на четвереньках друг за другом, приговаривая: "Я туппи один. Вызываю туппи два". Моя жена, окончившая институт годом раньше, стояла над нами с выражением бесконечного терпения и усталости.

А потом... потом что-то щелкнуло. Началась взрослая жизнь, в которой некогда и незачем было пить. Большинство из моих сокурсников солидные люди, по которым и не скажешь, что вот эта матрона отплясывала в одних трусах на столе, этого доцента пришлось как-то связать мокрыми простынями, а вон тот нейрохирург выпрыгивал в окно, спасаясь от коменданта общежития. Я подумываю о том, что пора бросить курить, и перестал пить снотворное после 15-летней зависимости.

Хотел бы я, чтобы меня оградили от ошибок юности? Нет. Это мои ошибки, мой опыт, мои покойники и моя память. И если за них надо было заплатить бронхитом курильщика – ну что ж, это не самая большая цена.